– Нет, – решительно возразил Джордж, – это именно то, чего мы должны всячески избегать. Такое имя имеет определенную временную привязку, подобно Пегги О’Нил, Грейси Филд или Китти О’Ши. Слишком простонародно. Имя должно иметь шарм и даже оттенок чего-то сказочного… Но вы себя не утруждайте. Я его уже выбрал.
– И как же? – спросил Аль.
– Дейрдра Шилшон, – торжественно объявил Джордж.
– А ну-ка, еще раз, – попросил де Копф.
Джордж написал имя крупными печатными буквами и передал карточку Солли. Солли де Копф сосредоточенно нахмурил брови.
– Аль, я не понимаю, как из такого сочетания букв, как, например, «seen», получается окончание «шон», – обратился он к своему помощнику, заглядывавшему ему через плечо.
– Ирландцы большие мастера на эти штучки, – объяснил Джордж.
– Да, в этом имени есть класс, – согласился Аль, – но только оно никуда не годится. Безнадега! Ты только посмотри, как ирландцы произносят имя Диана… впрочем, это еще ничего… а имя Мэри, уж если на то пошло! Маленькое смещение акцента, и наша девица превратится в Да-а-йдрии Ши-и-лсин.
Де Копф, однако, все еще продолжал изучать карточку.
– А мне нравится, – сказал он. – Отлично смотрится!
– Но, шеф…
– Я знаю, Аль. Остынь. Если клиенты хотят именовать Диану Дайаанн, а эту – Даай-дрии, то какого черта! Они выкладывают денежки и за это имеют право называть артистов как им вздумается, верно? А смотрится отлично!
– Что ж, вам решать, шеф. Однако есть вещи и поважнее имени, – отозвался Аль.
– Она готова отправиться в Маринштейн, – тут же перебил его Джордж.
– Ха! На это все готовы! – заметил де Копф.
– И готова оплатить тамошний курс обучения, – продолжал Джордж.
– Вот это уже лучше, – оживился Солли.
– Но на оплату издержек на проживание у нее денег не хватит.
– Вот это жаль! – сказал Солли де Копф.
– Однако «Поп. Амаль. Теле.» готова оплатить их в качестве своего будущего взноса, – закончил Джордж.
Брови Солли де Копфа поползли вниз и сошлись на переносице.
– А какого дьявола они лезут в это дело? – требовательно вопросил он.
– Так ведь они открыли ее на одном из своих конкурсов, – пояснил Джордж.
Солли продолжал хмуриться.
– Стало быть, они собираются прикарманивать наших звезд еще до того, как те станут звездами? – взревел он. – Черта с два у них пройдет такой номер! Аль, присмотри, чтоб эта деваха получила контракт – опционный
[13], разумеется, зависящий от получения ею маринштейнского диплома и нашего конечного одобрения – это чтоб себе особо рук не связывать. Оплатим ей проживание, и позаботься, чтоб это действительно был хороший отель, а не та дыра, которую выбрала бы ей шпана из «Теле.». Запиши девчонку на соответствующий курс и вели ребятам из рекламы, пусть тотчас начинают над ней работать. Да не забудь дать знать в Маринштейн, что мы ожидаем десятипроцентной скидки! Все усек?
– Еще бы, шеф. Сию минуту, шеф, – сказал Аль уже от дверей.
Солли де Копф повернулся к Джорджу.
– Ну, получай свою звезду, – сказал он. – А какой сюжет у тебя для нее подготовлен?
– Его еще предстоит написать, – сознался Джордж. – Но это нетрудно. Самое главное – мне нужна она. Это будет прелестная colleen
[14] с непосредственностью ребенка, с золотым сердцем и так далее и тому подобное на фоне изумрудных полей, пурпурных туманов, ползущих со склонов гор, и голубых дымков, поднимающихся с крыш домишек. Она легкоранима и бесхитростна, она поет грустные песенки, пока доит коров, но в ней присутствует наследственная врожденная мудрость, понимание тайн жизни и смерти, способность дарить нежную любовь овечкам и верить в реальность гномов. У нее будет брат – буйный, беспутный малый, который попадает в неприятную историю, связанную с контрабандой бомб через границу, и она – осиротевшая, невинная, измученная, с горестными воплями пойдет молить за него. И когда она увидит этого офицера…
– Какого еще офицера? – осведомился Солли де Копф.
– Того, который арестовывал брата, разумеется!.. И когда она встречает его, старая, как сама жизнь, искра…
* * *
– А вот и он, – сказала девушка, сидевшая рядом с Пегги. – Вот это и есть Маринштейн!
Пегги поглядела в иллюминатор. Под чуть наклоненным крылом самолета лежала россыпь белоснежных домиков с розовыми крышами, жмущаяся к берегу широкой излучины реки. На некотором расстоянии от реки поднимался к небу огромный обрывистый каменный массив, а из него вырастал замок с башнями и башенками, амбразурами и знаменами, развеваемыми ветерком. Это был замок Маринштейн, охраняющий уже более двенадцати столетий свой город и все десять квадратных миль княжеских владений.
– Прямо дух захватывает, верно? Маринштейн, подумать только! – выдала на одном дыхании соседка Пегги.
Самолет коснулся земли, помчался по бетонной полосе и остановился перед зданием аэровокзала. Послышались возгласы, заглушавшие шум сбора вещей, и пассажиры начали выходить наружу. Сойдя с трапа, Пегги замерла и огляделась.
Вид был волшебный, залитый ярким и теплым солнечным светом. На заднем плане высилась каменная скала и замок на ней, доминировавшие над всем остальным ландшафтом. На первом же плане стояло белое, сверкающее, как коралловый песок, ранящее своей белизной глаза здание аэровокзала, чью центральную башню украшала гигантская, но при этом здорово похудевшая и постройневшая версия Венеры Милосской. Перед аэровокзалом на высоком флагштоке колыхался герцогский штандарт, а вдоль ослепительного фасада бежала надпись на двух языках:
BIENVENU A MARINSTEIN – SITE DE BEAUTE
Маринштейн – город красоты – приветствует вас
В багажном зале кишели товарки Пегги по путешествию. Единственными мужчинами, которые изредка попадались в поле зрения, были носильщики в белых куртках. Один из них заметил яркие наклейки на чемоданах Пегги, кинулся к ней и повел к выходу.
– La voiture de ma’mselle Shilsen!
[15] – внушительно возопил он.
Чуть ли не половина присутствовавших при этом зрелище прекратила болтовню и выпучилась на Пегги с выражением благоговейного трепета, зависти или трезвого расчета. Реклама прожужжала все уши о новой находке «Плантагенет Филмз», а фотографии Пегги широко циркулировали повсюду. Сообщались детали контракта Пегги, которые в газетах выглядели куда солиднее, чем в соглашении, подписанном ею с фирмой. Поэтому имя «Дейрдра Шилшон» уже приобрело широкую известность среди тех, кто внимательно следит за делами такого рода.
