– В таком случае я теряю интерес к этому делу. Только
учтите, мистер Браунли, я должен быть совершенно уверен в этом.
– Джулия Брэннер – авантюристка. Я нанял детективов, и они
представили мне полное досье на нее задолго до того, как она стала женой моего
сына.
Мейсон сделал глубокую затяжку, выпустил синеватое облачко
дыма и, улыбнувшись, сказал:
– У множества женщин прошлое, если его подвергнуть
детальному исследованию, производит шокирующее впечатление.
– И все же я утверждаю, что эта женщина – мошенница!
– Вы говорите о Джулии Брэннер, жене вашего сына?
– Да.
– В таком случае, ваше утверждение, что она авантюристка, не
имеет никакого отношения к юридическому статусу рожденного ею ребенка.
Браунли некоторое время настороженно смотрел на Мейсона,
затем продолжил холодным тоном банкира, анализирующего все недочеты
представленной ему финансовой ведомости:
– К счастью, рожденный ею ребенок был изолирован от нее еще
в раннем возрасте. Я не желаю вдаваться в подробности того, как и когда это
случилось. Я знаю, да и вы тоже, вне всякого сомнения, что Джулия Брэннер
предприняла долгие и безуспешные попытки найти ребенка. На это ушли практически
все ее сбережения. Но я располагаю большими возможностями, нежели она, и
преуспел там, где она потерпела неудачу.
– Делала ли Джулия попытки примириться с вашей семьей? Прошу
дать мне точный ответ.
Лицо Браунли было все таким же суровым.
– Она никогда не предпринимала никаких попыток примириться,
так как я принял меры, чтобы этого не произошло.
– Правильно ли я понял, что вы превратили ее в лицо,
скрывающееся от закона?
– Можете толковать мое заявление как угодно. Я не намерен
делать никаких признаний.
– Мне бы хотелось предупредить вас, что, если я
заинтересуюсь делом моей клиентки, я буду защищать ее интересы решительно во
всем. И если выяснится, что миссис Брэннер была оклеветана, я приложу все
усилия, чтобы вы поплатились за свои махинации.
– Естественно. Иного я от вас и не ожидаю. Но сомневаюсь,
что вы действительно заинтересуетесь делом Джулии Брэннер. Главным образом
потому, что у меня есть все основания предполагать, что подлинная Джулия
Брэннер умерла, а вы имеете дело с самозванкой.
Мейсон покачал головой:
– Ничего из того, что вы мне рассказали, не доказывает, что
молодая особа, которую вы признали как внучку, в действительности является
подлинной дочерью Джулии Брэннер, какая бы судьба ее ни постигла. С другой
стороны, я располагаю некоторыми сведениями, которые заставляют меня верить,
что вы стали жертвой ошибки или даже обмана.
– Мистер Мейсон, я не намерен разглашать то, что мне
известно, какие бы доводы вы ни приводили.
– В таком случае как вы сможете убедить меня, что мне не
следует браться за это дело?
Некоторое время Браунли хмуро рассматривал адвоката, затем
сказал:
– Хорошо, вот что я сделаю, мистер Мейсон, но большего вы от
меня не дождетесь. – Он извлек бумажник из крокодильей кожи и достал оттуда
желтоватый листок бумаги.
Мейсон с интересом наблюдал, как старик оторвал от него
официальный бланк, а потом, немного подумав, и подпись.
– Вы должны понять, мистер Мейсон, – сказал он, разглаживая
листок, – что, когда я решил навести справки, все было проделано надлежащим
образом. Я располагаю некоторыми неоспоримыми фактами, и характер этих фактов в
высшей степени конфиденциальный. Нанял я самых лучших специалистов, которых
только можно приобрести за деньги. Полагаю, вы стали жертвой мошенничества.
Лично я убежден, что женщина, представившаяся вам Джулией Брэннер, никогда не
была женой моего сына. Я знаю, что рожденный ею ребенок никогда не был дочерью
моего сына, и у меня есть основание полагать, что ваш собственный интерес к
этому делу пробудился главным образом потому, что лицо, располагающее определенными
сведениями, постаралось вас заинтересовать историей будущей клиентки. Вот
почему я решил дать вам почитать этот документ.
Мейсон осторожно взял листок бумаги и углубился в чтение.
«В результате нашего расследования можем с полной
ответственностью заявить, что будут предприняты попытки дискредитировать
настоящую Джанет Браунли и на ее место поставить самозванку. Заинтересованные в
этом люди несколько месяцев разрабатывали план операции, терпеливо выжидая
наиболее удобного момента для ее реализации.
Для того чтобы добиться успеха, они заинтересуют какого-либо
опытного адвоката, а чтобы убедить его заняться этим делом, попытаются
воздействовать на него через влиятельное лицо.
Эти люди специально дожидались, пока епископ Меллори из
Сиднея возьмет годовой отпуск. Он объявил, что проведет его в путешествиях и
научных изысканиях, а чтобы ему не мешали, не обнародовал свой маршрут.
Наш агент вошел в непосредственный контакт с этими людьми,
поэтому мы можем предупредить, что ловкий самозванец выступит в качестве
епископа Меллори для того, чтобы связаться с каким-либо опытным адвокатом.
После обработки адвоката он исчезнет. Мы заранее ставим вас в известность,
чтобы вы смогли предпринять необходимые шаги к его аресту. Во всяком случае, вы
можете предвидеть, что какой-нибудь честолюбивый адвокат, обладающий
определенными финансовыми возможностями, позволяющими ему заняться данным
делом, заинтересуется этим. Мы советуем проконсультироваться с вашим
поверенным, дабы не быть застигнутым врасплох. В ближайшие дни мы сообщим вам о
новых фактах.
Преданный вам…»
– Как я понял, – на лице Мейсона не дрогнул ни один мускул,
– это письмо имеет для вас определенную ценность?
– А для вас – нет? – удивился Браунли.
– Абсолютно.
– Я заплатил большие деньги, чтобы получить это письмо. И
если бы вы знали меня немного лучше, вам было бы известно, что я не бросаю
деньги на ветер. Так что заявляю со всей ответственностью: я придаю этому
письму огромное значение.
– Письмо могло и для меня иметь большое значение, если бы я
видел его целиком. Но вы предпочли превратить его в обычную анонимку, каковой я
ее и считаю.
Браунли нахмурился:
– Если вы воображаете, что я сообщу вам, кто является
автором письма, вы сильно ошибаетесь.
Мейсон пожал плечами:
– Я ничего не воображаю, лишь выложил на стол кое-какие
козыри и попросил вас сделать то же самое. Как я понимаю, вы от этого
воздерживаетесь.
– Вы правильно понимаете.
Мейсон поднялся, намереваясь взять плащ.
