– Которая из наших нянь?
– Не помню. Какая разница?
– Мне он только сказал, что в живёт в Туллиморе у крёстного, приехал на каникулы, – сообщила Винни. – Он никогда не рассказывает ни о родителях, ни о друзьях из школы-интерната. Мне кажется, что он очень одинок.
– А что ему остаётся в этом городе-призраке? Мне он тоже говорил о крёстном и как зарабатывает себе на карманные расходы. Его крёстный живёт где-то на окраине городка, у него своя небольшая отара овец. А ещё Робин разносит газеты, пока почтальон в отпуске. – Сесилия поднесла руку к лицу, сосредоточенно рассматривая ногти.
– Правда? Это он приносит каждый день по двадцать газет бабушке с дедушкой?
– Да. Он говорит, что приходит очень рано и запихивает их в наш странный почтовый ящик. Нарочно подгадывает так, чтобы не встречаться по дороге со взрослыми.
«Не такие уж взрослые и плохие», – подумала Винни.
– Иногда он стоит перед нашим домом в пять утра и смотрит на окна. Говорит, если бы знал, за каким окном моя спальня, то смотрел бы на него особенно долго… вот так!
– Похоже, Сеси, он тебя преследует!
Сесилия недоумённо нахмурилась:
– Преследует? Да он самый классный парень, и он лучше всех в своём классе, и вообще во всей школе! Девчонки к Робину просто липнут. К сожалению.
Девчонки? Разве Робин не сказал Сесилии, что в его школе-интернате только мальчики? Винни вдруг вспомнила Люка. Он тоже симпатичный, как Робин, но разговаривать с ним интереснее. Она скучала по Люку.
– Может быть, я тоже попрошусь в школу-интернат, – вздохнула Сесилия. – И может быть, мы с ним окажемся в одной школе! Если родители согласятся. Он сказал, что его школа недалеко от Лондона.
– Как это – недалеко от Лондона? Мне он сказал, что учится в Корнуолле!
– Ну, значит, в Корнуолле. Какая разница.
Винни вдруг охватил страх. Сесилии нельзя уезжать из Лондона! Она должна жить дома, вместе со всеми!
– В школе-интернате бывает очень грустно, – вспомнив слова Робина, попыталась она отговорить сестру. – Надо убирать за собой, застилать постели. – Сесилия ненавидела убирать постель. – И все обязаны по очереди дежурить на кухне и чистить всем ученикам ботинки! – вдохновенно врала Винни.
– Мне всё равно!
– Ты просто хочешь похвастаться перед подругами, что познакомилась с парнем из старших классов.
– Неправда! – Зло прищурившись, сёстры уставились друг на друга.
«Ну вот, начинается! – подумала Винни. – Он всё-таки влез между нами».
И тут в комнату вбежал Генри.
– Скорее к Марисе! – крикнул он. – Ужин готов! Курица в хрустящей корочке!
– Сеси, не будем ссориться! – попросила Винни. – Осталось всего несколько дней.
– Тогда не лезь в мою жизнь!
– Сесилия, дёрни меня за уши, пожалуйста, Сеси! – попросил, подбегая, Генри.
– Завтра, и послезавтра, и потом всё будет только лучше! – воскликнула Сесилия, ласково дёргая Генри за уши, будто собираясь приподнять его над полом.
Винни бросила на сестру скептический взгляд. «Будет… если ты перестанешь столько думать и говорить о Робине», – подумала она.
– Мариса каждый день будет готовить для нас ужин! И мы придумаем новые лакричные конфеты, которые возьмём с собой в Лондон, – сказала Сесилия.
– Только Робину наши конфеты достаться не должны, – предупредила сестру Винни.
– Ладно, обещаю ничего ему не давать.
– Поклянись!
– Хорошо, клянусь! – недовольно закатив глаза, фыркнула Сесилия.
У Винни отлегло от сердца. «А от школы-интерната я тебя потом отговорю», – подумала она.
– Может быть, нас ещё разок пустят на фабрику, и мы осмотрим там все агрегаты, – задумчиво сказала Сесилия. – Давайте хоть что-нибудь сфотографируем! Интернета нет, я помню, но мобильный-то телефон есть. И ещё я сфотографирую того, кто тебе не нравится, – добавила она.
– Он и правда отличный парень, просто я не хочу, чтобы он слишком много… – Винни не договорила, увидев, что Сесилия, не слушая её, вышла с Генри на лестницу.
– У меня нет ни одной его фотографии, – услышала она голос Сесилии и пошла следом. – А я действительно хотела похвастаться перед девчонками после каникул.
– Кем похвастаться? – спросил Генри.
– Хочу показать им Робина, – пояснила Сесилия. – Милого Робина! Тебе же нравится Робин, правда, Генри?
– У Робина есть сладкий лимонад, и скоро мы дадим Кошке белую лакричную монетку, – сказал Генри. – И она пойдёт за мной!
– Смотри, как бы она не захотела поехать с тобой в Лондон! – Винни взяла брата за руку, и дальше они пошли вместе. – Интересно, что на это скажут мама с папой?
– Они скажут: «Это твоя Кошка, и только твоя, и ей можно спать в твоей комнате».
Когда они почти доели аппетитную курицу с хрустящей корочкой, в дверь комнаты Марисы вдруг постучали. На пороге стоял дедушка, а за ним – бабушка в неизменном комбинезоне и с упёртыми в бока руками. Оба с удивлением смотрели на детей за столом и сотрудников особого отряда, удобно устроившихся в мягких креслах в цветочек.
– Вот вы где! Все вместе. Можно поинтересоваться, что здесь происходит?
– Мы просто собрались перекусить, – улыбнулась Мариса, глядя в пространство светло-голубыми глазами.
– Мы так не договаривались. Сама знаешь! – Как всегда, бабушка пошла в наступление, а дедушка согласно кивнул.
– Но эти милые дети так много работали – а ведь у них каникулы! Я решила приготовить им кое-что особенное.
– На предыдущей работе «кое-что особенное» обошлось тебе слишком дорого, не забыла?
– Да, я всё помню, миссис Уоллес-Уокер. Но я… Я не могу… во второй раз… – Мариса завела руки за спину, нащупывая завязки фартука.
– Нет! Не надо! – с таким отчаянием воскликнули дети, что дедушка вздрогнул, а бабушка замерла с открытым ртом.
Однако молчала она недолго:
– Хорошо, Мариса, если хочешь готовить – пожалуйста! Но будь любезна готовить на всех, и с завтрашнего дня мы все вместе будем есть внизу – для чего же тогда нужна кухня?
– Ты ведь будешь готовить, Мариса: пожалуйста, скажи «да»! – чуть не плача, крикнул Генри, и бабушка с дедушкой, снова встревоженно покачав головой, вышли из комнаты Марисы.
– Завтра в полдень встречаемся на кухне. Будет жареная картошка с ветчиной, салат из огурцов и яблочный пудинг, – сообщила Мариса. – Возражения есть?
– Нет! – хором отозвались дети. – Спасибо! Вот здорово!
– А можно нам завтра потихоньку заглянуть на второй этаж? – шёпотом спросила Сесилия, оглядываясь, словно опасаясь увидеть дедушку с бабушкой, спрятавшихся в комнате за креслами. – Пожалуйста, Хьюго! Мне так хочется увидеть сад, который растёт внутри и греет весь дом! В нашей комнате пол всегда тёплый.
