Однако, на сегодня с неприятными сюрпризами было еще не закончено. От нашего квартала тонкой полосой шел черный дымок. У меня даже внутри все похолодело. Почему-то стало понятно, чем занималась Монашка.
Пока одна часть ее отряда развлекалась со мной, остальные решили взять более важный стратегический пункт. Место, где было много еды и оружия. И которое оказалось ослаблено из-за нашего ухода.
— Что, не ожидали? — усмехнулась Бумажная, повернувшись к нам.
Засохшая кровь под носом уже покрылась потрескавшейся коркой, отчего брезгливое выражение на лице стало еще более мерзким. Поднявшаяся внутри меня злость не успела дать возможности выплеснуться. Гром-баба среагировала быстрее. Грузно пододвинулась и от души мазнула Бумажной по лицу. Не скажу, что удар вышел хорошо поставленным, но валькирии его хватило. Она завалилась на землю, приложившись симпатичным личиком об асфальт. Да эта красотка огребает еще чаще, чем Псих, честное слово.
— Сука, — констатировала свое поведение Громуша.
— Согласен, — сказал я.
И даже испугаться не успел, когда нам навстречу проворно устремилась гигантская муха. У меня тут же от сердца отлегло. Значит, отбились.
— Рассказывай, — приказал я.
— Большая группа валькирий, — стал отчитываться Крыл. — Больше десятка, точнее сосчитать не смог. Напали внезапно, Слепой только тревогу поднять успел.
Я скривился фразе «точнее сосчитать не смог», однако ее не прокомментировал.
— Что с остальными?
— Все живы, разве что Алиса сильно потратилась. Она еще и не в самом лучшем состоянии была, сам понимаешь, — намекнул Крыл на нашу вчерашнюю вакханалию. — Если бы не ее защитный круг, нам бы точно хана. А так убили двоих, еще парочку ранили.
Я громко выматерился. Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Вот тебе и готовый лекарь. Вот тебе и вылечили Психа. Хотя меня заинтересовало еще одно.
— Разве Монашка не смогла перекастовать Алису?
— Неа, — мотнул мушиной головой Крыл. — Пыталась, но не смогла. Поэтому они и отступили.
А вот это интересно, очень интересно. Вопрос был один — почему? Но с этим я решил разобраться чуть попозже.
Мы подошли к стене, где нас уже встречал Слепой. Честно сказать, таким радостным старика я давненько не видел.
— Шипаштый, а я уж думал вше, хана, — признался он.
— Хрен им, еще повоюем. Помоги с Психом, только аккуратнее, не кантуй.
С невероятным трудом мы все же преодолели стену, оказавшись внутри квартала. Ну, надо отметить, что досталась домам не особо сильно. С одной стороны немного обвалилась крыша, от которой и шел дымок, но огня не видно. Думаю, Слепой всяко уже проверил повреждения. И если не бегает, как полоумный, то все в порядке.
— Где Алиса? — спросил я.
— У шебя, Шип. Потратилашь шильно, отдыхает.
— Поднимай на ноги. Психа на стол.
— Шип…
— Живо! — стал терять терпение я, и старик рысью убежал ко второму дому.
— С этими что? — спросила Гром-баба, указывая на пленниц.
Валькирии уже заняли привычное положение, стоя на коленях и глядя снизу вверх. Вот только уж очень по-разному. Если взгляд Каменюки был испуганным, даже затравленным, то Бумажница смотрела с нескрываемой злобой. Тут дело не в промывке мозгов. Она действительна нас ненавидела, как явление.
— Убить их! — сказал кто-то в голове.
— За что? — вторил ему другой.
— Первая совсем девчушка.
— Они враги. Всех под нож!
— Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд. Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете.
— Ой, да заткнись ты уже, дура!
У меня даже во рту сухо стало, будто вновь похмелье подступило. Задавать вопросы: «Что это еще за хрень?», я не стал. И так все понятно. Меня же предупреждали по поводу артефакта. Вот только никто не говорил, что в результате низкой заполненности энергией так будет рвать кукуха. Все, кого тот самый Жрец умертвил, создавая Сердце Культа, теперь пытались выбраться наружу. Первая плохая новость. Вторая — их было дофигища, и все они оказались не в ладах друг с другом.
— Шип, так что с этими? — повторила свой вопрос Гром-баба.
— В подвал, где держали зэков. Только отдельно. Вот эту, — указал я на Бумажницу, — туда, где рядом не будет никаких предметов. Уж слишком она прыткая. Если понадобится, свяжите по рукам и ногам. Кора тебе поможет.
— Да я вроде и сама с этими плюгавенькими справлюсь, — хмыкнула Гром.
— Нет, Кора поможет, — отрезал я.
К моменту окончания нашего разговора, из подъезда вырулила Алиса. Ну да, согласен, выглядела она более, чем хреново. Такую красавицу замуж не возьмут. Однако никаких ран на теле нет, уже хорошо.
— Шип, мы вообще-то тут героически оборонялись, — слабо возмутилась она. — Мог бы проявить немного уважения.
— Времени нет, вон, — указал я на Психа.
Я и раньше видел, как за считанные секунды человек собирался, разительно преображаясь. Обычно это происходило с опытными военными, которые уже не раз нюхнули пороху. Сейчас Алиса не уступила им на йоту. Тут же перешла в боевую трансформацию и решительно направилась к Психу.
— Что с ним? — спросила она на ходу.
— Ты мне расскажи. Выглядит очень хреново.
Когтистые пальцы Кровавой ведьмы легли на тяжело поднимающуюся грудь Крикуна. Несколько секунд, пока шла «диагностика» растянулись в вечность. И наконец Алиса вынесла свой приговор.
— Все очень плохо, Шип. Селезенка в клочья, большое внутреннее кровотечение. Я, конечно, постараюсь кое-что сделать, но…
— Что но? — похолодело у меня внутри.
— Но я не смогу его исцелить.
Множество безмолвных скорбных взглядов устремились на меня, понимая, что значат слова Алисы. Однако я не был согласен с подобным вердиктом. Пока есть малейшая возможность, за нее надо цепляться. Невзирая на цену.
— Крыл, собирайся. Ты летишь к Молчунам.
Глава 20
Я сидел у себя, на краю сломанного дивана, глядя в пустоту. Передо мной на крохотном столе расположилась початая бутылка, подаренная Башкой, и замызганный стакан, заполненный до краев. Вот только я уже с добрую четверть часа сидел, так и не притронувшись к алкоголю.
И дело даже не в том, что лидер Молчунов могла отравить водку. Могла, конечно. Вот только не пил я по другой причине. Нечто странное, жуткое и необъяснимое навалилось на мои плечи. Наверное, именно под действием такого люди и начинают творить всякую кошмарную дичь — милиционер расстреливает случайных покупаетелй в супермаркетах; сосед достает молоток и проламывает голову меломану с расстройством слуха, который живет над ним; водитель забивает баллонным ключом насмерть чудака, сделавшего ему замечание. Это нечто можно было назвать помешательством. В любом случае, я понимал, что сейчас нахожусь не в своем рассудке.
