— Так и будем молчать или все же откроете секрет, зачем вы сюда пришли?
Я чувствовал себя в полной безопасности. В кровавом кругу и с «Валом» на груди даже не пришлось переходить в режим боевой трансформации. Молчуны, кстати, все как один оставались людьми. Оно и понятно, не хотят нас лишний раз нервировать.
— Мы пришли по одной очень простой причине, — вышел вперед мой знакомый. Я его так и стал про себя называть. — У нас возник острый дефицит с продуктами. А судя по сообщению Голоса, у вас этого добра хватает.
— Если я правильно понял, вы хотите торговать? — предположил я. — Во всех цивилизованных кварталах Города это называется именно так.
— Да, мы хотим торговать, — согласился Знакомый и снова замолчал.
Блин, вот почему надо каждое слово из него клещами вытягивать? Не будь они нашими ближайшими соседями, да и еще сильными, если судить по истории со стаями собачек, давно послал бы на три веселых буквы. К тому же мне невероятно импонировал тот факт, что Молчуны решили вести переговоры. А могли, как в том анекдоте, и полоснуть.
Не знаю, в чем крылась причина их мирного предложение — боялись они нас или трезво воспринимали свои силы, это вопрос десятый. Однако мы сейчас во дворе квартала Слепого, обдуваемые легким ветерком. Так, стоять, опять ветер откуда не возьмись взялся?! Ох не нравится мне это постоянное изменение погоды.
— Допустим, что у нас есть определенная часть продуктов, которую мы могли бы обменять. Вопрос на что?
— У нас есть оружие, — ответил Знакомый.
— Хотелось бы больше подробностей. Знаешь ли, кому и саперная лопатка оружие.
Усатый обернулся на своих товарищей, будто ища поддержки. Не знаю, что он там увидел, никто не шелохнулся. Зато Знакомый успокоился и стал говорить.
— В основном охотничьи карабины. СКС, Сайга, Лось, Барс, Remington 750. Плюс, патроны.
— И все?
— Разве этого мало? — искренне удивился знакомый.
— Нет. Кто-то, думаю, за это многое бы отдал. Но нам подобные игрушки ни к чему.
Не то, чтобы я совсем зажрался, но с оружием у нас действительно был полный порядок. Поэтому закупаться карабинами, когда есть автоматы — ну такое себе. Как говорил мой отец, в гроб в двух костюмах не положат. Вот и у нас так. Держать на каждого бойца по четыре единицы оружия — мы же не в компьютерных играх, когда ты можешь унести на себе целый склад. К тому же, нам их не за красивые глаза предлагают в качестве гуманитарной помощи.
Мой ответ обескуражил переговорщика. Видимо, он рассчитывал сразить нас наповал подобной щедростью. В общем, получилось, как в песенке: не думал, не гадал он, никак не ожидал он, такого вот конца.
— Так что, будет что-нибудь у вашего лидера предложить кроме ништяков с оружейного магазина?
Я говорил, но смотрел не на Знакомого. А на ту самую женщину, наследного потомка Тэмуджина, не иначе, которая и мускулом не дрогнула. Лишь спокойно глядела на меня, будто читала интересную книгу. Ту самую, где написано «Физика твердых тел», а под старой потрепанной обложкой скрываются матерные стихи Пушкина.
— Как догадался, что я? — только и спросила женщина. Голос у нее был низкий, бархатистый, но вместе с тем непохож на те прокуренную хрипоту постаревших и потасканных бабищ. Скажем так, слушать его было приятно.
— Ведешь себя чересчур спокойно. А вот твои мужички дергаются. К чему весь этот цирк?
— У нас мужской мир, — подалась вперед она. — Это не хорошо и не плохо, просто данность. И с женщиной обычно переговоров не ведут. Сам понимаешь, где мы и где равноправие. Вот и приходится выставлять более подходящего кандидата. Того, кого хотят увидеть. Правда, если честно, я удивлена. Ты другой, не такой как все…
Она замолчала, а я понял, что начинаю краснеть. Класса с пятого такого не было, когда я дымовуху в туалете оставил, а меня завуч поймала на выходе. Понимал, что это может оказаться самой распространенной женской уловкой: «Ты не такой, как все», «У тебя такой большой», «У меня еще ни с кем так никого не было». И в кого не ткни, ей попадались до тебя либо сплошь импотенты-истерики, либо полные деспоты с огрызками в штанах, которые себе не могут удовольствие доставить, не то, что женщине.
Все это я понимал. Однако краснеть и теряться не переставал. Потому и срочно поменял тему разговора, брякнув первое, что пришло в голову.
— Валькирии вряд ли разделяют твое мнение относительно того, чей мир.
— Мы называем их гарпии. Эти обдолбанные идиотки стоили мне шестерых людей, — на мгновение в глазах собеседницы сверкнули молнии. — Всю группу разведки. Пятерых мужиков убила Цельсий, а после удрала с ними же. Нам понадобилось полмесяца, чтобы отследить предательницу.
— Она вряд ли отдавала себе отчет в собственных действиях. На них как-то влияет лидерша, Монашка.
— А то я не знаю, — хмыкнула глава Молчунов. — Вот только легче от этого не становится. Мы, кстати, нашли двух ободранных гарпий неподалеку от вашего квартала. Мои поздравления. В том числе поэтому и пришли.
Угу, потому что мы адекватные. Или с виду кажемся такими. Если уж своим крохотным мозгом допетрили, что валькирии, которых Молчуны, кстати, ласково именовали гарпиями, несут опасность и с ними нужно воевать, все не так уж плохо. Ведь так?
На мой внутренний вопрос собеседница почему-то кивнула. Ну, или так совпало. Или мне вообще показалось. Уж слишком пристально я ее разглядывал. Не может же она знать, что я думаю?
— Что вы о них знаете? — спросил я.
Женщина немного помолчала, будто думая, отвечать на вопрос или нет. Но все же заговорила.
— Ты прав, всем верховодит, как ты ее назвал, Монашка. Причем эта идиотка не прячется, а лезет на амбразуру. Мы почти два раза сняли ее.
— Почти не считается, — хмыкнула Алиса. Но получив от меня гневный взгляд, который оказался почище холодного душа, замолчала.
— Думаю, ее устранение, дело времени, — продолжала лидер Молчунов. — Что будет потом, тоже непонятно. Помимо Монашки в группе гарпий есть Копир. Та, кто может передавать чужие способности остальным. К примеру, поэтому все они умеют летать. Минус в том, что мы не знаем, кто именно является этим Копиром. То есть ею может оказаться кто угодно. А отряд у гарпий внушительный.
Она замолчала, переводя дух, а после закончила.
— Откуда они пришли, какова их цель — непонятно. По мне, их лидер попросту ебанутая. Только нам от этого не легче.
— Согласен, — кивнул я.
— Так что, Шипастый, по поводу нашего предложения? Еда нам нужна в любом случае. Если ты добро не даешь…
Ее многозначительное молчание в вольном переводе можно было расценить как «либо мы торгуем, либо воюем». Ну, что сказать, Голос никогда не дает что-то просто так. Подобным образом получилось и с бомбоубежищем. Этот гад по секрету всему свету растрепал, кто я, где живу и что у меня в карманах. Наше счастье — что до лесопосадки и квартала еще добраться надо. И, судя по тому, что гостей у нас почти нет (зэки не в счет, с ними старые приятельские отношения), живем мы у черта на куличках. Или засевшие в кварталах новоиспеченные горожане решили, что самым благоразумным будет остаться на месте.
