– Пламенный, а на что ты вообще рассчитываешь? Что удрать успеешь? В стране – бардак, и это мягко сказано. Страна разделена фактически на несколько частей, и мы контролируем только центр. На периферии возникают местные правительства, разные шайки и банды. Борхум облизывается со стороны, почему не лезет – сам не знаю. Зато Валежный ждать не будет, нападет.
Пламенный скрипнул зубами.
– Я надеюсь разбить Валежного.
– Допустим. А потом?
– Если мы это сделаем, считай, власть мы удержим. А банды потихоньку передавим за пару-тройку лет. Куда они денутся? Часть еще к нам на службу придет, кто поумнее, так друг друга и перережут.
– А крестьяне? Им сеять-жать надо, а не бандитов гонять.
– Перетерпят! Мы и за их свободу…
– Хватит нести мне эту ахинею, я в нее отродясь не верил, – огрызнулся Тигр. – Жене ее рассказывай, может, даст?
– Ты…
– Пламенный, давай конкретнее. То, что ты рот на всю страну раззявил…
– Ну, всю не получится. Что-то придется упустить, но со временем мы эти окраины опять к себе подтянем. Тут и голод пригодится.
Тигр только вздохнул.
Безнадежен.
Сидящий перед ним человек был попросту безнадежен. И сейчас можно было легко сформулировать разницу между ними. Пламенный любил власть, тянулся к ней, болел ею, словно наркотиком.
Для Тигра она была только средством сделать лучше. Как лопата: если ты видишь, что кто-то не умеет копать, забери, да и сделай сам. Авось быстрее получится!
– Пламенный, я это понял. А теперь ответь – на кой тебе колокол? Ты бы еще с монетами повоевал, на них же императорский профиль!
– Свою монету мы тоже чеканить начнем, даже не сомневайся. Дай время…
– А колокол оставь в покое.
– А символика?
– Там лестницы сломались? Вот и не лезь туда.
– Может, взорвать эту колокольню к Хелле?
Тигр качнул головой:
– Я тебя не поддержу.
– Почему?
– Специалистов не хватает. Сам понимаешь, эта башня в центре Кремля торчит, как больной зуб. А мы все вокруг нее ютимся. Что не так – и рухнет она на какое из зданий? Тебе оно надо, тут все чинить? Учти, это Кремль, надежный, более-менее защищенный, здесь можно задержать врага, можно уйти, можно… да многое можно! А ты хочешь все испохабить?
– А пушка?
– Примерно то же самое. Если получится вручную убрать – хорошо. А взрывать не советую, потом не разгребем. И переезжать не хотелось бы, здесь-то мы все помещаемся, а как там?
Как – там, Пламенный себе не представлял. И о своей безопасности думал.
– Ты бы лучше наследника искал, – добавил Тигр.
– Наследницу.
– Че-го?
– А вот того. Я с Гаврюшей разговаривал. Петер мог передать трон только человеку, который по крови Воронов. Понимаешь? Даже жене – не мог! Только…
– Дочери?!
– Да. Одно условие – общая кровь. Второе – жертва. Третье – какое-то посвящение богине… коронация только для народа.
– Ты мне хочешь сказать, что у нас по стране болтается неучтенная императрица?!
– Не хочу. Но вынужден.
Тигр открыл рот.
Закрыл.
И внезапно, совершенно иррационально, подумал о Яне. А ведь она могла бы… могла…
Видимо, эта мысль так его шарахнула, что он и ляпнул, о чем подумал:
– Пламенный, у нас есть портреты императорской семьи? Чтоб из последних и не газетные? Узнаваемые?
– Найти можно. А что?
– Давай найдем, а уж потом…
Пламенный задумался. Нерастраченная энергия требовала выхода, почему бы и не такого? На колокольню он точно не полезет, хватит с него!
– Одевайся. Я через пять минут вернусь. Кажется, было то, что нам надо!
И вылетел за дверь.
* * *
Тигр медленно натянул кальсоны, штаны… да, спал он голым! И что? Он с собой в кровать никого не приглашал, сами явились, сами и огребете! Потому как штаны он не надевал, а вот револьвер под подушку клал. Два.
И кинжал на всякий случай.
Яна…
Слов не было.
Ничего не было. Только женская фигурка, которая спускается со сцены и идет к нему в облаке музыки. Идет, словно богиня.
Или – императрица.
Законная, коронованная… и ведь было у нее, кажется, какое-то кольцо. Но кто ж на бабские цацки смотрит? А стоило бы…
У Яны уши проколоты, это он точно помнил, но серьги она не носила. Ему нравилось прикусывать мочку нежного ушка, и девушка от этого вспыхивала, словно порох, в определенные моменты, но…
Но!
Кольцо было на ней всегда. Кажется, он даже как-то раз пошутил насчет брака, а Яна ответила, что это подарок близкого человека.
Но если примерять дальше?
Характер Яны, ее уверенность в себе, ее привычка командовать, ее манеры, ее…
А ее обращение с оружием?
Вы хотите сказать, что великих княжон учили убивать?
Не стрелять по мишеням или тарелочкам, не позировать на охоте, не загонять одну лисицу целым стадом, а именно убивать?
Жестоко, хладнокровно, совершенно спокойно и рассудочно… вы мне хотите сказать, что Петер мог научить дочерей – этому?! Да он сам ничего сделать не мог! Будь у него хоть половина таких способностей, Тигр бы в Русину и носа не казал. Оторвали бы. С головой. И шкуру на полоски распустили.
Но тогда – кто?!
Тигр осознал, что о жизни императорской семьи, о ее внутренней части он как-то не осведомлен. Внешне-то оно все просто и понятно.
Вот император, дурак и кровопийца. Его жена – иностранка и гадина, его дочери – рохли и мямли.
Или – не мямли? Назвать таким словом Яну, это как слона – летающим. Непредставимо!
Но откуда, откуда у них такие способности?!
Тигр вспомнил Яну и покачал головой.
Нереально. Если бы хоть две дочери Петера такое умели…
И?!
Если сам Петер их останавливал? А то ведь так и вышло… две дочери императора уцелели. Перебили всех людей Тигра, включая брата, и ушли. Могла Яна добраться до Ирольска?
Без сомнений!
А почему она тогда его не только не убила – наоборот? Очень даже… гхм!
Он бы убил. А она? Или он просто такое впечатление произвел, что его решили в живых оставить? Лестно, конечно, но… точно, произвел?
Тигр окончательно запутался в своих умопостроениях и возвращение Пламенного встретил почти с восторгом. А вот принесенную людьми здоровущую раму – без восторга. Пыли на ней было – половина веса! На них, кстати, тоже. И все это в его комнаты? ГАДЫ!
