– А что есть у Эльзы?
– Кроме несомненной женской привлекательности? – Макс повертел ручку настройки радио и остановился на мелодии Шопена. – Изумруды, мой дорогой мальчик. Эта леди обожает изумруды. Они под цвет ее глаз.
Макс тоже обожал изумруды. Когда Леклерк принес отпечатанные фотоснимки, стало ясно, что особняк Трента представлял собой более легкую цель. Чтобы сделать выбор, Максу больше ничего и не нужно было. Он пойдет за камешками.
– Каблуки, Роксана?
Роксана гордо стояла за сценой, слегка покачиваясь в своих новых «лодочках», в которых она была на целый дюйм выше.
– Я уже практически подросток, – ответила она отцу.
– А я думал, что у нас еще несколько месяцев до этого важного события.
– Все равно, это уже скоро. И к тому же, они подходят к моему костюму, – она осторожно повернулась, демонстрируя синее блестящее трико. – С этим лишним дюймом я буду лучше выглядеть на сцене, – если ее грудь, так и не собиралась появляться, то Роксана решила хотя бы извлечь максимум пользы из своего роста. – Нам ведь важно произвести хорошее впечатление здесь, в «Волшебном Замке», правда? – она победно улыбнулась.
– Естественно, – через тридцать секунд был их выход. – Я так понимаю, что запасных туфель ты не захватила?
Она улыбнулась еще шире и чмокнула его в щеку.
– Ну, мы сейчас им покажем!
Может быть, из-за огней, может быть, из-за его собственных мыслей, но в тот момент, когда занавес пошел вверх, она вдруг показалась ему уже даже не подростком, а взрослой молодой женщиной, изящной, очаровательной, светившейся уверенностью, а ее глаза – блестящими от тайн, которые доступны до конца только женскому сердцу.
Потом она опять стала только маленькой девочкой, нацепившей взрослые туфли и очаровавшей публику своим фокусом с платками. Мгновение спустя шелковые платки осыпались на сцену вокруг ее ножек, а она повернулась к отцу, готовая впасть в транс для нового номера с левитацией – сочетание старого фокуса с метлами и «Летающей девочки».
Заиграла музыка. «К Элизе». Медленно и торжественно Макс провел руками перед ее лицом. Ее голова наклонилась. Глаза закрылись.
Метлы Макса были с серебряными щетками, от этого номер стал еще красивее. Первую метлу он поставил между ее лопатками, затем шагнул в сторону и сделал несколько пассов руками. Словно потеряв вес, ее ноги начали медленно подниматься вверх, прямые и вытянутые, пока тело Роксаны не остановилось параллельно сцене. Второй метлой Макс провел над девочкой и под девочкой, задев ее длинную великолепную гриву рыжих волос. Когда он убрал и первую метлу, передав их обе ждущей в стороне Лили, зал уже разразился аплодисментами.
Под журчащие звуки музыки Бетховена тело Роксаны начало вращаться. В золотом свете прожектора она поворачивалась, раскачивалась и, наконец, остановилась в вертикальном положении в футе над сценой. Макс медленно и нежно, дюйм за дюймом опустил ее на сцену, пока ноги девочки не коснулись пола.
Тогда он разбудил ее.
Роксана открыла глаза под гром аплодисментов. Для нее уже не существовало в жизни более сладких звуков.
– Я же говорила тебе, папа, – прошептала она.
– Говорила, солнышко мое.
Стоя за сценой, Сэм смотрел на них и качал головой. Дурят, дурят нашего брата, думал он. Больше всего его раздражало то, что никто не хотел объяснить ему, как все-таки это делалось. Ну, что же: за это Нувелям тоже придется заплатить.
Все, что он хотел узнать – лишь несколько первых, самых простых фокусов. Ему казалось, что потом он смог бы их повторить или усложнить – если бы захотел, конечно. Работа фокусника привлекала жадного Сэма.
Подумать только, рассуждал он, люди платят деньги, чтобы посмотреть, как маг якобы делает то, что в принципе сделать нельзя!
На этом действительно можно неплохо зарабатывать, думал Сэм. Закурив сигарету, он смотрел, как на сцену вышел Люк. Что за херня! – возмутился в душе Сэм. Этот недоносок считает себя прямо звездой. Стоит там на сцене, как дерьмо на сковородке, и ему еще кто-то хлопает, его еще кто-то замечает.
Нет, наступит день, мечтал Сэм, и все внимание, все аплодисменты будут для него, для него одного. Потому что это значит – власть. А больше всего в жизни Сэм хотел власти.
– Мистер Нувель, – представление закончилось, и Брент Тейлор, киноактер с внешностью безупречного положительного героя и густым красивым баритоном, встретил Макса у его костюмерной. – Никогда, никогда я не видел ничего лучше, – Тейлор схватил руку Макса и энергично встряхнул ее.
– Вы мне льстите, мистер Тейлор.
– Брент, прошу вас.
– Брент, но тогда вы зовите меня просто Макс. Здесь немного тесновато, но я буду счастлив угостить вас рюмочкой бренди.
– С удовольствием. Ах, сейчас произойдет еще одно чудесное превращение, – продолжал Брент, пока Макс наполнял бокал. – Просто чудеса. А левитация, какой удивительно красивый номер! Я счастлив, что вы будете у меня на ужине, и мы сможем еще поговорить о магии.
– Я всегда с удовольствием говорю о магии, – кивнул Макс, подавая ему полный бокал «наполеона».
– Может быть, тогда мы сможем обсудить еще и волшебство маленьких экранов. Телевидение, – объяснил Тейлор, видя, что Макс только вежливо улыбнулся.
– Да, боюсь, что у меня слишком мало возможности смотреть телевизор. Мои дети – это другое дело, они просто эксперты.
– И в то же время сами – уже замечательные волшебники. Мне кажется, что им понравилось бы испытать судьбу в специальном телевизионном шоу.
Макс знаком пригласил Тейлора присесть на небольшую кушетку, а сам опустился на стул у гримировального столика.
– На пленке магия теряет свою власть.
– Действительно, это бывает. Но с вашим чувством театральности, игры – это вышло бы прекрасно. Буду откровенен с вами, Макс. Одна из телестанций предоставила мне возможность подготовить серию специальных эстрадных шоу. И мне очень хотелось бы, чтобы один из выпусков назывался «Удивительные Нувели».
– Макс, – появившийся в дверях Люк запнулся. – Извините. Там пришел репортер из «Лос-Анджелес Таймс».
– Я поговорю с ним через несколько минут. Позвольте представить вас друг другу. Брент Тейлор, Люк Каллахан.
– Как приятно познакомиться с тобой, – Тейлор встал и протянул Люку руку. – Ты очень талантлив – но это неудивительно, ведь тебя учил лучший из лучших.
– Спасибо. Мне очень нравятся ваши фильмы, – Люк перевел взгляд с Тейлора на Макса: – Так я скажу ему подождать в баре.
– Хорошо.
– Удивительно красивый парень, – заметил Тейлор, когда Люк оставил их одних. – Если он когда-нибудь решит не следовать по вашим стопам, я на следующий же день предложу ему ролей шесть, не меньше.
