– Вы помните свое детство? – спросил адвокат, поудобнее
устраиваясь в кресле.
– Конечно. – Девушка выжидающе смотрела на Мейсона. Было
видно, что его слова ее насторожили.
– Я слышал, вы были приемным ребенком?
– А в чем дело? – нервно спросила она. От ее прежней
любезности не осталось и следа. – Вы сказали, что хотите оградить меня от
репортеров.
– Точно, – кивнул Мейсон. – Этот предлог меня научил
использовать Пит, чтобы обмануть бдительность девушки-телефонистки. Я был
уверен, что он вас предупредил об этой уловке.
– Пит? – нахмурилась она.
– Да. – Мейсон выпустил клуб ароматного дыма.
– О чем вы говорите?
Теперь уже нахмурился Мейсон:
– Послушайте, я не могу тратить время на подобную чепуху.
Пит Сакс и Виктор Стоктон предложили мне связаться с вами. Пит велел ничего не
говорить по телефону, так как не без причины опасается, что телефон
прослушивается. Вот почему я выдумал про репортеров. Поэтому, когда вы
пригласили меня подняться сюда, я решил, что все в порядке.
Некоторое время она рассматривала свои руки и наконец
спросила:
– Кто вы такой?
– Послушайте, а не могло так случиться, что Пит водил за нос
нас обоих? Вы так не считаете? Ведь вы приехали на «Монтери» вместе с епископом
Меллори?
Она кивнула, уже собралась что-то сказать, но в последний
момент передумала. За спиной Мейсона щелкнула дверная задвижка, однако адвокат
не рискнул повернуть голову.
– И все же, скажите мне, кто вы такой? – снова повторила
девушка. На сей раз ее голос звучал с большей уверенностью.
Человек, стоявший в дверях, ответил:
– Это Перри Мейсон, адвокат, представляющий пару
шантажистов, которые намерены наложить лапу на состояние вашего дедушки.
Мейсон медленно повернулся. Виктор Стоктон смотрел на него
холодными глазами.
– Адвокат! – в ужасе воскликнула Джанет.
– Именно. Что вы ему сказали?
– Ничего.
Стоктон удовлетворенно кивнул.
– Отлично, мистер Мейсон, пришла пора поговорить.
– Я так не считаю. С вами я буду разговаривать только в зале
суда, когда вы будете выступать в роли свидетеля.
Стоктон, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло и
распорядился:
– Джанет, налей мне виски. – Говоря это, он не спускал глаз
с Мейсона.
Джанет Браунли налила ему щедрую дозу виски, добавила
несколько кусочков льда. Руки ее сильно дрожали.
Стоктон взял стакан, откинулся на спинку кресла и с
насмешкой обратился к Мейсону:
– Сейчас я кое-что скажу вам. Знаете, что уже выдан ордер на
ваш арест?
– На мой арест?
– Именно. Мошенничество. Избиение человека. Ограбление.
Мейсон в упор глянул на Стоктона:
– Сакс?
– А кто же еще? Вряд ли вы сумеете отвертеться.
Мейсон рассмеялся:
– Неужели вы до сих пор ничего не поняли? Как ни странно, я
не хотел поднимать шум и привлекать этого негодяя к уголовной ответственности.
Но коль вы решили действовать вопреки здравому смыслу и хотите напугать меня
смехотворными обвинениями… Что ж, попробуйте! Сакс пытался совершить
преднамеренное убийство. Он угрожал мне оружием. В порядке самообороны я
расквасил ему нос, попутно отняв револьвер. Так что пусть благодарит бога, что
так легко отделался.
– Послушайте, я детектив, Пит мой партнер. Вот уже три
недели, как нам стало известно, что будет предпринята попытка шантажа семейства
Браунли. Я не знал, как конкретно все произойдет, но все же решил, что
противники попытаются использовать какого-нибудь хорошего адвоката. Ловкий
адвокат вначале переговорит с Браунли, а потом начнет давить на Джанет. Ведь
если бы он сразу направился к Джанет, его могли бы уличить в шантаже. Но в
любом случае речь идет о вымогательстве, так что я задался целью предотвратить
это. Вот почему я предупредил и Браунли, и Джанет. Мы ждали лишь вашего
появления. Потом вы решили спутать нам карты, убив старика… Спокойно, я же не
утверждаю, что это сделали вы лично, но вы знаете, кто это сделал. И я тоже
знаю это.
– Должен сказать, положение весьма пикантное, особенно если
Браунли так и не успел составить новое завещание. По старому же завещанию состояние
должно перейти к внучке Браунли, а в документе не оговорено, что под внучкой
имеют в виду ту девушку, которая в настоящий момент проживает в его доме.
Стоктон усмехнулся:
– Вы намекаете, что если я уговорю Сакса не подавать на вас
иск, то вы откажетесь от этого дела? Вам придется придумать что-нибудь поумнее,
в эту ловушку я не попадусь.
– Хотелось бы в это верить. – Мейсон поднял свой бокал в
шутовском салюте.
Стоктон перестал улыбаться.
– Возможно, для Джанет, да и для меня было бы лучше пойти на
компромисс. Я понимаю, что очень трудно доказать факт ее родства с Браунли. Но
точно так же трудно доказать и обратное.
– Нельзя ли поконкретнее? – попросил Мейсон.
– Вы ничего не можете предложить?
– А зачем?
– Может быть, мы можем прийти к компромиссу?
– Сомневаюсь.
– Ладно, по-хорошему вы не хотите. Мы не отступим и не
пойдем ни на какой компромисс. Мы понимаем, что вы как нельзя лучше подходите
для той работы, которая вам поручена. И все же будьте уверены, вам предстоит
нелегкое сражение. В дальнейшем станете более осмотрительно браться за
подобного рода дела. Если бы вы были более скромным, вас бы никто не тронул. Но
вы всюду суете свой нос, разыгрывая из себя этакого рыцаря без страха и упрека.
Сейчас вы угодили в щекотливое положение, чреватое многими неприятностями.
Джулия Брэннер придумала совершенно дикий план, и он окончательно провалился,
когда она, чтобы помешать Браунли составить новое завещание, застрелила его.
Возможно, у нее что-либо и получилось бы, если бы не свидетельские показания
Викслера. Сейчас можно сказать с уверенностью, что Джулия будет осуждена за
убийство. Девушка, которая якобы является ее дочерью, будет осуждена как
соучастница, а вас лишат лицензии адвоката и осудят за жестокое избиение Питера
Сакса, за ограбление жертвы и за мошенничество. Ну, а уж после этого вряд ли
вам перепадет хотя бы цент из состояния Браунли… И не вздумайте хлопать дверью,
когда будете уходить.
– Я вообще не имею привычки хлопать дверью, – сообщил
Мейсон. – Кстати, Джанет, где вы находились в момент убийства дедушки?
