– Расскажу, как не рассказать. Свекровушке своей несостоявшейся скажи спасибо, – ласково пропел Савойский, сверкая зелеными глазами так, что легко заменил бы светофор. – Догадываешься, что дальше было бы?
– Н-нет…
– В чашку тебе капают какой-нибудь возбудитель, после которого не то что на человека, на козла полезешь. Потом вы в постельке, делается несколько десятков компрометирующих снимков и видео, потом еще один наркотик, и наутро ты ничего даже не вспомнишь. А потом все это всплывет в суде. И тебя объявят плохой матерью. Проституткой. Хочешь?!
Анна побледнела.
На миг ей даже дурно стало… Хелла! Такое мерзкое коварство! Такое…
Как она могла… как он мог… это же…
– Хелла, как подло! – вырвалось почти стоном.
Савойский даже внимания не обратил на имя божества. В наше-то время? Да хоть бы и Люцифер! Нашли чему удивляться!
– Если в чашке окажется посторонняя примесь, то сама понимаешь…
Анна понимала.
– А по закону…
– Ничего не сделаешь и не докажешь. Презумпция невиновности иногда на руку вот таким… типам. Ты могла бы понять, что тебя изнасиловали. А могла и не понять… наркота – она и не такое с человеком делает.
– Но следы…
– И их можно не оставлять. Необязательно доводить до акта, чтобы сделать порнографические фото. Уж поверь.
Анна покраснела и поспешила перевести тему:
– А откуда ты узнал?
Анна и не заметила, как перешла на «ты» с работодателем. А вот Борис заметил. И почему-то ему стало очень приятно.
– Откуда-откуда… друзья есть. Одному позвонил, второму, и оказалось, что твой Олег…
– Не мой!
– Что не твой Олег ездит на хорошей машине, которую себе никак не мог позволить на зарплату. Даже не сомневайся. Живет он не по средствам. Хорошо тратит на себя… одним словом, паренек берет заказы.
– Заказы?
– Впрямую закон он нарушать не берется. А вот аккуратно обойти – запросто. К примеру, последить за мужем или женой, а то и подтасовать факты. Поискать человека, а то и зайти в гости и намекнуть про возврат долга. Или обеспечить кому-то пятнадцать суток…
Анна поморщилась.
– Гадко, да. Но закон он не нарушает. А вот сейчас… видимо, ему хорошие деньги посулили.
– А откуда…
– Откуда я узнал?
– Да.
Борис Викторович вздохнул.
– Дело в том, что один мой друг – директор филиала Сбербанка в нашей области. Но об этом – ни слова. Понятно?
– Обещаю. Но…
– Аня, любой перевод денег можно отследить. Наличку нельзя… наверное. Но если один человек снимает со счета пятьдесят тысяч долларов, а второй через несколько часов вносит ту же сумму на счет – это странно, согласись?
Анна кивнула.
Сумма производила впечатление. Квартиру можно купить, и не самую плохую. В их городе – можно.
– Полагаю, с собой Цветаева такую сумму не возит наличными. С карточками оно и не слишком нужно. Но отследить перевод очень легко, и налоговая заинтересуется, и не только они…
Анна кивнула еще раз:
– Я поняла. Я… я же чуть этот кофе не выпила.
И – накатило.
Анна представила, как Ольга Сергеевна получает эти фотографии, или что там, как шантажирует ее… да, Анна могла бы ее убить. Но рано или поздно эта грязь всплыла бы рядом с Гошкой. И ее сын…
Он бы так думал о матери?!
Да за что?!
ЗА ЧТО?!
Слезы сами из глаз брызнули.
Разве она так много просит у жизни? Ей всего-то полгода осталось, даже меньше уже! Ей просто хотелось быть рядом с сыном, почему, ну почему ее нельзя оставить в покое?!
За что?!
– Аня, Анечка…
Борис даже растерялся.
На его памяти Анна всегда была спокойной, уверенной в себе, улыбчивой. И вдруг…
Платок не доставался из кармана, потом все-таки Боря его выдернул и принялся сначала совать Анне в руки, потом сам решил ей вытереть лицо, а потом…
Как-то оно так получилось.
Случилось. Случайно.
Но заплаканные глаза были совсем рядом. И губы у нее были… рядом. И были солеными от слез.
И удивительно сладкими. И неумелыми…
– Аня, Анечка…
Пальцы скользили по спине девушки, зарывались в копну густых волос, и Анна не отстранялась. Прижималась ближе, щедро купаясь в человеческом тепле, в уверенности…
Ты под защитой.
За тебя есть кому заступиться.
Иногда это сильнее любого конского возбудителя.
Девушка уже не плакала, отвечая на поцелуи. И видел бы Роман…
Никогда бы он не полез. Но… джип был затонирован со всех сторон. Это и подвело Бориса.
– Ох…
Дверь уже захлопнулась. Причем Роман остался снаружи, но и Анна уже опомнилась. И рванулась из рук мужчины.
– Нет!
Боря едва не сделал самую большую глупость в жизни. Едва не выпустил девушку. Но успел сообразить, притянул ее поближе к себе и обнял так, чтобы точно не вырвалась.
Хватит с них глупостей!
– Анечка, успокойся.
– Я… мы не можем…
– Конечно, не можем.
– И не должны…
– Конечно, не должны.
Анна так и не поняла, как сильные пальцы оказались на ее затылке, потянули девушку вперед, к Борису… а потом поцелуй повторился. Но уже серьезнее.
Раньше ее утешали.
Сейчас – соблазняли.
И только когда Анна прекратила вырываться и расслабилась на груди у Бориса, мужчина чуточку ослабил объятия.
– Аня, не смей сейчас отдаляться от меня. Я тебе не позволю этого сделать.
– Я…
– Прекрати. Все правильно, разве ты еще не поняла?
Анна вдохнула. Выдохнула, стараясь обрести спокойствие. И произнесла одно имя, которое могло сейчас подействовать:
– Лиза.
* * *
Если бы она стукнула Бориса по носу, получилось бы не хуже. Савойский прикрыл глаза, даже пальцы в ее волосах замерли.
– Лиза, да…
Замешательство длилось недолго.
– Я сегодня поговорю с ней. Она молодая, симпатичная, утешится.
Анна едва не ахнула:
– Что?!
– Что тебя удивляет? Ты мне важнее, чем эта дурочка. А с Игорем мы договоримся, ему это тоже важно. Проглотит.
