– Сообщи, что я прибуду немедленно.
– Мне велено проводить Вас, Ваше Высочество, – с поклоном произнес тот.
Дэв нахмурился и пробормотал себе под нос нечто невразумительное.
Я решила поддержать хозяина. Плечом оттеснила посланца от дверного проема и предупредила:
– Для сопровождения у цесаревича есть телохранитель.
– Не бунтуй, – предупредил меня Дэв. – Ты все равно не сможешь присутствовать при моей беседе с отцом.
Я подавила вспышку обиды и осторожно поинтересовалась:
– Почему так?
Дэв подошел и взъерошил мне волосы.
– Мы не виделись почти месяц, позволь нам побыть наедине. Дела Империи давно отобрали у меня отца, но я принимаю это как должное.
Возразить мне было нечего.
Я проводила Дэва до золоченых ворот зала. Двое гвардейцев, дежуривших у входа, распахнули перед цесаревичем тяжелые створки.
– Тут подожду, – буркнула я в спину хозяину.
Он обернулся и предупредил:
– Не стоит. Считай, я дал тебе время на отдых. Через час прибудешь в мои покои.
Под тяжелыми взглядами гвардейцев я склонилась в поклоне: получилось не так изящно, как хотелось, но все же…
– Вот и хорошо, – констатировал Дэв. – Ступай.
Я проводила его взглядом. Прежде чем створки дверей сомкнулись перед моим носом, успела заценить сам зал и находящихся в нем людей. Прямоугольное помещение с высоким потолком, ярко освещенное огромной люстрой и подставками со свечами, показалось мне излишне вычурным и тоскливым. Слишком много финтифлюшек и свободного пространства, пусто как-то и неуютно.
Алая с золотом ковровая дорожка расстилалась от входа до помоста на другом конце зала. На возвышении – трон, а на нем – Император. Поджарый и крепкий, несмотря на возраст, он привстал, приветствуя сына. Возле трона, на низкой скамеечке сидел угловатый мужчина в темной одежде. При взгляде на него, у меня по спине побежал неприятный холодок. Незнакомец тоже зыркнул на меня – недовольно, въедливо. Будто хотел с живой кожу содрать.
Больше минуты я пялилась на закрытую дверь тронного зала. Опомнившись, глянула на гвардейца справа и требовательно спросила:
– Что за человек сидит у ног Императора?
– Тебе какое дело?.. – хмыкнул тот в ответ. – Иди давай, чего застыла.
Я сверкнула глазами и приготовилась к словесному выпаду.
– Цесаревич станет Императором, а его телохранитель получит статус вдвое выше нашего, – предупредил хама-гвардейца его напарник и обратился ко мне: – Это эмпат, один из многочисленной свиты. Император всегда на виду, и его мысли не должны быть прозрачны. И вообще, прислужники-эмпаты прочно вошли в моду, стали символом успеха своих нанимателей. Все министры и владельцы крупных компаний таскают их за собой.
Я подавила вспышку обиды, вызванную первым ответом, и задумалась над вторым. Получается, если бы сам Дэв не был эмпатом, то и к нему бы приставили сопровождение. Или телохранителя, как наш Чистюля, способного чувствовать воздействие и ставить блоки.
– Спасибо, – поблагодарила я разговорчивого гвардейца, силясь не смотреть на его пыхтящего от злости товарища и, пользуясь случаем, спросила: – Где можно найти Рафа?
Услужливый страж тронного зала махнул рукой в нужном направлении и отчеканил:
– Пройдешь прямо до библиотеки, спустишься на первый этаж и свернешь налево. Третья дверь по коридору – кабинет Рафа. Только он не любит незваных гостей, учти!
– Учту, – бросила я на ходу. – Он сам меня приглашал.
Этот коридор я еще не осматривала. Обстановка здесь была куда скромнее, чем в остальной части замка. Тканые ковры заменяли прорезиненные покрытия, отполированные до блеска ногами гвардейцев. На стенах и потолке – светодиодные лены, в воздухе витал запах оружейного масла, новой техники и вечного недосыпа. Свой аромат, родной.
Я отсчитала нужную дверь, по привычке подобралась и постучала. Стояла долго, прислушивалась. Так и не дождавшись ответа, толкнула дверь плечом и заглянула внутрь. Раф сидел на полу на корточках и увлеченно перебирал содержимое большого ящика.
Я вошла и замерла у входа. С любопытством глянула на туго свернутый кулек в руках главного гвардейца. Что-то черное, похожее на плотный комок резины, блеснуло в свете настольной лампы. Смутила меня и табличка на этом предмете: «Образец № 16».
Вовремя припомнив урок Лина, я выскользнула за дверь и снова постучала. На этот раз громче и настойчивей.
– Я занят! – рявкнул Раф угрожающе. – Если это не вопрос жизни и смерти, зайдите позднее.
– Когда именно? – равнодушно переспросила я.
Из-за двери послышалось недовольное ворчание. Раф явно не ждал посетителей. Или мне так показалось?
Поборов нерешительность, я распахнула дверь. Лицом к лицу столкнулась с бородатым главногвардейцем, озлобленным и строгим. Глянула на ящик в его руках.
– Меня Его Высочество ненадолго отпустил, – произнесла в свое оправдание.
Внутренней чуйкой я улавливала, что за панибратство мне может влететь, но все еще сердилась. Не простила главногвардейцу «проверки на вшивость», хоть и понимала, почему он так поступил.
– Напролом идешь? – прищурился Раф. – Думаешь, обзову хабалкой и передумаю вести задушевные беседы?
– Ага, – кивнула я и осклабилась.
– Проходи. – Раф отступил от двери и пропустил меня в кабинет. – Располагайся, я скоро вернусь.
Не дав мне времени возразить, он вышел и утащил с собой загадочный ящик.
Оставшись в одиночестве, я обессиленно упала в обшарпанное кресло для посетителей. Развалилась в удовольствие и мысленно показала Лину неприличный жест. Как же приятно сидеть в удобной позе и не думать о стиснутых коленях и сжатых в замок ладонях.
Я откинула голову на спинку кресла и смежила веки. Лень было даже вращать глазами, осматривая кабинет. Впрочем, одну деталь я все же приметила: на рабочем столе, среди наградных кубков и именных дипломов пряталась голография – старая, поблекшая. На ней в обнимку стояли двое: сам Раф и Медведь. Если бы не такая знакомая кособокая улыбка-оскал, ни за что бы не признала батю. На изображении он выглядел так молодо, прям как я сейчас.
Ждала долго, но задремать не смогла. Выработанная годами привычка не отключаться в незнакомом месте без прикрытия сработала помимо воли. Издержки профессии, так сказать.
На стене напротив часы отмеряли минуты; электронное табло подмигивало зелеными цифрами, успокаивая и нагоняя тоску.
Раф вернулся спустя час. Тихо вошел в кабинет и сел за стол. Покосился на меня и ловким жестом отключил голографию.
Я фыркнула, выдавая, что не сплю. Улыбнулась и заявила:
– Поздно, уже видела.
