Холодный металл привычно лег в ладонь, сросся с нею, как глаз с «мушкой». Убить такая «игрушка» не сможет, а вот обездвижить противника и доставить ему массу незабываемых моментов – это обязательно.
В последнюю очередь я закинула в рюкзак аптечку первой помощи и карманные фонарики. Дылда прихватил поисковое устройство. На этом экипировка завершилась: большего нам не полагалось.
Расселись в шлюпке. Чистюля окинул нас опытным и придирчивым взглядом и приступил к высадке. Прощай, душная утроба корабля-дедушки. Здравствуй, недружелюбное далеко.
Двигатели загудели. Аварийный люк разверзся и, как металлический монстр, выплюнул застрявшую в зубах железяку.
Пространство замелькало перед глазами, закружилось в бешеной скоростной пляске.
Приземлились мы в зарослях колючего кустарника с ядовито-красными ягодами. Пока выбирались из шлюпки, исцарапались об острые шипы и обляпались соком неизвестных плодов.
– Черт! – Дылда дернулся и поморщился. Потер шею. – Как жжется. Надеюсь, этот изюм не ядовит.
– Ну, ты и неуч, – обругал его Малыш. – Изюм – это сушеная ягода, а тебе в рану сок попал.
– Мне без разницы, как эта дрянь называется, – объявил Дылда. – Я, в отличие от некоторых, на Земле не бывал и разносолов не кушал. На моей родной планете только мох рос и плесень разная.
Малыш отлепил от рукава приставучую ветку и грустно вздохнул.
– Так и я не кушал…
– Хватит трепаться, – шикнул на них Чистюля. – На небо посматривайте и открытые участки тела берегите. Дылда прав: ягоды могут быть ядовиты. Как и местные насекомые, если они тут водятся.
Исполняя приказ, мы задрали головы: предательски хрустнув ветками, ввысь поднялась спасательная шлюпка. Она свое дело сделала. «Ловчие» – еще нет.
На незнакомой планете было сумрачно и душно. Где-то вдалеке раздавались подозрительные шорохи и вскрики местной фауны. Тусклый свет фонариков выхватывал из темноты все новые и новые препятствия.
Колючки сменились высокими кустарниками и крупнолистными деревьями, переплетенными толстенными лианами. Под ногами подозрительно чавкала скользкая почва. Один раз пришлось ползти на брюхе: бдительная растительность не хотела пропускать незнакомцев.
Чистюля продирался первым, тщательно выбирая, куда ступать. За ним, почти след в след, двигалась я. Густые заросли не кончались. Сплошное месиво стволов и ветвей заслоняло обзор. Словно из-под земли, выскакивали кряжистые корни и подставляли нам подножки.
Мы не роптали. Такая планета – не худший из вариантов. Кислород в достатке. Растительность есть. Наверняка и на обед найдем, кого зажарить. И не нападает пока никто. Иди себе смело.
Только шестое чувство упрямо шептало: Медведь не назначает простых испытаний. И нас ждет подвох. Знать бы еще, что это за место, откуда явится беда и в чьем обличье.
Джунгли оборвались, и мы выбрались на широкую поляну. Судя по обгорелым деревьям и скудной растительности – здесь бушевал пожар.
– Вырубка, – подтвердил мои догадки Чистюля. – Похоже, кто-то возделывал почву.
– Хочешь сказать, мы на этой планетке не одни? – поинтересовался из-за моей спины Бобер.
Я покачала головой.
– Если здесь и были люди, то очень давно. Смотри: пашня начала зарастать заново.
– Не факт, что эти зеленцы растут по стандартным меркам, – возразил на мой выпад Чистюля. – Но в любом случае стоит быть осторожными.
Наш командир осмотрелся по сторонам и объявил:
– Привал!
Все как один мы плюхнулись на обожженную землю. Обратились в слух и взгляд.
– Кто-то из вас заметил шлюпку «жертв»? – поинтересовался Чистюля.
Мы помотали головами.
– И я нет, – признался командир. – Дрянь дело. А планету кто узнал?
Повисло задумчивое молчание, перемежаемое сопением.
– На Берту похоже, – подал голос Дылда и поспешно добавил: – Вроде…
Чистюля сцапал горсть земли, растер на ладони.
– Нет, не Берта. Там почва песчаная, а тут – глина. Еще предположения?..
– На небо бы посмотреть, – пожаловалась я. – А так одни только догадки.
Командир недовольно крякнул. Поднялся и подошел к Дылде.
– Шею покажи.
Тот послушно нагнулся, скинул шлем.
Чистюля подсветил себе фонариком и осмотрел рану:
– Ну, че там? – поинтересовался «пациент».
– Жить будешь, – насмешливо объявил командир. – Можно сказать, повезло: шип прорвал ткань куртки, а шею слегка царапнул. Порез неглубокий, воспаления нет.
– А дерет так, будто кипятком плеснули, – пробухтел Дылда.
– Давай, мы тебе обезболивающего вколем, – предложил Малыш. – Раз ты такой неженка…
Дылда возмущенно подскочил и буркнул:
– Вот еще! Перетерплю.
– Уверен? – на всякий случай переспросил Чистюля.
Дылда достал из кармана поисковик и передал командиру:
– Нечего со мной нянькаться, чай, не маленький. Давайте лучше «жертв» поищем.
Поисковое устройство, несмотря на потрепанный внешний вид, работало исправно. Металлический корпус размером с ладонь вжикнул, экран удивленно моргнул и выдал показания. На темно-зеленом фоне проявились пять подрагивающих красных точек – наши «жертвы», и столько же зеленых – мы сами. Стрелка древнего, как самолет, прибора указала примерное направление движения. Ни тебе координат местности, ни расстояния до цели.
– Медведь бы нам еще компас в дорогу выдавал, – пожаловался Бобер. – Чтоб потруднее было.
– Не вздумай ему это предлагать, – громыхнул Чистюля. – Вдруг согласится…
Бобер запоздало прикрыл себе рот ладонью и помотал головой. Малыш хлопнула его по локтю и подбодрил:
– Да ладно те. Медведь нас все равно сейчас не слышит.
Чистюля сдвинул брови к переносице, но промолчал. А я нет. Нахально улыбнулась и припечатала:
– Поговаривают, будто Медведь нам еще в детстве датчики вживил. И слышит все, о чем мы говорим.
– Лишь бы не слышал, о чем думаем, – фыркнул Дылда. – Я, помнится, на прошлом задании ему такого нажелал – мама не горюй!..
Продолжая «колдовать» над поисковиком, Чистюля погрозил нам кулаком.
– Не болтайте лишнего, и без того забот хватает.
– А че, если Фартовая права? – возразил Малыш. – С Медведя станется.
Чистюля окинул нас недовольным взглядом и заявил:
– На болтовню потянуло? Значит, отдохнули. Вперед!
Он поднял с земли рюкзак и ткнул им в меня:
– Теперь ты понесешь.
