— Любишь животных? — моя рука оказывается в нежном плену горячей мужской лапы.
Я смотрю на свою пятерню — на фоне крупных пальцев и широкой ладони. Мы с гостем безобидно держимся за руки, но в этом прикосновении столько интимной чувственности, что кончить можно.
И я почти это делаю…
— Мне при-прибрать та-там надо! — и я вскакивают с дивана, несусь в ванную.
Врубаю воду, подставляю под хлещущую струю ведро, кидаю в него тряпку и лью средство для мытья пола — полбутылки. Руки трясутся, внизу живота сладко ноет и пульсирует. Отжимаю тряпку — с моими трусиками сейчас можно смело поступать так же.
Да что же это такое?!
Прижимаю ладонь ко лбу и ловлю отражение в зеркале. Я не узнаю себя. Взгляд бешено-похотливый, губы припухли — искусала их чуть не до крови — и щёки горят румянцем.
Нимфоманка после бани!
Я поправляю сползшую с плеча футболку, собираю волосы в хвостик и ловлю себя на мысли, что ощущение внутреннего «Я» тоже изменилось. Словно кто-то тумблер переключил: щёлк, и вместо приличной — я бы даже сказала скучной — Дины очнулась совершенно незнакомая мне личность.
* * *
— Ну, здравствуй, мишка, — на пороге комнаты стоит ветеринарша, которая штопала меня в ипостаси медведя. — Или мне называть тебя пёсиком? — улыбается ехидно.
Не соврал Иваныч — врачиха шарит. Узнала меня.
— Привет, — улыбаюсь слабо. — Рад встрече.
— Ещё бы не рад! — хмыкает, ставит на журнальный столик сумку. — У тебя проблемы, медвежонок.
Отрываю голову от подушки и вытягиваю шею — высматриваю булочку в коридоре. В поле зрения её нет.
— Не так громко, доктор.
— Не надо стесняться, — она язвит, вынимая из сумки медицинские штуки. — Дина отмывает подъезд от крови. Мы наедине, — играет бровями. — Надо же так меня развести — пёсик у неё тут! — смеётся.
— Наверное, девочка подумала, что ты не поедешь к человеку.
— Зря. Но сейчас не об этом, — она задумчиво подбирает губы. — Тётя врач забыла дома упаковку с анестетиком. Будет больно.
— Да пофиг, — выдыхаю.
Я сегодня не первый раз слышу эту фразу, но к боли отношусь холодно. Потерплю.
— Значит, к Дианке яйца катишь, да? — ветеринарша готовит рану. — Ой, смотри-и-и! — грозит пальцем. — Обидишь девку — я тебя найду и кастрирую.
Огрызнуться я не успеваю — реально больно! Стиснув зубы, терплю, пока меня штопают. Вот сучка, а!
— Мать твою… — не выдерживаю.
— Дина — она как тётка её, Марина, — докторша болтает и шьёт. — Марина Николаевна, пардон, хозяйка фермы, куда тебя привезли. Короче, тётя и племянница — одного поля ягодки. Подбирают живность всякую, выхаживают.
— Я не всякая живность, — рычу.
— Это да. Ты редкий экземпляр — вас в мире всего несколько сотен осталось. Вымираете.
— А ты кастрировать меня хочешь, — цежу сквозь зубы.
— Это крайняя мера, — врач улыбается, обрезая нитки. — Хоспади, тут дел было на пять минут, а крови потерял… Ничего, восстановишься. Таблеток тебе выпишу. Вкусненьких, — подмигивает.
— Спасибо, — благодарю на выдохе. — Что я должен за работу?
— Сочтёмся, медвежонок. Когда поправишься. Звать-то как тебя?
— Если бы я знал… Не помню.
— Ой-ой-ой, — врачиха качает головой и пишет что-то на листочке. — Амнезия после травмы?
— Видимо.
— Я Тамара, если что. Номер свой на рецепте написала. Станет скучно — высылай денег. Приеду развеселю, — от обезоруживающей улыбки этой женщины меня контузит.
Я тоже улыбаюсь — стерва, конечно, но весёлая.
Тамара уходит, а я оглядываюсь. Уютно тут… Пахнет чистотой.
А хозяйка квартиры — настоящая зажигалочка. Я её только за руку взял, она вспыхнула. Глазёнки зелёные заблестели, щёчки зарумянились, и аромат её изменился: стал ещё вкуснее, слаще. Не согрел её полупокер в лосинах? По-любому — нет. С такими, как он, хорошо по клубам зажигать, остальное мимо.
Я растягиваюсь на диване и закрываю глаза. Надо бы закрепить позиции. Но как? Видимо, я не был мастером по части обольщения женщин. Права булочка — у нас, у животных, всё просто. На инстинктах.
Глава 7
— Вот, возьмите, — я достаю из кошелька крупную купюру и протягиваю её ветеринарше.
— За мужика решила заплатить? — Тамара хмыкает. — Убери.
Стою, молчу, моргаю. Я хотела компенсировать свою ложь, но по факту — да, собралась заплатить за раненого гостя. Не задумывалась насколько это правильно… Пожалуй, правильно. Я доктора посреди ночи из дома выдернула, она тащилась через весь город, думая, что её тут ждёт собака.
— Возьмите, — я опускаю глаза в пол, — пожалуйста.
Тамара цокает и отодвигает от себя мою руку. Она встаёт лицом к зеркалу, делает вид, что поправляет макияж — которого в помине нет. На самом деле наблюдает за отражением своего пациента.
— Ты ведь знаешь, что мы с Михал Иванычем давние друзья? — спрашивает тихо.
— Знаю, — я пожимаю плечами. — Он здесь причём?
— Сейчас Миша уважаемый человек, депутат, а прошлое у него тёмное. Как думаешь, много я в девяностые ветеринаром получала? Вообще не платили, — она поворачивается ко мне. — Зарабатывала я на таких вот пассажирах, — кивает на моего гостя. — Пули выковыривала, штопала. С Иванычем мы так и познакомились. Среди того контингента редко можно встретить нормального человека. Твой найдёныш, — она опять кивает на раненого, — нормальный мужик. Он сам со мной расплатится, когда оклемается. Поняла?
— Поняла, — киваю.
Мне даже немного стыдно становится, что деньги предложила.
— Подождите! — я окликаю Тамару, когда она шагает за порог. — Можно вопрос не по теме? — краснею, но мне нужен её ответ.
— Попробуй, — она хитро, улыбается.
Я выскальзываю в подъезд, прикрываю дверь:
— Вы уверены, что он… ну… нормальный? Мне страшно оставаться с ним вдвоём, а выгонять раненого в ночь как-то неловко.
— Не выгоняй, пусть переночует, а с утреца решишь.
— Что решу?
— Всё решишь, — доктор берёт меня под локоть. — У меня чуйка на порядочных мужчин, — подмигивает мне и идёт вниз по лестнице.
Угу, чуйка у неё и именно «на мужчин» — во множественном числе. Потому что живёт наша доктор сразу с двумя. Лет тридцать уже, наверное. Впрочем, они оба порядочные — с этим не поспоришь.
Я захожу домой и, запретив себе даже малипусенькую мысль о разврате, заглядываю в зал. Гость лежит на диване, глаза закрыты, дышит мерно — спит. Вот и замечательно. Прикрыв дверь, на цыпочках иду в ванную. Надо коридор отмыть…
