– Гребля, – медленно произнесла она, будто пробуя на вкус каждый звук.
– Гребля? – вскинула бровь Сьюзи.
Джудит никак не могла собраться. Мелькнувшая догадка исчезла без следа.
– Нет, ничего, – с тоской произнесла Джудит, понимая, что продолжать поиски бесполезно. Мысль ускользнула от нее.
– Что ж, леди, думаю, мне пора, – сказал Фред извиняющимся тоном.
– Но мы еще не закончили, – Сьюзи пресекла его робкую попытку уйти.
– Нет?
– Нам нужно знать больше.
– У меня будут проблемы, если не уложусь в отведенное время. Смотрите, сколько посылок еще предстоит доставить, – Фред указал на коробки, что лежали в его красной тележке.
– Можно мы пойдем с вами? – спросила Джудит.
– Что?
– Мы не помешаем. Просто зададим еще несколько вопросов.
– Хотите разносить со мной почту? – Фред не скрывал своего удивления. – Если вы настаиваете… Разве я могу отказать таким очаровательным дамам! Прощу вас.
Следующий час Джудит и Сьюзи сопровождали Фреда. К сожалению, поговорить с почтальоном им удавалось лишь во время перехода от одного дома к другому. У каждого Фред непременно останавливался поболтать с жильцами, которые выглядывали, чтобы поприветствовать его. Однажды он исчез внутри дома на несколько минут, а вернувшись, долго извинялся. Фред объяснил, что помогал пожилой женщине починить слив в бачке.
– Я решил, что быстро управлюсь, это ведь пустяковое дело!
По обрывочным фразам, брошенным мужчиной в перерывах между диалогами с жильцами, сантехническими работами и выгрузкой посылок из ярко-красной тележки, Джудит и Сьюзи удалось приблизительно понять, какими были взаимоотношения Фреда и Элиота.
Фред бросил школу в шестнадцать и устроился грузчиком в аукционный дом. Через несколько лет он получил место администратора: в его обязанности входила проверка аукционных лотов. Фред был чуть младше Элиота, а потому юноши быстро нашли общий язык. По вечерам они часто выбирались в паб. Именно там Элиот однажды признался, что чувствует себя загнанным в угол, поскольку вынужден работать на отца. Хуже того, Элиот, как оказалось, все сильнее влюблялся в искусство.
– Он начал рисовать, – продолжал свой рассказ Фред. – Знаете, кто-то из предков Говардов был талантливым художником. Благодаря ему и появился этот аукционный дом. Так вот. Элиот одну за другой проглатывал книги по искусству и живописи, совершенствовал свою технику. У него неплохо получалось, даже я это понимал. В основном он рисовал абстракции – это было модно в середине двадцатого века. Ну вы знаете. Берете два прямоугольника разного цвета, размещаете один над другим и называете это искусством.
Джудит многозначительно посмотрела на Сьюзи. Прямоугольники разного цвета, один над другим. Похожую картину они видели в доме Стефана. Злоумышленник, проникший в дом, снял багетную раму именно с той картины.
Сьюзи озадаченно нахмурилась. Было видно, что она не поняла намека. И тут Джудит вспомнила, что та не знает о картине. Тем вечером вместе с ней абстракцию рассматривали Бекс и Таника.
«Любопытно, это можно считать зацепкой? А вдруг картину, заинтересовавшую вора, написал именно Элиот? Или я хочу выдать желаемое за действительное? Как-никак, многие художники, которые учились рисовать в те годы, увлекались абстракционизмом».
– Короче говоря, через пару лет Элиот понял, что хочет бросить семейное дело и стать профессиональным художником. Он подал документы в Школу изящных искусств Феликса Слейда и, знаете, поступил. Поступил! В лучшую школу в стране. Невероятно. Вот только его отец был недоволен. Сказал, что в искусстве, как и в гребле, Элиот никогда не поднимется выше уровня любителя. Сказал, что денег на этом не заработать. Сказал, что аукционный дом – его единственный шанс устроить свою жизнь. Элиот был в бешенстве.
– Неудивительно, – кивнула Джудит.
– После скандала Дадли Говард заявил, что не примет сына обратно, если тот выйдет из дела. Говорил, что Элиот может убираться вон, если не желает работать в аукционном доме.
– Вот как? – Джудит была искренне удивлена.
– Да, – кивнул Фред. – Элиот отказался от мечты стать художником и продолжил семейное дело. Он занял место главы дома, когда Дадли заболел. К тому времени я стал управляющим. Скажу честно, Элиот не получал удовольствия от работы. Просто делал то, что велел ему отец. Потом Дадли умер: у него случился сердечный приступ на поле для гольфа. Элиот все-таки решил оставить должность и вновь подал документы в школу Феликса Слейда. На этот раз он не поступил, зато его приняли в другую школу, в Рединге. И он сразу ушел из аукционного дома.
– Это было в 1988 году?
– Верно.
– И его место заняли вы?
– Точно. Элиот искал себе на замену надежного человека: он не хотел отвлекаться от учебы. Но что-то пошло не так. Элиот был старше своих сокурсников, к тому же заведение, в которое его приняли, было менее престижным, чем школа Феликса Слейда. Он окончил учебу, но так и не смог стать известным художником, ведь дело было в 1990-е годы, когда все творческие личности бросились заливать акул формальдегидом. Абстракционизм был мало кому интересен.
Фред перевел дыхание.
– Да и я оказался в ловушке. У меня не слишком хорошо получалось в одиночку управлять аукционным домом, – беззлобно признался мужчина. – Администратор из меня неплохой, но в искусстве я ничего не смыслю. Дела шли все хуже. Пожалуй, Элиоту не стоило полагаться на меня. Через несколько лет он понял, что никогда не добьется успеха как художник. Если шанс и был, он упустил его много лет назад. Элиот принял решение вернуться, чтобы не потерять еще и аукционный дом. К моему облегчению – да, именно так – он освободил меня от должности. Побывав кем-то вроде бизнесмена, я четко понял, что это не мое. Слишком большая ответственность. Слишком сильное давление. Нынешнее занятие устраивает меня гораздо больше. – Фред поправил воротник на форменном пиджаке. – Я много времени провожу на свежем воздухе и никогда не беру работу на дом. Ночью сплю спокойно. Такие простые вещи бесценны, – улыбнулся он.
– А что насчет Элиота? Каким он был, когда вернулся в аукционный дом? – поинтересовалась Джудит.
– Таким же, как прежде. Самоуверенным и амбициозным. Но при этом честным и надежным. Он хороший человек и начальник.
– Вы не скажете ничего плохого о том, кто вас уволил?
– С чего бы? Я действительно плохо вел дела, к тому же он меня не увольнял. Мы вместе решили, что мне лучше уйти.
Сьюзи не могла до конца поверить, что Фред на самом деле так спокойно относился к случившемуся. Джудит же смотрела на него с улыбкой. Она тоже без сожаления вспоминала о путях, которые не прошла до конца.
– А теперь, если не возражаете, леди, мне пора возвращаться в контору, – произнес Фред и улыбнулся. – Начальство решит, что я бросил работу.
