К счастью, не наш отряд был их целью. Зверюги мчались к пальме, на которой ответно рявкали их родственники.
Пропустив дикую ватагу вперед, мы вновь объединились и продолжили отступать.
– Ох, че ща там будет… – мрачно предрек Малыш.
Остальные молча с ним согласились. Я в том числе.
– Добираемся до зарослей и прибавляем ходу, – предложил Чистюля. – Не хотелось бы вновь попасться на их пути.
– Да уж, во второй раз они нас не пропустят, – поддакнул Дылда.
Мы успешно преодолели выжженное плато и скрылись под сенью гигантских растений с широкими резными листьями. Прибавить ходу не удалось. Густые заросли сплошь увивали прочные лианы. Продираться сквозь них было не проще, чем выпутаться из паучьих сетей на Таврене.
Драка между двумя кланами местных обитателей была в самом разгаре. И даже нам, привычным к суровым реалиям выживания, стало не по себе улавливать ее отголоски. Душераздирающие победные крики сопровождались глухими ударами и хрустом – то ли веток, то ли разрываемых костей и сухожилий. Агония поверженных сводила с ума.
– Может, подождем развязки? – шепотом уточнил Бобер. – Не хотелось бы, чтобы эти твари остались у нас за спинами.
– Напавшая стая явилась как раз из нужного нам направления, – пояснил Чистюля. – Если мои расчеты верны, то через пару часов мы настигнем «жертв». Побарагозим малость, пустим сигналку.
– Думаешь, элитные так запросто расстанутся с «куколками»? – фыркнул на ходу Малыш.
– В любом случае, стоит убраться подальше от зарослей Горильих ягод, – припечатала я. – Наши «жертвы», небось, тоже не идиоты – поняли, куда попали.
– Сдается, Михей сбросил их прямо в логово местных обитателей, – поделился Бобер. – В таких условиях уберечь «кукол» – верх мастерства.
– Если бы Амон не признался в саботаже, на месте «элитных» могли оказаться мы, – вздохнула я.
Чистюля обернулся ко мне и насмешливо заметил:
– Я ему помог немного. Скажем так, прибавил храбрости.
– У-у-у… – разочаровалась я в блондинчике.
– А те че, этот элитчик нравится? – пристал Бобер.
Насупилась и наверняка покраснела. Хорошо, что на Ганоне стояла ночь.
– Больно надо! Вот доберусь до этого Амона и сама у него «куколку» стащу.
– Спорим? – предложил Бобер.
– А давай! – согласилась я.
Чистюля прервал перебранку резким взмахом руки.
– Видите растение? Он, «пугач»?
Мы дружно обступили низенький кустик: листья покрывал тонкий налет серого порошка. Принюхались. От растения исходил запах тухлого мяса и испражнений. Точнее описать невозможно, но аромат, надо признать, неподражаемый.
– Судя по вони – точно он, – подытожил Бобер.
Мы одобрительно покосились на приятеля. Раз Дылде запах не понравился, то это может быть только «пугач». Вне всяких сомнений.
Не дожидаясь команды, надрали целые охапки вонючих листьев. Распихали их по карманам. Натерли ими одежду, волосы и открытые участки тела.
– Одуреть, – признался Малыш. – Даже есть расхотелось.
– Лучше вспомни, как еще можно отпугнуть горилл Ганона, – отрезал Чистюля.
Пока мои руки занимались выполнением приказа, мозг лихорадочно работал, напрягая извилины. Итак – мы на Ганоне, заброшенной имперской колонии. Лет пятьдесят назад сюда прибыли люди в надежде обосноваться. Привезли с собой горилл.
В учебниках для богатеньких и нежных деток пишут, что эти животные были домашними любимцами. От нас Медведь правду не скрывал, не боялся искалечить трепетные души жестокостью переселенцев. Гориллы – крупные неприхотливые особи. Легко переносят дальние перелеты, славно приспосабливаются к новым условиям существования. Размножаются круглогодично и быстро набирают вес. Мясо у них нежное и питательное. Привез на новую планету, выпустил – и через полгода отстреливай вволю.
Одного не учли колонисты: особенности местной флоры. Позднее эти растения назвали горильими ягодами, одними из самых ядовитых в истории Галактики. С виду – ничем не примечательные колючие кустики, таких растут сотни и тысячи на других планетах. У них сладкие плоды, вкусные корни и соцветия. И все они таят в себе отравляющее воздействие. Бедолаг, поддавшихся на уловку коварного растения, ждет множество неприятных сюрпризов: от жжения во рту до галлюцинаций и нервного возбуждения. Опасен также и сок растения, а острые шипы только облегчают ему работу.
Колонисты не сумели объяснить привезенным гориллам, отчего нельзя употреблять в пищу вкусные ягодки. Больше того: опьяненные ядовитым веществом млекопитающие стали проявлять агрессию, нападать на своих хозяев.
Гориллы пристрастились к иномирному «наркотику». Из добронравных увальней быстро перебрались в разряд хищников. Опьяненные запретным плодом, они стали нападать на колонистов. А когда те окончательно покинули обжитую планету – друг на друга.
– Если мне не изменяет память, – начала я, – гориллы селятся стаями и ревностно охраняют ягодные угодья.
– Эт мы и так поняли, – буркнул Малыш.
Он уже закончил с вонючим обтиранием и теперь ждал, пока Чистюля отдаст новую команду.
– Как спасаться от этих тварей? – задумался Бобер. – Запах «пугача» выветривается быстро, а у горилл острый нюх.
– А парализаторы нам на что? – усмехнулся Дылда и кивнул на свой ствол.
Чистюля нахмурился и пробубнил сквозь зубы:
– Наше оружие рассчитано на людей. Гориллу обездвижит на пару минут, не больше. Беда в том, что эти твари нападают стаей.
Мы совсем приуныли. Дылда развернулся в сторону дерущихся животных и погрозил им кулаком.
– Без боя не сдамся. Не для того так долго выдержал на базе Медведя, чтобы сгинуть в пасти каких-то там мартышек.
Чистюля сунул руку в карман и достал из него поисковик.
– Гориллы никогда не нападают исподтишка – в этом наше главное преимущество. Фартовая, – он обернулся ко мне, – придется попотеть. Ты – наш козырь в рукаве.
Я нервно сглотнула.
– А если не выйдет?
Экран поискового устройства загорелся и осветил сосредоточенную физиономию командира. Не отрываясь от дела, он наигранно беспечно изрек:
– Тогда нам хана. Поймите: для элитных это, по моим расчетам, финальное испытание. Если справятся – Медведь предложит их покупателям.
– А мы при чем? – встрепенулся Бобер. – Нам до торгов как до края Галактики…
Командир оторвался от экрана прибора и смерил нас колючим взглядом.
– Будто никто из вас не слышал, что иногда Медведь переводит подопечных из одной группы в другую.
Малыш провел ладонями по своим волосам и крякнул.
