Из крана хлещет вода, а я лежу на полу и пытаюсь дышать. Это сложно — у меня на груди будто танк припарковался. И ладонь жжёт невыносимо! Я разжимаю пальцы — на пол падает кулон изумрудного цвета.
— Вот чёрт… — шепчу, разглядывая собственную ладошку.
На ней красняк, как от ожога. Хорошо бы волдыря не случилось. Я встаю, врубаю только холодную воду и подставляю руку под струйку.
Странное украшение, мягко говоря. Я не знаю, существуют ли камни, способные нагреться сами по себе, да ещё и до такой температуры. Надо погуглить.
А ещё надо собрать себя в кучу.
Так разволновалась, что упала в обморок. Галлюциногенный. Привидится же такое! Я дую щёки, вспоминая сцену в гостиной. Иваныч, Марта какая-то, мальчик с глазами медового цвета. Бр-р… Я говорила, что Мёд мне во всём и во всех видится? Вот — пожалуйста!
— У тебя всё нормально? — мой гость волнуется за дверью.
— Да-да! — отвечаю торопливо. — Я сейчас выйду.
— Пять минут, потом дверь вынесу, — заявляет и, кажется, уходит.
Зашибись! Привела себя в порядок, называется.
Не думаю, что Мёд шутил. Он говорил серьёзно, как Иваныч из моей галлюцинации. Даже манера угрожать у них похожа. Э-э, Дина, куда тебя понесло?! Всё, что я увидела, лёжа в отключке — это плод моего воображения. Мне бы сценарии к сериалам писать.
А что? У меня бы получилось.
Он — простой бандит из девяностых. Она — оборотница-медведица. Между ними вспыхивает страсть, а через девять месяцев на свет появляется плод этой страсти. Только отец не в курсе. Он пять лет греет нары за что-то там противозаконное, а молодая мать верна звериным традициям — она не собирается ждать бывшего любовника из тюрьмы. Не на ту напал Иваныч, ага. Дальше, драма встречи отца с сыном и его матерью. Любовь прошла, а ребёнок остался, как сказал Михаил. Очень жизненно, кстати.
В кухне что-то с грохотом падает, а я вздрагиваю. Пять минут! Быстро собираю с пола все, что достала из рюкзака, сую кулончик в коробку с заколками и выдыхаю, глядя на себя в зеркало.
Всё плохо. Сексуальной я себя не чувствую. Сейчас у меня даже немножечко такой быть не получается. Наверное, моя мама не зря боится, что дочь не наладит личную жизнь.
Протяжно выдыхаю, сжимаю кулаки и встаю перед дверью.
Сейчас пойду и сделаю это с мужиком, которого хочу. Не буду я ничего бояться, стесняться и думать «ах, что же потом?». Будь, что будет. Хочу — и не волнует!
Глава 12
Я смотрю на две исходящие паром чашки, которые стоят на кухонном столе, и стараюсь не уронить челюсть. Мёд что, правда чаю выпить ко мне домой напросился? А он именно напросился! Что происходит? Нет, я не ожидала, выйдя из ванной, попасть в эротическое приключение, но…
Стою на пороге, переминаюсь с ноги на ногу.
— Чай будешь? — Мёд грохает сахарницей о столешницу и смотрит на меня.
От его взгляда мне становится жарко. Пожар! В том самом месте. Ну и лёгкое головокружение — к нему я почти привыкла.
Остынь, Диана. Тебя просто пригласили попить чайку. У тебя же дома, на минуточку.
— Буду, — шепчу и семеню к столу.
Обжигая пальцы, держу кружку, стараюсь не смотреть на гостя. Я от волнения сознание потеряла, а он чай заварил…
Или, пока я в отключке лежала, Мёд передумал? Наверняка понял, что я ещё ни с кем… Далеко не все мужчины в восторге от девственниц. То есть от брёвен.
— Ну, хватит, — я ставлю чашку на стол. — Если тебе ещё в машине не понравилось, зачем поднялся сюда? — дико волнуюсь, выкручиваю себе пальцы. — Передумал — так и скажи…
Ещё много чего собираюсь сказать, но Мёд резко встаёт и в одно мгновение оказывается рядом. Словно игрушку, усаживает меня на стол и заставляет замолчать поцелуем — неспешным, глубоким, жарким. А потом берёт мою руку и припечатывает к своему паху. Под моей ладонью раскалённая джинсовая ткань, а под ней большой крепнущий «онлайн» член.
Костику я такое не позволяла. Мы целовались только, но я не трогала… О, боже! Если бы на месте Мёда сейчас был любой другой парень, я бы оттолкнула, не позволила. Но только не его.
Моя кисть в плену сильных пальцев скользит по жёстким волосам на животе под пояс расстёгнутых джинсов, и я, широко распахнув глаза, вздрагиваю.
— Так понятнее? — хрипит Мёд.
Это для меня первый опыт, чувства обострены до предела. Прикусив губу, я провожу рукой по стволу от основания к головке, собирая нежную кожу.
Говорят, первый раз девушке всегда больно, а мне, видимо, будет больно в квадрате. У Мёда просто огромный! Я кулаком полностью обхватить не могу.
— Подожди… — я хватаю ртом воздух, пытаясь увернуться от жадных поцелуев.
— Что не так? — распалённый огромный мужчина нависает надо мной.
Всё так!
До того, как Мёд появился в моей жизни, было не так. Просто…
Мама говорит, что в начале пути у женщины должны быть две вещи — высшее образование и девственность. Она считает Костика идеальным кандидатом в мужья и именно с ним я должна лишиться невинности после свадьбы. А я считаю, что для первого секса достаточно симпатии и желания. Брак ни фига не гарантирует, что двое уживутся вместе, а уж совместимость в койке тем более свадьбой не обеспечить.
Я не готова прожить жизнь с «соседом». Я хочу себе нормального парня. Такого, чтобы от его запаха голова кругом, чтобы от его прикосновений — мурашки.
Такого, как Мёд.
Я не жалею, что пустила его домой тогда и сейчас. И не пожалею о том, что случится между нами…
— Всё так, — шепчу в полураскрытые губы.
Целую осторожно, и меня сносит штормовой лаской. Не поцелуй — жёсткий бескомпромиссный секс языком, рот в рот. Цепляюсь за напряжённые предплечья Мёда, а его пальцы сжимают мои бёдра до боли — сладкой, ненормально приятной.
Припечатанная к столешнице мощным телом, я выгибаюсь от прикосновений сильных мужских рук, блуждающих по моему телу. Ладони у Мёда горячие, а поцелуи жёсткие, но сладкие. Хочу, чтобы он ещё меня поцеловал.
Костик так не умеет. По сравнению с тем, что сейчас вытворяет языком Мёд, Костик вообще ничего не умеет…
Я хочу, чтобы мой первый раз случился именно с этим мужчиной. Но боюсь. Мне, чёрт возьми, страшно до смерти!
Не знаю, откуда берутся силы, но я с рыком отталкиваю от себя Мёда. Он делает шаг назад — взъерошенный, разгорячённый, как и я, смотрит на меня бешеными глазами, дышит тяжело. Как есть — зверь! Большой, сильный и голодный… медведь.
— Я понял, — выдыхает, — не сегодня.
— Нет! — я цепляюсь за его футболку, пытаясь отыграть обратно.
Господи, ну что я за дура такая?!
