Мой указательный палец шевельнулся на спусковом крючке. Пашины глаза округлились.
– Эй, да погоди ты! Может, это и не мутация! Мало, что ли, на «гражданке» экстрасенсов, которые в Зоне ни разу не бывали?! Они тоже умеют мысли читать! Всякие там потомственные ясновидящие и прочие гадалки, а то ты не знаешь! Может, и у меня это наследственное или врожденное, просто раскрылось здесь и сейчас! – Справившись с волнением, Паша перевел дух и, все так же не отводя глаз от черного зрачка дула, глухим голосом произнес: – Только я читаю не мысли, а образы. Я тебе не враг, поверь, брат. Задумался я, расслабился, сам не заметил, как твои мысленные картинки стал принимать. Решил, что ты вслух про Веру сказал. А девушку я по образу в твоей голове узнал. Видел я ее тогда в отделе полиции, мы ж вместе там были! И потом вас провожал до городской окраины. То ведь еще приключение было, помнишь?
Я особо не слушал. Телепат, эмпат – разница невелика. Вопрос в другом: что еще, какие еще образы и эмоции он сумел выудить из моей черепушки, когда «расслабился» и «задумался»? Знает ли он уже о моих собственных аномалиях, о сверхчувственном восприятии?
Я решил блефовать до конца.
– Как же вас, мутантов злосчастных, со стопроцентной вероятностью вычислять? – с горечью качнул я головой. – По какому признаку отличить особь, которая по своим моральным качествам осталась человеком, от мутанта в человеческом обличье?
У Паши нервно дернулась щека.
– Тебе решать.
Где-то на нижних этажах ощутимо грохнуло. Я на секунду потерял концентрацию, и Интернет этим воспользовался. Все же парень был прежде всего настоящим сталкером. Он молниеносно выбил из моих рук автомат, буквально взвился над полом и ринулся к выходу, по пути подцепив свой рюкзак. Я поспешно схватился за оружие, но Паша уже скрылся в одном из проходов.
Я, не спуская глаз с коридора, поспешно скатал в тонкий рулон «пенку» и прицепил ее к рюкзаку. Гадкое чувство, что я доверился мутанту, теперь не отпускало. Сматываться нужно было по-быстрому.
– Чертов Пашка, при ближайшей встрече я выпущу тебе кишки, – едва слышно прохрипел я. – Ферштейн?
Как же я так потерял бдительность и доверился ему? Медленно спускаясь по ступеням, я железной хваткой стискивал в руках автомат. Вот он – мой единственный напарник в этом жестоком мире, и потерять мне его никак нельзя.
А с другой стороны, сколько еще таких же парней, которые тоже, сами того не желая, получили от Зоны «подарочек», только тщательно это скрывают? И неудивительно, что скрывают: Пашке, как и мне, как и любому здравомыслящему человеку, категорически не хотелось бы прослыть мутантом, выродком. Они, может, и не пользовались ни разу своим даром… Да и по барабану, честно говоря, пусть себе пользуются, коли есть чем. В былые времена сталкеры отличались друг от друга умением выживать в Зоне и постоять за себя, и все средства были хороши, за исключением низости и предательства. Разве кто-нибудь отказался бы от дополнительных ништяков вроде умения читать мысли или чувствовать мутировавших тварей за пару километров?
Может, и зря я устроил Пашке такое. Могли бы просто пообщаться начистоту, тем более что у меня у самого рыльце в пушку. Впрочем, для честного разговора нужно пуд соли съесть в совместных рейдах по Зоне. Мы же, хоть и были приятелями, вместе работали недолго, да и времени с той поры прошло немало.
На первом этаже я взломал крохотный замок и забрел в небольшую комнатку с прозрачными стенами. После сдачи дома здесь, видимо, предполагалось посадить консьержа, а пока объект не был сдан – тут наверняка ютился сторож, иначе и не объяснить, почему во всем здании стекла отсутствуют, а тут все застеклено. Я рухнул на пол и прислонился спиной к стене. Плохо, когда ты пьяный шастаешь по Зоне, и все же я достал фляжку и забулькал коньяком.
Некоторое время я сидел на полу почти безжизненным кулем. В голове шумело.
Глава 2
Еще отпив из фляжки, я поднялся на ноги, пнул дверь, вымещая на ней накопившуюся усталость и раздражение от встречи с этим опасным и непредсказуемым миром, и весь такой озлобленный на целый мир выбрался на улицу. Здесь я на некоторое время прильнул к стене дома, подышал полной грудью. Неподалеку виднелось здание местного вокзала. Вокзал – сооружение крупное, приметное и наверняка облюбованное какой-нибудь группировкой. Нафиг-нафиг, Лондон левее. В том смысле, что сию минуту я не в форме, чтобы с представителями клана общаться. Я поперся напрямик через заросли, покрывшие все свободное пространство города. Через густую взвесь облаков, напоминающих туман, едва просвечивал громадный диск солнца.
– Наросла здесь черт знает какая гадость, – недовольно пробурчал я сам себе под нос и принюхался. В этом месте остро воняло какой-то химией, дурманящей мозг. Еще неподалеку что-то громко щелкало и с отвратительным звуком лопалось. Я остановился и стал с напряжением прислушиваться. Еще не дай бог в этих зарослях в аномалию случайно вляпаться. Найдет какой-нибудь сталкер мои останки, определит имя и кличку, вот потом потешаться все будут, как я по своей глупости попал в переплет!
Но пьяных сталкеров, похоже, ничего не берет. Видно, сама матушка-Зона с интересом наблюдает за их абсурдными поступками и не собирается лишать себя развлечения. Я благополучно выбрался из зарослей практически на рельсы и тут же набрел на чей-то труп. С сомнением пригляделся. Даже и не определишь с ходу, свой это сталкер или попросту бандит.
Труп валялся на спине, широко раскинув ноги. Пластины бронежилета на грудной клетке были разворочены крупнокалиберной пулей. Едва осознав этот факт, я моментально сложился в поясе и рухнул рядом. Похоже, товарища сняли из снайперской винтовки. Без какой-либо корыстной причины, потому что оружие и рюкзак находились при нем. Может, он, конечно, представлял угрозу для кого-то. А может, тут порядки такие – отстреливать всех праздношатающихся. Шлепнули мужика совсем недавно, иначе стая одичавших собак или иного зверья давно бы обглодала его тело.
Привстав, я стал осматриваться прямо перед собой и по сторонам. Здание вокзала находилось справа, а прямо по курсу высилось узкое сооружение, напоминающее по форме водонапорную башню. С этой точки, что ли, работали? Тогда почему по мне не стали стрелять, если я вывалился из кустов, словно ростовая мишень?
Я осторожно потянул к себе за ремень автомат мертвеца. Отстегнул магазин и присвистнул: тот был доверху набит патронами. Его я сунул себе в карман разгрузки. Автомат отложил в сторону. Ни к чему он мне. Что я, в самом деле, одновременно с двух стволов, что ли, шарашить буду? Да и вес на себе лишний таскать – оно мне надо?
Раньше я, кстати, жутко брезговал мертвецами, было противно прикоснуться к ним даже сквозь одежду. А теперь я снял с трупа рюкзачок, вскрыл, покопался в нем и переложил к себе две коробки сухого пайка. Надо же пополнить свои запасы? Мои-то Пашка-мутант основательно проредил, когда совершенно бессовестно восстанавливал свои силы на моих харчах. Ага, еще пара заполненных патронами магазинов. Их я сунул к себе в рюкзак – в карманах разгрузки больше места свободного не было. Теперь я не только свое тело бронежилетом прикрыл, но и магазины в разгрузке своего рода стали препятствием для бандитских пуль. Гранату Ф-1 нашел. Обрадовался, хорошее приобретение. Обнаружил еще на дне рюкзака ночной прицел, поколебался немного – брать, не брать? У меня точно такой же в футляре в кармане рюкзака приютился. Все же природная жадность победила, забрал я ночной прицел. Ценная вещь. Весу в нем совсем ничего, а при случае можно обменять на что-нибудь полезное или продать. Что еще? Во внутреннем кармане куртки нашлась какая-то схема – явно подземные коммуникации. Сложенный вчетверо лист оказался весь испещрен карандашными пометками, которые были мне непонятны, но подобная скрупулезность и педантичность мне импонировали: если человек потратил кучу времени на условные обозначения, значит, это важно и может пригодиться в будущем. Так… Компас, ну он мне ни к чему. У меня у самого на всякий случай на запястье такой же прикреплен – это если планшет от очередного буйства аномальной энергии примется сбоить и я начну испытывать трудности с определением своего местоположения. На другом запястье мертвеца тускло поблескивал циферблат ручных часов.
