– Да, наверное… – пробормотала как во сне.
Подушечкой большого пальца Дэв очертил контуры моих губ. Голос его стал хриплым:
– Останови меня, сам не смогу…
Со вздохом разочарования я отступила на два шага. Распахнула глаза и почувствовала, как по щеке скатилась жгущая ядом слеза. Возненавидела себя и те чувства, с которыми не в силах была бороться. Впервые я встретила рубеж, взять который оказалась неспособна.
Утерла рукавом лицо и потрясла головой, прогоняя наважденье. Глянула грозно и процедила:
– Если и ты, и Аделия не готовы к союзу, то зачем все это вранье? Почему не разорвать помолвку и не избавиться от лишних проблем?
– Если бы все было так просто, – прошептал Дэв и потупился. – Интересы Империи прежде всего…
– Не понимаю, – возразила я. – О каких интересах идет речь?
– Мой отец задолжал Наину крупную сумму, – поделился Дэв. – Отец Аделии согласился забыть о долге взамен на титул для себя и своей дочери.
– Наину мало должности министра? – удивилась я. – И разве счастье Аделии для него ничего не значит? Даже Медведь позволял «птенцам» отказываться от неугодных хозяев…
Дэв вскочил с оттоманки и направился к двери.
– Жажда власти ненасытна, – проговорил он на ходу. – А Аделия слишком слабовольна, чтобы возражать отцу.
Не дожидаясь приглашения, я последовала за хозяином. Но мысли о законченном разговоре все еще не отпускали меня.
– Мне кажется, мы оба заблуждаемся насчет Аделии, – пробормотала себе под нос. – Несмотря на хрупкую внешность, в ней сокрыт железный стержень.
– Возможно, – не стал спорить Дэв. – Идем, Император не любит ждать.
Ишар Второй принял сына в своем кабинете. Слушал рассказ Дэва вполуха и постоянно поглядывал на гигантские напольные часы.
– Вы куда-то спешите, отец? – официальным тоном осведомился цесаревич.
Желая поддеть Императора, он обратился к нему на «Вы». Ишар Второй оставил выпад сына без внимания.
– Я покину резиденцию на некоторое время, – сообщил он и испытующе взглянул на сына. – Займи мое место на ближайшем совете. И сделай милость: не дерзи министрам.
– Постараюсь, – сквозь зубы процедил Дэв. – Но кланяться им в пояс и лебезить тоже не стану.
В глазах Императора промелькнула гордость за наследника.
– Я тебя об этом и не прошу, – тепло возразил Его Величество. – Чувство собственного достоинства и благородная кровь – все, что осталось у нас от величия предков. И никому этого не отнять.
Дэв невесело улыбнулся и отважился задать два главных вопроса:
– Куда ты отправишься? Когда вернешься обратно?
Ишар Второй изящным жестом пригладил свои идеально уложенные седые волосы и доверительно сообщил:
– Разведка выявила круг лиц, которые могут быть причастны к покушению на твою жизнь. И я собираюсь лично заняться расследованием.
– Ты говоришь о том случае на корабле? – насторожился Дэв.
– Именно, – согласился его отец. – Только прошу не распространяться об этом, информация строго конфиденциальна.
Стоя за стулом, на котором восседал цесаревич, я прислушивалась к разговору. И к чувствам хозяина. Замечание Императора задело Дэва, но он не подал виду.
– Вы можете положиться на меня, Ваше Величество, – цесаревич был сама любезность. Отдав дань уважения Императору, он обратился уже к отцу: – Будь осторожен.
Ишар Второй позволил себе тусклую улыбку и кивнул.
– Я постараюсь. – Он вновь глянул на часы и поднялся. – Ты собрался на прогулку?
Дэв тоже встал и бросил на меня испытующий взгляд.
– Да, хотел показать Вире конюшни, познакомить с Буцефалом и Ромашкой.
Император положил руку на плечо сына и заглянул ему в глаза.
– Только недолго, помни – с моим отъездом у тебя прибавится обязанностей.
Этот жест расположения вызвал прилив тепла у цесаревича. Он накрыл своей ладонью ладонь отца и уверенно произнес:
– Я всегда помню о долге перед Империей.
– Вот и славно, – заявил Ишар Второй и потянулся к прибору внутренней связи.
Дэв мотнул головой, указывая мне на дверь. И я поняла: аудиенция окончена. Теперь можно, наконец, немного расслабиться и познакомиться с удивительными животными.
Дэв привел меня на конюшню. Специальная постройка изнутри была разделена на секции, чтобы лошади находились отдельно друг от друга. Эти небольшие загоны Дэв назвал денниками.
Все животные выглядели ухоженными и вполне довольными жизнью. Они с удовольствием хрустели сеном, фыркали и переминались с ноги на ногу, когда мы к ним подходили.
Первым делом Дэв познакомил меня с Буцефалом. Вороной, с белой звездочкой во лбу, он излучал мощь и уверенность. Совсем как его хозяин.
Ромашка же оказалась небольшой кобылкой, коренастой и коротконогой. Она была белой с короткой желтоватой гривой и пышным хвостом. Но больше всего меня поразили ее глаза – зеленые, как молодая трава, и умные, почти человечьи. Когда я подошла к кобылке и протянула руку, она доверчиво ткнулась носом мне в ладонь. От этого прикосновения по моему телу пронеслась волна нежности.
– Она необыкновенная, – прошептала я Дэву, не спеша отдергивать руку.
– Знаю, – согласился он и протянул кусочек сахара. – Угости ее, Ромашка большая сластена.
Лошадка с удовольствием слизнула угощение у меня с ладони и мотнула головой, требуя добавки.
– Ну-ну, не увлекайся, – строго погрозил ей Дэв, – взрослым дамам вредно много сладкого.
В самом дальнем загоне стояла совсем маленькая лошадка, почти карлик. У нее были короткие ноги и мощная шея. А еще – забавные глазки-пуговки.
– А кто этот малыш? – поинтересовалась я.
– Это Джеф, мой пони, – улыбнулся Дэв и потрепал малыша по загривку. – Я впервые сел на него, когда мне было три года. А в десять мне подарили Буцефала. Отец хотел продать Джефа, но я упросил его этого не делать. Этот малыш – мой друг детства и заслужил спокойную старость.
Тут в конюшню вошел крепкого вида парень, на вид не старше самого цесаревича. Тепло поприветствовал Дэва и меня и дружески пожал нам руки.
– Это Влад, наш конюх, – представил парня хозяин. – Он глухонемой, но это не мешает ему выполнять свои обязанности. Лошади его обожают.
Влад принес с собой ведро воды и подлил в поилки животных. Наблюдая за тем, с какой жадностью лошади принялись пить, я кое-что вспомнила.
– Наши питомцы тоже любили воду. Они потребляли ее очень много… – задумчиво произнесла и будто перенеслась в прошлое.
– Ты говоришь о тех самых животных, что выращивали Погонщики? – восхищенно переспросил Дэв.
