Я не могла не согласиться с этим бородатым, нескладным коротышкой. В его глазах затаилась вся скорбь Вселенной. И только ненависть к врагам не позволяла ему сдаться.
Дэв кивнул, соглашаясь, и повернулся ко мне:
– Есть предложения?
Я метнула быстрый взгляд на коридор и сообщила:
– Здесь есть другой выход, но не факт, что бритоголовые не стерегут и его.
Дэв вздохнул и задумался. Обвел сочувствующим взглядом эмпатов: вид у них был крайне жалкий.
– Лин должен был поднять тревогу, – посмотрев на наручные часы, заявил гвардеец. – Но выковырять нас из этой консервной банки будет непросто.
Цесаревич снова посмотрел на спасенных. Покачал головой и сделал неутешительный вывод:
– Им срочно нужна медицинская помощь. Боюсь, долгой осады им не выдержать.
– И не придется, – вскинулась я. – Слышите?
В металлический бункер хлынула вода. Она прибывала так быстро, что вскоре подол моего платья полностью промок. В бурном журчании потока мне слышалось эхо скорой смерти. Звонкое, яростное, оно глушило все остальные звуки, заставляло цепенеть от ужаса.
Я всегда считала воду живительной влагой, тем, что приносит только пользу. Но в тот момент холодные пальцы страха коснулись моего затылка. Ледяной ладонью скользнули за шиворот. И если мне было так худо, то сложно передать, что творилось в душе Дэва.
Он побледнел, в глазах его металась паника. Но цесаревич крепился. Понимал – если спасует он, не выдержат остальные. Сильный, храбрый… бесконечно дорогой моему сердцу.
Он посмотрел на меня, и я поняла – придется прощаться.
– Бери людей и веди их к запасному выходу, – приказал Дэв. Забрал у гвардейца винтовку и положил себе на плечо. – Им нужен эмпат – и они его получат.
– Нет! – вскрикнула я и тут же зажала рот ладонью.
Только не он, только не так… Слезы брызнули у меня из глаз, мешая обзору. Ноги ослабели, налились свинцом.
– Это не обсуждается, – приказал Дэв и отвернулся.
Побоялся, что растеряет решимость. И я склонилась перед его волей. Решила: буду сильной, такой же несгибаемой, как и он. Не посрамлю хозяина.
– Я пойду с Вами, Ваше Высочество, – заявил гвардеец и схватился за вторую винтовку.
Дэв покачал головой и возразил:
– Не забывай, у второго выхода вас может ждать засада. Защити людей и спаси их. Это приказ. Пусть и последний в моей жизни. Я обманом заманил вас в ловушку и должен за это расплатиться.
– Ваше высочество!.. – гвардеец склонился в поклоне.
Когда он выпрямился, я рассмотрела гордость на его лице. Таким цесаревичем не грех восхититься. И выполнить его требование. Не ради жалования и привилегированного положения – из чести.
– Я пойду с вами, – буркнул бородатый эмпат. – Эти твари убили моих друзей и сожгли наш дом. Месть – единственное, что осталось у меня.
Дэв бросил на него сочувствующий взгляд и передал свою винтовку:
– Держи. Окажи милость, взыщи с них двойную цену.
Коротышка протянул было руку, но тут же отдернул.
– А как же Вы… Ваше Высочество? – Он неловко поклонился и отпрянул от цесаревича. – Нет, я так не могу…
– Бери и не возражай! – Дэв буквально всучил ему в руки оружие и обратился к гвардейцам: – Помогите людям добраться до выхода, они совсем слабы.
Повернулся в мою сторону и, не поднимая головы, пробормотал:
– Прощай, Вира…
Он развернулся к двери и пошел, с трудом переставляя ноги: вода все прибывала, и уже достигала его колен.
Глядя на поникшие плечи любимого, я выкрикнула:
– Рано прощаешься! Я найду тебя и спасу, чего бы мне это ни стоило. И с того света вытащу, если понадобится. Помни об этом!
Он обернулся и слабо улыбнулся. Отправил воздушный поцелуй, который прожег меня насквозь.
Эмпаты с ужасом наблюдали за происходящим. Радость спасения уступила место панике. Девушек колотил озноб, и они тихонько подвывали от ужаса.
Мы с гвардейцами подняли ослабевших на руки, остальные эмпаты двинулись сами. Вода все прибывала и добралась мне до пояса. Промокший подол платья затруднял движения – пришлось оторвать. Подхваченное потоком, кружевное полотно поплыло прочь, раздуваясь, как парус. Вскоре к нему присоединился и дурацкий парик – необходимость в маскараде давно отпала.
Память меня не подвела. Я легко отыскала запасной выход, но он оказался запертым. Из лазерной винтовки вышла плохая открывалка, но другой у нас не нашлось. Работать приходилось поочередно – люк находился слишком высоко.
Вода добралась до моей шеи. Я с трудом поддерживала двух эмпатов: они не могли держаться на воде и порывались утонуть, так и не дождавшись завершения операции по их спасению.
Но вот лазерный разряд прошил последнюю заклепку. Двое гвардейцев встали на плечи товарищам, уперлись в крышку плечами и сдвинули. Эмпаты не сдержали радостного возгласа.
На нашу удачу, засады возле запасного выхода не оказалось. На поверхности нас встретила пугающая тишина, прерываемая лишь облегченными вздохами эмпатов и журчанием воды, фонтаном бившей из люка. Мы успели как раз вовремя.
Вдвоем с гвардейцем, вооруженным полу-разряженной винтовкой, мы обошли вокруг здания. Обнаружили остывающий труп бородатого коротышки. Он улыбался, впиваясь пустым взглядом в голубое небо Земли. Тел бритоголовых рядом не было, но, думается, этот эмпат отомстил сполна.
Гвардеец побледнел, винтовка выпала из его ослабшей руки.
– Мы потеряли Его Высочество…
Я разделяла его чувства и страхи, но место командира «пятерки» оставило памятный след в привычках и поведении.
– Не ной! – приказала и вернула винтовку обратно. – Мы потеряли, мы и вернем.
Гвардеец несколько раз моргнул, собираясь с духом, и все же спросил:
– А что, если?..
– Нет, – я остановила его прежде, чем он произнесет эти страшные слова. – Давид жив.
Надежда блеснула в глазах гвардейца.
– Почему ты так считаешь?
– Чувствую, – уверенно заявила я и многозначительно добавила: «Приворот!»
– А-а-а!.. – протянул гвардеец. Оживился и даже попробовал улыбнуться. – Ясно.
Вообще-то посторонним не полагалось знать, что хозяева пожизненно связали себя с телохранителями и внедрили «приворот» в свой организм. Но в тот момент мне подумалось, что это единственный и безотказный способ поднять боевой дух гвардейцев.
И план сработал. Приободренный сообщением, что цесаревич жив, гвардеец вернулся к своим товарищам и доложил обстановку.
Но если гвардейцы были сильны и готовы к решительным действиям, то спасенные эмпаты едва держались. Промокшие, ослабленные, они едва шевелились. Двое получили при похищении серьезные травмы. Вывихи и ссадины в расчет уже не шли. Девушкам приходилось и того хуже: обе потеряли сознание.
