Это нереально…
Но деньги очень хорошо отбивают и разум, и недоверчивость… посмотрим, что получится.
* * *
Пашка смотрел на состояние в своих руках. Для его возраста, для его времени – состояние. Он спрятал деньги в потайное место, серебро отдал тетке и задумался.
А ведь тора добрая…
Ладно, не особо добрая, это видно. Но хотя бы честная. А коли так…
Нужны ему те кольца? Нет.
Ему золото нужно, а колечки только опасность принесут. И если он торе расскажет, как там и что было…
Расскажет?
Наверняка.
Она не просто может заплатить.
Она – заплатит.
Пашка еще раздумывал, но второе кольцо уже вытащил. И в пояс штанов завязал покрепче, чтобы не потерять.
Завтра он пойдет к торе Яне…
Анна, Россия
– Вот ты стерва!
Кира подняла глаза от тетради и посмотрела на говорящую.
Олеся Рябченко, признанная первая красавица класса, некогда восхищала Киру.
Давным-давно…
Сейчас она смотрела и не понимала своего восхищения.
Чем?
Обесцвеченными тусклыми волосами? Попугайскими одежками? Кучей драгоценностей, которые не соответствуют возрасту?
Макияжем, которым только ирокезов распугивать?
Чем, чем она восхищалась?!
Не понять…
– В чем дело, Рябченко? – нелюбезно осведомилась Кира.
– Витя… твоя работа?!
Кира подняла брови. Она еще этого не понимала, но действовала, как Анна. Так же улыбалась, так же двигалась, так же не собиралась ввязываться в базарные склоки… вот еще не хватало!
– Моя? В самом деле?
Класс (хоть и небольшой) прислушивался со всем вниманием.
– Мне Витя все написал! Все-все… пока у него телефон был!
– Слушаю.
Рябченко аж стушевалась немного. Ненадолго, правда. Она ожидала, что Кира будет оправдываться, объясняться, но не так вот…
– Витя мне сказал, что ты тоже была в общаге!
– Была. И его отец в курсе.
– Его отец в пансион закатал! Считай, посадил на пять лет!
Кира вздохнула:
– Рябченко, тебя интересует, что было в общаге? Что тебе мог рассказать Витя, который сразу же набухался и наширялся?
– Он сказал, что ты его бросила и сбежала!
– А должна была на себе тащить? Рябченко, я вешу вдвое меньше, чем Витя! Я бы его даже волоком не утащила!
Среди одноклассников послышались смешки. Кира голоса не повысила.
– Рябченко, только ради тебя я расскажу, что там было – в общаге. Первый и последний раз. А Витюшу можешь забирать, с моего благословения.
– Ах ты…
– Мне такое даром не надо! Он меня в общагу пригласил, он меня напоить пытался, он меня наркотой угостить пытался… если б я поддалась, я бы не здесь сидела, а в реанимации лежала. Или на кладбище. Гулянка в общаге среди негров, арабов, среди невесть кого… это бы добром не закончилось. Поняв, что Витя неадекватен и защитить меня не сможет, я ушла.
– Вот просто так? – ядовито ухмыльнулась Олеся.
– Нет. Не просто. Я спряталась в комнате, позвонила подруге, она за мной приехала и увезла.
– Две бабы? – Рябченко еще сопротивлялась, понимая, что теряет главенство в разговоре.
Кира не соизволила даже бровью повести.
– Ане было сложно, но она приехала. И вытащила меня. И даже уши не надрала. Витю мы вытаскивать не стали, это было нереально. В том, что какие-то типы помереть изволили, я тоже не виновата. Там наркоты было… и водки – жуть. Это смешивать не рекомендуется. То, что Витин отец не хочет получить сына-наркомана, тоже понятно. С чего ты предъявляешь мне какие-то претензии?
Крыть Рябченко было нечем, но когда это останавливало женщин?
– Это ты так все рассказываешь!
– Можешь посмотреть протоколы, – парировала Кира. – Мне скрывать нечего, у меня проблем нет.
– А Витя…
– Рябченко, ты глухая? Это ОН пригласил МЕНЯ. Не я его, не наоборот. Окажись здесь твой Витюша, я б ему морду расцарапала.
– Ах ты…
Олеся собралась было поправить Кире прическу, но настроение на подлете сбил вошедший в класс учитель.
– Рябченко! Опять начинаешь?
Олеся сдулась и зашагала к своей парте. Математик был весьма злопамятным и авторитетов не признавал.
Кира встала из-за парты и подняла руку:
– Сергей Иванович, разрешите все же прояснить этот вопрос для класса, чтобы не осталось непонимания?
Она-то математика заметила еще минут пять назад. И – да! Учителя не подслушивают. Учителя осведомляются.
Математик пожал плечами и кивнул:
– Хорошо, Савойская. Слушаем.
Кира молча прошла к доске и написала телефон.
– Савойская?
– Это телефон отделения. Да-да, того самого, в которое забрали и Витюшу. Не сомневаюсь, желающие смогут навести справки. А ко мне претензий не имели ни полиция, ни Витин отец. Что касается самого Вити – тут понятно. Ему не хочется расставаться с вольной жизнью. Зато и с жизнью не расстанется. Спасибо за внимание.
И промаршировала обратно к своей парте.
А как еще?
Витя, гад, тебе мало было меня подставить? У тебя еще есть претензии за то, что я выжила?
Вот козел!
* * *
На этом история не закончилась. После уроков Киру вызвали к завучу.
Что такое завуч? Заведующий учебным процессом. И Раиса Максимовна Иванихина им действительно заведовала.
В дела материальные она не лезла, денег на покупку штор – замков – пособий никогда не выпрашивала. Но в каждом классе точно знала, кто и чем дышит, кто чем занимается, кто с кем дружит…
Если где-то обнаруживался паук, она точно знала, что его выпустил, к примеру, Гриша Иванов, потому что он как раз увлекается экзотами, а паук достаточно редкий и дорогой.
Если случайно (это всегда случайность) взрывался кабинет химии – и тут Раиса Максимовна отлично знала, что виновата Таня Зайкина. Не из баловства. Но девочке очень нравилась химия, причем прикладная. Вот она и прикладывала к ней ручки шаловливые…
Кира у нее тоже бывала пару раз, в основном из-за своей одежды и манеры поведения. Но обычно завуч относилась к девочке достаточно лояльно.
– Добрый день! – Кира решила быть вежливой. Хотя бы пока ей не начнут хамить.
