Но, повторюсь, я слишком устала. Тристан в некоторой степени помогал справиться, отвлекал, был моей отдушиной, что ли, позволяя расслабиться в его компании, но все же и с ним я и на четверть не была честна. Да что там четверть, хорошо, если показала десятую часть настоящей себя, не прячась за двусмысленными фразами, спешно выуживая информацию из воспоминаний Астрид.
— А если я — Астрид, то… то что? — уточнила без особого интереса, испытывая только вселенскую усталость, которая с каждой секундой, казалось, лишь все больше усиливалась. Может, мне только показалось, но Рейн на миг смешался, не ожидая такого ответа. Но тут же закаменел лицом, нахмурился, возвышаясь надо мной.
— Я уже перечислил причины, по которым ты не можешь быть ею. Просто признай это, — практически потребовал он. Будто для себя уже все решил, но ему не хватало последнего кусочка пазла, подтверждения, что он поступает правильно.
Я же… Мне вдруг стало безумно смешно, и я рассмеялась. Сначала тихо, просто от абсурдности ситуации, где я, после того как разрушила тут все и едва не убила Рейна, сидела на грязном полу, усыпанном обломками, надо мной висел изредка искрящий провод, а разгромленную комнату освещало аварийное освещение. Сам Рейн едва держался на ногах, но пытался что-то требовать, не обращая внимания на текущую из губы и носа кровь. И чем больше об этом думала, тем громче и истеричнее становился мой смех, от которого уже просто потекли слезы по щекам, но я была не в силах успокоиться. Особенно ввиду того, насколько растеряннее становился мужчина с каждой секундой.
— А если я всего лишь Астрид, которая не помнит того, что с ней было, скажем, за последние несколько десятков лет? — все еще сбиваясь на неуместное хихиканье, уточнила я. — Я готова поклясться, что, пока не очнулась в этом теле, никогда не видела Астрид и ничего не слышала о ней. Но что, если в памяти внезапно остались лишь самые первые годы жизни, в частности те, когда все было хорошо, как у всех: любящая семья, дом, друзья… Что тогда? Убьешь, не сходя с места? — поинтересовалась с невеселой улыбкой, склонив голову набок.
И снова глупо прыснула от смеха, осознав, что все же у нас с Рейном не так уж мало общего. И кто теперь кого провоцирует, рискуя лишиться жизни?
— Нет. Что бы с ней ни случилось, но ты — не она. Астрид бы не стала сдерживаться, чем бы ни руководствовалась до этого, но прямую угрозу себе уничтожила бы без раздумий, — медленно покачал головой Рейн, чем вызвал еще один саркастический смешок.
— Знаешь, и не будучи Астрид я бы могла убить тебя. Это естественно, просто инстинкт самосохранения: делаешь то, на что не способен в обычное время, если на другой чаше весов твоя жизнь.
Пусть я сама и не воспользовалась этим шансом, это не отменяло того, что могла бы. Да и потом, если уж на то пошло, я не считала, что меня загнали в угол. Кто знает, на что я способна, когда терять больше нечего?
— Возможно. И тем не менее я пришел к тебе безоружным, враждебных намерений не проявлял. Ты и ранила меня скорее случайно, не справившись с эмоциями, — отреагировал он достаточно спокойно, учитывая ситуацию.
— Ты не мог этого знать наверняка. Поступил крайне глупо, непонятно зачем поставив жизнь на кон.
— Чего-то подобного я и ожидал, иначе ты не стала бы рисковать, спасая Тристана, — заметил Рейн все тем же спокойным тоном, едва заметно дернув плечом, отчего вновь болезненно скривился, прежде чем продолжить: — Что стоило просто отвернуться там? Тебе он никто…
— И ты, цепляясь за эту нелепую оговорку, пошел ва-банк, решив спровоцировать наверняка? У тебя инстинкт самосохранения совсем отсутствует? — От потрясения я нервно икнула. — Ты осознаешь, что я могла тебя убить тупо по случайности? Да, я не хотела тебя ранить, признаю, но ты видел, что тут творилось? Видишь, во что я превратила каюту? Да, мать твою так, Рейн! Кому, как не тебе, известно, какие еще примочки есть в арсенале Астрид, ты осознаешь, что они могли сработать все разом?!
Рейн пожал плечами и вновь зашипел от боли.
— Знаешь, пожив с Астрид хотя бы неделю, начинаешь проще относиться к смертельной угрозе. Жить с зависшим над головой топором страшно лишь первые несколько… м-м-м… ну, скажем, месяцев. Потом же просто привыкаешь и воспринимаешь как должное. Рано или поздно все мы там окажемся, — заметил он философски, но, перехватив мой ошалелый взгляд, неожиданно признался: — Если честно, просто думал, что либо я ошибаюсь и тогда меня прикончат быстро, либо не ошибаюсь и тот, кто внутри тела, все равно толком не умеет использовать силы, учитывая вдруг взорвавшееся осколками зеркало в игровой.
— Мало ли отчего оно взорвалось. Тристан разочаровал, вот и… — проворчала больше из принципа и уже чисто по-женски скривилась, добавив: — «Тот, кто внутри» — прям глистом каким-то себя почувствовала.
Рейн забавно выпучил глаза, что стало заметно даже при аварийном освещении, и рассмеялся. Точнее, попытался, тут же прервавшись на кашель и тяжело задышав, явно пережидая вспыхнувшую с новой силой боль.
— Драхт тебя подери! Я сейчас вызову кого-нибудь, пусть отведут тебя в медотсек, позже поговорим, — выругалась я, испытывая уже нешуточное волнение за этого идиота. Но Рейн мгновенно кардинально преобразился.
— Стой! Я в порядке, несколько минут роли не играют, — выпалил он с твердой уверенностью, заставив меня все же повременить. Что врать команде о произошедшем, я еще не придумала, и сам Рейн пока не спешил меня убеждать, что готов хранить мою тайну и дальше. Так что, раз он считает, что медотсек подождет, в самом деле было бы неплохо вначале разобраться со всем.
— Так ты скажешь, кто ты, откуда? — уже совсем нормально спросил мужчина, не скрывая знакомой усталости.
— Ася. Просто Ася, абсолютно никто из ниоткуда… Какое это имеет значение? — вздохнула я.
— Такое, что каждый на корабле ненавидит эту суку, нашу хозяйку. И им нужно знать наверняка, что ее нет и она больше не вернется! Иначе желание обезвредить ее, пока она слаба, сделать так, что никогда не сможет им навредить, когда вернется, — самое логичное, чего от них можно ожидать! Тем более если ты, как сказала, плохо владеешь силами. Даже убить меня не смогла… — тут же завелся мужчина, с каждой секундой становясь все убежденнее, веря в свои слова.
— Поправка: не хотела. По крайней мере, какая-то часть меня, — не стала скрывать, краем глаза отметив, как из стены выбежала еще одна стайка пауков-уборщиков. Они озадаченно замерли, выпустив красные лучи во все стороны, определяя, должно быть, с чего лучше начать здесь уборку. Да уж, тяжко им придется.
— Вот об этом я и говорю. Пока ты будешь стараться не навредить, тебя скрутят и засунут да хотя бы в тренировочный зал, зная, что стены экранируют дар Астрид. Обколют препаратами, вогнав в кому, и будут держать так годами в состоянии овоща, кормить внутривенно. Ты будешь все осознавать, даже чувствовать, если кому-то захочется отомстить хоть так за все издевательства, но не иметь возможности что-либо сделать. Сила работает ведь не просто от мысленного посыла. Нужны яркие эмоции, движение хотя бы рукой, пристальный взгляд… Уже каждый из команды знает, как примерно это работает, — продолжал нагнетать он, отчего внутри меня все буквально заледенело. — Да и банально можно просто заставить выплеснуть всю силу сплошным потоком и скрутить тебя уже обессиленную. Способов уйма на самом деле, Астрид знала их все, всегда держалась начеку… Но ты не Астрид.
