– Отстань, – но в его голосе не чувствовалось убежденности. – Даже если в этом тебе и удалось меня сбить, то есть еще и другое.
– Хорошо, – она легонько погладила пальцами его по спине, одновременно целуя в шею. – Что же другое?
– Черт побери, ты была девственницей, – он схватил ее за руки и рывком отодвинул от себя, спасаясь от поцелуев.
– Тебя это огорчило? – она на мгновение надула губки, задумавшись над его словами. – Я всегда думала, что наоборот, мужчинам это правится. Ну, знаешь, синдром «Звездного пути».
– Что?
– Смело отправиться туда, где до этого еще никого не было.
Он подавил смешок.
– О Боже. – Люку внезапно захотелось пива – хорошо бы целую прохладную упаковку из шести банок пива – но за неимением такового он утешился бутылкой теплой минеральной воды. – Послушай, Роксана, дело в том, что я неправильно это сделал.
– Неправильно? – она удивленно наклонила голову. – Я не могу даже представить, что для этого существуют разные способы.
Он чуть не подавился и отставил бутылку в сторону. Не просто девственница. Господи, помоги мне – но еще и сама невинность. Невозможно – но, в те же время…
– Черт побери, а у всех этих мальчиков из колледжей что, что-то было не в порядке? Они что же, не знали, что с тобой делать?
– Думаю, они знали – если бы я захотела, – Роксана опять улыбнулась, уверенная в своей власти. Когда она заговорила вновь, ее голос звучал на удивление мягко: – Я хотела, чтобы ты был первым, – она увидела желание в его глазах и шагнула ближе. – Я хотела только тебя.
Никто и ничто в жизни не смогло бы взволновать его сильнее. Он нежно погладил рукой ее волосы.
– Я сделал тебе больно. Если ты останешься со мной, то, возможно, я опять причиню тебе боль. Я говорил о том кошмаре, который живет внутри меня. Это все правда. Есть вещи, о которых ты не знаешь. Если бы ты знала…
– Я знаю, – ее рука скользнула ему за спину, пальцы пробежали по старым шрамам. – Я знаю уже много лет, с того дня, как ты все рассказал Максу. Я тогда подслушала вас и плакала за тебя. Постой, – она крепче прижалась к Люку, не давая ему отвернуться. – Неужели ты думаешь, что я буду меньше любить тебя оттого, что над тобой издевались, когда ты был еще ребенком?
– Мне не нужна жалость, – жестко произнес он.
– А я тебя и не жалею, – она откинула голову, глядя на него темными и горящими глазами. – Но понимание – это тебе придется принять. Это понимание ты можешь получить от той, которая знала и любила тебя всю свою жизнь.
Словно обессилев, он прижался лбом к ее лбу.
– Я не знаю, что и сказать тебе…
– Ничего не говори. Просто будь со мной.
У нее было слишком мало времени, чтобы насладиться чувством пробуждения в объятиях Люка, и совсем ни минуты, чтобы лениво поваляться вместе в постели. На одно мгновение Роксана прижалась к нему покрепче, слушая объявление по внутренней радиосети о порядке высадки пассажиров на берег. Последний долгий, сонный поцелуй, стоны разочарования, и она встала, натянув плавки Люка и футболку, от которой отказывалась накануне вечером. Одной рукой придерживая плавки на своей тонкой талии, она приоткрыла дверь каюты и осмотрела коридор. Позади, у нее за спиной, хохотал Люк, поэтому она обернулась и бросила на него недовольный взгляд.
Всклокоченные волосы, пылающее лицо, тяжелые и заспанные глаза. Она выглядела так, как и было на самом деле, подумал Люк, затаив дыхание. Как женщина, которая провела ночь со своим любовником.
И он был ее любовником. Ее первым. Ее единственным.
– Все на палубу, Каллахан, – ее голос был по-утреннему хрипловат. – Встречаемся через пятнадцать минут.
– Ой, ой, ой!
Придерживая для верности плавки, Роксана метнулась в свою каюту. Ее нельзя было назвать медлительной, и уже менее, чем через четверть часа она появилась на палубе Лидс. Пассажиры постепенно собирались в салонах, вокруг их грудились сумки и пакеты, они зевали, болтали и ждали своей очереди покинуть корабль. Каждые несколько минут звучало объявление, приглашавшее к высадке пассажиров с багажными ярлычками определенного цвета. Вначале были красные, синие, белые, желтые ярлычки; потом пришла очередь красных с белыми полосками и белых с зелеными. Роксана пожимала руки, подставляла щеку для поцелуев, обнимаясь на прощанье, а толпа постепенно рассеивалась, шум затихал.
К десяти часам на борту остались только команда и небольшое число пассажиров, возвращавшихся вместе с кораблем в Нью-Йорк. Новые отдыхающие должны были появиться не раньше часа дня. Макс решил воспользоваться временным затишьем и провести репетицию.
Как хорошо видеть, что Макс снова занят делом, думала Роксана. Он движется чуть-чуть медленнее, чем раньше, но без колебаний и заминок, которые так беспокоили ее.
Ей казалось, что она держалась просто отлично и во время карточных фокусов, и с веревкой, и в более сложных номерах, ничем не выдав того, что пело у нее в голове и сердце. Воспоминания о том, как Люк бросал ее на кровать, словно вспышки огня, обдавали ее теплом и восторгом, но она старалась строго держать их под контролем. Роксана была довольна, что никто не знал об удивительном повороте в ее судьбе – только они с Люком.
Но конечно, любовь слепа.
Лили вздыхала всякий раз, когда смотрела в их сторону. Ее романтическое сердце обливалось счастливыми слезами. Леклерк ухмылялся. Даже Мышка, большей частью не обращавший внимания на нежные взаимоотношения между мужским и женским полом, – даже Мышка краснел и улыбался.
Казалось, что только Макс ничего не замечал.
– Разве это не замечательно? – опять вздохнула Лили, когда они с Максом, наслаждаясь часом свободного времени, остались одни на полупустынной палубе Лидо. Перед ними стояли чашки с бульоном и травяным чаем.
– Конечно, конечно, – он похлопал ее по руке, решив, что Лили говорит о царившей вокруг тишине, освежающем бризе и виде на Монреаль со стороны порта.
– Это словно сбывается самая главная мечта, – она поднесла к губам чашку с чаем, на пальцах сверкнули кольца. – Я уже было думала, что это так никогда и не произойдет.
– Да, это была напряженная неделя, – согласился Макс. И у него почти не было свободного времени, чтобы продолжить свои исследования о философском камне. Может быть, когда они бросят якорь в Сиднее, он сможет отвертеться от роли туриста и провести хоть несколько часов над книгами и записями. Он подбирался все ближе. Он уже мог это почувствовать.
– Интересно, помогло ли то, что мы на корабле – то есть, все живем в одном месте, будто друг у друга в кармане. Они никак не могли больше избегать друг друга.
– Конечно, нет, – Макс моргнул и нахмурился: – Кто?
– Рокси и Люк, глупыш, – поставив локти на стол, она мечтательно вздохнула. – Поспорить могу, что сейчас они гуляют по Монреалю, держась за руки.
