– Что?! – Казалось, Сесилия сейчас вцепится сестре в волосы. – О ком ты думала?
– У него были большие ботинки, – подтвердил Генри. – И кошка, – добавил он.
– Я просто вспомнила, как ты смотрела на него, Сеси. Наверное, он тебе понравился. А потом я подумала о Люке. Мы раньше учились в одном классе, но просто… дружили. – Винни отвернулась. Хорошо, что есть чем заняться: надо помыть кастрюли, в которых варилась лакричная масса. Они до сих пор грязные и липкие!
– Тогда ладно. – Сесилия миролюбиво кивнула. – Похоже, мы нашли ответ! – с воодушевлением провозгласила она. – Ты думаешь о чём-то – и твои мысли попадают в лакричную массу. А потом все, кто ест конфеты, чувствуют то же, что и ты! Класс!
– Ты правда так считаешь? – Винни повернулась к сестре, оторвавшись от кастрюль.
– По крайней мере, это рабочая гипотеза. Давай-ка соберём твои розовые любовные монетки и угостим ими наших подопытных кроликов! А завтра ты подумаешь о чём-нибудь другом.
– Да! Завтра, Винни, ты подумаешь о том, какая ты хорошая и как тебе все доверяют! А потом я дам твою новую конфету кошке, и она пойдёт с нами.
Если бы дети только знали…
А ведь он уже всё спланировал, ничего не оставив на волю случая. Результат любого дела всегда зависит от подготовки – от тщательной подготовки. Каждому члену группы было присвоено кодовое имя: Magna, Media, Minor. То есть Старший, Средний, Младший. А всё потому, что вымышленные имена незаменимы. В последние годы он прочёл достаточно детективов, где преступник записывал настоящие имена жертв или сообщников, и следователи вычисляли его именно по этим записям. Но подождите: он ведь не преступник! Он спаситель, целитель, он ключ к разгадке. Те, кто ему не сопротивлялся, обрели счастье, получили всё, чего желали. А чего желают люди? Он, и только он смог ответить на этот вопрос. Осталось лишь добраться до тайной книги рецептов.
Однако торопиться было нельзя. Издали наблюдая за Magna, Media и Minor, он наводил их на ложный след, не вызывая подозрений. Быть может, один из них проболтается. Он посмотрел на своё отражение в маленьком зеркальце для бритья, которое висело над раковиной, – совсем крошечное, осколок, совсем не подходящее для главы компании. Уж не говоря о том, что по рождению он аристократ, сын английского лорда. Если бы его отец хоть на минуту перестал думать только о себе и обратил внимание на сына… Но нет, охота и высшее общество всегда были важнее, вне конкуренции! Вся его семейка – сборище тру́сов, хвастунов и эгоистов. Он провёл рукой по гладкому подбородку и ещё раз взглянул на своё отражение. Спокойствие и терпение! Настанет день – и они сами к нему прибегут!
Без труда убедив дедушку попробовать ещё одну золотистую конфету, они все вместе весело покатили на веломобиле в Туллиморс-Энд, оставив позади сумрачный флигель. Дедушка с воодушевлением напевал «Марш Радецкого» и предлагал Генри повилять в такт по пустынной дороге вдоль песчаных дюн. Сесилия и Винни удобно устроились на заднем сиденье.
– Классные конфетки! Сколько у нас осталось? – уточнила старшая сестра.
– Штук десять, не больше.
– Значит, надо сделать новую партию. Соглашайся не раздумывая!
Они остановились у знакомой булочной. Хоть сэндвичи и значительно разнообразили бабушкино меню, но нельзя же полагаться на её настроение, если золотые леденцы закончатся. На одной каше долго не протянешь. Сесилия вошла с дедушкой в магазинчик, чтобы пополнить запасы чипсов и шоколадных батончиков, а Винни и Генри остались на улице, высматривая парня в больших ботинках и с кошкой. Но никто так и не появился. Мимо прошла только очень худая женщина с длинным носом и шапкой высоко взбитых кудрей. Она с силой распахнула дверь в булочную, жалобно звякнув колокольчиком.
«Где же я её видела?» – задумалась Винни и почти сразу вспомнила фотографию, на которой видела это лицо.
– Генри, да ведь это жена пекаря, которая бросила беднягу Овейна из-за его смеха! – воскликнула Винни и спрыгнула с веломобиля на тротуар.
– Да, он смеётся как умирающий морской котик, – вспомнил Генри.
– Точно! Судя по всему, эта дама – наш идеальный подопытный кролик! Сиди здесь и позови меня, если увидишь кошку! А я поговорю с Сесилией.
В булочной стояла мёртвая тишина. Овейн глыбой льда застыл за прилавком, протягивая руку к Сесилии, видимо давая сдачу, да так и замер. Перед ним стояла жена, обвиняюще указывая на него пальцем и дрожа от гнева.
– Здравствуй, Магда! Рад тебя видеть! – Дедушка попытался отвлечь гостью.
– Что ты здесь делаешь? – зашипела женщина, которую дедушка назвал Магдой. Она смотрела только на мужа, не обращая ни малейшего внимания на дедушку и его внучек. – Пропадаешь неизвестно где три года, а потом снова открываешь булочную?! Ты не хочешь продавать пекарню, не хочешь расплатиться со мной! Твой адвокат мне всё рассказал! Ты собираешься переименовать магазин, открыть собственное дело? Да как ты смеешь, Овейн! – Тяжело дыша, женщина угрожающе покачивала указательным пальцем перед лицом мужа.
– Магда, – слабым голосом выговорил Овейн, – ты прекрасно выглядишь. Давно не виделись. Но только не надо… Смотри, Герберт зашёл с внучками…
– Ты что?! Прекрати! – прервал его дедушка. – Нет, нет и нет! Не смей произносить это слово! Мы же договорились!
– Почему? Прости, Магда, мы о своём. Герберт, но это же глупо!
– У нас с Рут есть на то свои причины!
– Причины, чтобы прятать внуков?! – Пекарь навис над прилавком, наклонившись к дедушке, и дедушка тоже подался вперёд. Они едва не столкнулись лбами и замерли, буравя друг друга гневными взглядами.
– Не смей говорить о наших внуках! – прорычал дедушка. – Забудь это слово! Это просто дети. Обычные дети!
Жена пекаря опустила дрожащую руку и с открытым ртом уставилась на спорщиков, словно у неё что-то украли. Да, собственно, так и было: дедушка не дал ей закатить скандал при встрече с мужем!
– У вас красивая причёска! – тихо сказала Винни Магде, наблюдая за спором дедушки и булочника, которые кричали друг на друга, выясняя, кому что можно и нельзя говорить о детях и почему никто в городке не должен о них знать.
– Что? Ммм, спасибо! – женщина машинально поправила кудри.
– Хотите конфетку? – Винни с улыбкой протянула ей пакетик с розовыми леденцами «Я люблю весь мир». – Мой дедушка делает самые лучшие лакричные леденцы! На вкус просто замечательные: лакрица в них даже не чувствуется.
