Люк был уже почти у лифтов, как вдруг застыл как вкопанный. Запах! Это же запах Роксаны! Черт возьми, неужели он настолько бредит ею, что ему повсюду чудятся ее запахи? Он встряхнулся, сделал еще один шаг и вновь застыл. Он повернулся и, прищурившись, стал внимательно изучать горничную, которая в этот момент вставляла универсальный ключ в замочную скважину.
Эти ноги. Он выдвинул вперед нижнюю челюсть и вперился глазами в длинные тонкие ноги, наполовину скрытые темной форменной юбкой.
Ноги Роксаны.
Она уже входила в номер, когда Люк ухватился за дверь.
– Что ты делаешь?
– Pardon?
[16]
– она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
– Кончай ломать комедию, Роксана! В чем дело?
– Заткнись, – прошипела она, схватила его за руку и затащила в номер. Она была в ярости, но с этим, решила она, можно подождать. Сейчас ей нужно все выяснить.
– Как ты узнал, что это я?
Вряд ли он смог бы признаться, что узнает ее ноги, где бы они ни ходили, а посему солгал:
– Только не надо! Интересно, кого ты хотела обмануть таким нарядом?
Вообще-то, наряд был идеальным. Короткий светлый парик полностью изменил ее облик. Даже цвет глаз казался другим. Цветные контактные линзы, подумал он, могут превратить изумрудно-зеленые глаза в дымчато-карие. Она обладала достаточным опытом по части косметики, чтобы слегка изменить цвет кожи и даже форму лица. Она также немного увеличила талию и, в чем Люк не сомневался, надела один из тех хитрых лифчиков, которые следовало бы поставить вне закона.
Их обоих распирали чувства, по сравнению с которыми сам повод был эфемерным.
– Шпион! – все еще гневно шептала она. – Я десять минут находилась в номере Лили, и она меня не узнала.
Все потому, что в последние два года не заглядывалась на твои ноги, подумал он.
– А я вот узнал, – сказал он, не вдаваясь в причины. – Ну, а теперь расскажи, какого черта ты сюда пришла.
– Я хочу украсть драгоценности миссис Мелвилл.
– Что за чертовщина?
Ее глаза вспыхнули. Может быть, сейчас они и карие, но все равно это глаза Роксаны, подумал Люк.
– Оставь меня в покое. Я пробралась сюда и с пустыми руками не уйду. Я рассчитала все до мельчайших деталей, и тебе не удастся испортить мне обедню.
– А что ты будешь делать, когда миссис Мелвилл цозовет жандармов?
– Естественно, я буду шокирована, возмущена и оскорблена. Как любой другой постоялец этой гостиницы, – отвернувшись от него, Роксана направилась к платяному шкафу. Она извлекла из кармана носовой платок, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, когда будет выдвигать ящики.
Люк издал звук, в котором смешались удовольствие и отвращение.
– Думаешь, ее камушки так и ждут тебя в ящике? В «Ритце» для таких вещей есть сейф внизу.
Роксана посмотрела на него испепеляющим взглядом.
Она не хранит их в сейфе. Я слышала как вчера вечером они с мужем ругались по этому поводу. Она хочет иметь их под рукой, чтобы можно было каждый вечер подбирать их к туалету.
Хорошо работает, подумал Люк. Очень хорошо. Он стал искать другое слабое звено в ее плане.
– А как ты поступишь, если кто-то из них войдет, пока ты тут роешься?
– А я и не роюсь, – быстрым профессиональным движением она задвинула ящик, – я пришла менять постель. А вы что здесь делаете?
– Ладно, Рокс, хватит, – он схватил ее за руку. – Мы готовились к делу в Шоме несколько месяцев. И я не хочу, чтобы все накрылось из-за твоих дешевых штучек.
– Одно с другим не связано, – она отпрянула от него. – И это не дешевые штучки. Видел, какие на ней камни?
– А может они искусственные.
– Это уже я буду выяснять, – взметнув вверх одну бровь, она вытащила из кармана ювелирную лупу. – Я живу рядом с Максом уже почти восемнадцать лет, – сказала она, убирая лупу в карман, – и я знаю, что делаю.
– То, что ты сделаешь – это пойдешь отсюда ко всем… – он оборвался на полуслове, когда услышал, как загремел ключ в замке. – Мать твою!
– Я могу закричать, – спокойно произнесла она, – сказать, что ты ворвался в номер и напал на меня.
Времени давать отпор не было.
Он угрожающе посмотрел на нее, после чего использовал свой единственный шанс – залез под кровать.
Затаив дыхание, Роксана начала снимать белье с кровати. Когда дверь открылась, она распрямилась и слегка покраснела.
– О, месье Мелвилл, – произнесла она с сильным французским акцентом. – Я должна… вернуться позже?
– Не надо, голубушка, – это был плотный американец из Техаса пятидесяти с лишним лет; из-за проклятой французской еды он страдал несварением желудка. – Делай свое дело.
– Merci, – Роксана разглаживала рукой простыню и взбивала подушки. Она чувствовала, что его взор прикован к ее заднему месту.
– По-моему, я тебя здесь раньше не видел.
– Это не… – она еще ниже склонилась над кроватью, – мой обычный этаж. Войдя в роль, она повернулась и окинула его взглядом из-под длинных ресниц. – Вы хотите еще полотенца, месье? Я могу вам что-то принести?
– Ну что ж, – он нагнулся, чтобы пощекотать ее подбородок. Запах виски донесся из его рта, не сказать, чтобы совсем неприятный, – смотря что ты имеешь в виду. Может, пирожные?
Она захихикала и заморгала.
– О, monsier, вы меня соблазняете, oui?
Ух, черт возьми, как бы ему этого хотелось. Развернуть такой симпатичный сверточек намного приятнее, нежели идти в оперу, куда его тащит жена. Но на это нужно время. Забыв о несварении, он решил пока заняться похлопываниями и пощипываниями.
– Жуть как хочется попробовать французское пирожное, – Мелвилл пошлепал ее по попке, а когда она хихикнула, ухватил ее за грудь.
Люку казалось, что у него вырастают клыки. Краснея и переводя дыхание, Роксана посмотрела на Мелвилла большими карими глазами.
– О, monsier. Вы все такие, американцы.
– Я не просто американец, крошка, я техасец.
– А, – она позволила ему коснуться губами своей шеи. В это время Люк беспомощно сжимал кулаки под кроватью. – А правда ли то, что говорят о техасцах, monsier? Что у них все… больше.
Мелвилл присвистнул и крепко поцеловал ее в губы.
– Именно так, крошка. А почему бы тебе самой в этом не убедиться? – Он забыл о жене и о желудке, и повалил ее на кровать. Люк готов был выскочить и отколотить его.
– Но, monsier, я на работе, – хихикая, Роксана высвободилась из его объятий. – Меня уволят.
