— Тимми, я принесла тебе с братом сладости, — вновь я обратила внимание на младшего из братьев. — Угощайтесь, — с улыбкой сказала я, указывая на поставленную Эриком на стол коробку. Краем глазом я заметила, что пока я отвернулась от Мейсона, он стал рассматривать меня. — Ладно, вы отдыхайте, приходите в себя, а я пойду.
— Госп… Марианна, спасибо, что помогли нам с братом, — слова Мейсона достигли меня уже возле двери.
— Выздоравливайте.
По дороге обратно в каюту мы встретили Реймонда.
— Доброе утро, капитан! — поздоровались мы с Эриком одновременно и, переглянувшись, рассмеялись.
— Я смотрю, настроение у вас хорошее.
— Так точно! — с улыбкой кивнула я.
— Марианна, тебе очень идёт улыбка. Так что делай это почаще, — сделал мне Реймонд комплимент.
— Спасибо. Вам, капитан, тоже очень идёт улыбка.
— Спасибо, Марианна. Хорошего вам дня.
Глава 22
— Эрик, мне что-то неспокойно.
День прошёл прекрасно, но вот ближе к вечеру я почему-то начала нервничать. Не могу объяснить, но меня била мелкая дрожь. Плохое предчувствие сдавливало грудь, но я не могла понять причину. День ведь и правда был прекрасен!
— Ты, наверное, волнуешься так из-за карты. Мы уже отправились в опасное путешествие, и непонятно, что нас там ждёт.
— Да, скорее всего, ты прав.
— Давай спать? Завтра будет новый день, и ты поймёшь, что сегодняшние страхи были напрасны.
— Спокойной ночи, любимый.
Наверное, я и правда себе надумала небылиц. Ну что может со мной произойти сейчас? Уже ночь, я в каюте под надёжной защитой моего ирлинга. Он не позволит, чтобы со мной что-то случилось.
***
Чувствую чей-то прожигающий взгляд на себе и резко просыпаюсь. Оглядываюсь. В темноте плохо видно, и мне требуется время, чтобы привыкнуть к ней и хоть что-то разглядеть.
— Что ты здесь делаешь? — удивлённо восклицаю я, смотря на стоящего в дверях каюты Зарена. Сердце ускоряет ритм, предчувствие всё сильнее сдавливает грудную клетку.
— За тобой пришёл, — просто ответил он.
— Что?
Пытаюсь разбудить Эрика, но с ужасом понимаю — он спит, как убитый. Нет, этого не может быть. Что с ним? Почему он не просыпается?
— Вставай!
Резко дергает меня за руку, заставляя подняться с кровати. Захват на руке такой силы, что я уверена — там останутся синяки.
— Отпусти меня!
— Не рыпайся! — рыкнул бывший старпом, ещё сильнее сдавливая мне руку.
— Да что ты творишь? — возмущаюсь я, пытаясь вырваться. — Эрик!
— Он тебе не поможет!
Одним движением он закинул меня на плечо и понёс к выходу из каюты. Я кричала, вырывалась, била его по спине, пытаясь выбраться, но увы, все мои попытки были тщетны. И самое страшное, пока он нёс меня через корабль, никто не вышел на мой крик и не попытался помочь.
И в этот момент как никогда я осознала, что одинока.
Никто за меня не вступится, кроме Эрика, но он сейчас не в состоянии это сделать. Я чувствую, что с ним всё хорошо, и это успокаивает. Видимо, его просто чем-то опоили, чтобы он не мешал, пока…
Пока что? Зарен собирается закончить то, что у него не получилось в прошлый раз…
Меня буквально швырнули на пол верхней палубы. Приземлившись, я больно ударилась рукой. Обида, злость, ненависть — всё это бурлило во мне. Это несправедливо. Почему я должна расплачиваться за то, чего не совершала? За что мне это? В чём моя вина?
— Что ты с ним сделал?
— Я подсыпал в еду сонный порошок всем, кто мог за тебя вступиться. Кстати, таких на корабле оказалось немного. Хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать их.
Прикрываю глаза. Больно. Почему-то так больно. На корабле так мало тех, кто мог бы за меня вступиться. Сколько их? Два? Три? Четыре? Пять?
Смешно, учитывая то, что на корабле десятки мужчин. И сейчас они все сидят по своим каютам и просто позволяют Зарену со мной расправиться. Никто ничего не слышал и не видел. Трусы! Лжецы! Ненавижу!
— За что ты так со мной? Я ведь ничего тебе не сделала, Зарен.
Смотрю на него, не мигая. Пытаюсь понять, за что должна умереть. В чём же всё-таки моя вина?
— Думаешь разжалобить меня? Не получится! Ты — женщина, и этим всё сказано. Ты заслуживаешь смерти!
— Заслуживаю? — спросила я, вставая на ноги. — И что же я сделала, чтобы заслужить смертную казнь? Что за причина?
Ярость постепенно разгоралась в моей груди, и я понимала — ещё немного, и я могу сорваться, а это очень опасно. Ведь я заведомо слабее этого бугая. Нельзя его провоцировать.
— Я уже ответил на твой вопрос! — рыкнул он мне в лицо.
— То, что я женщина? Да это же смешно!
— Смешно? Да? — рыкнул бывший старпом и резко притянул меня к себе, сдавливая мне шею. Пока не сильно, но я чувствовала — одно неверное движение с моей стороны, и он просто сломает её или задушит меня. — Посмотри на моё лицо. Видишь? На нём нет и миллиметра живой кожи! А знаешь почему? Потому что вы, женщины, получаете удовольствие, мучая других, вы наслаждаетесь чужой болью.
— Не все такие, — хрипло прошептала я.
— Знаешь, сколько у меня было хозяек? Шестнадцать. Каждый раз мне казалось, что хуже уже не будет, но они умудрялись постоянно доказывать обратное. И знаешь, что я понял? Вы все такие, просто кто-то в большей степени, а кто-то в меньшей. Вы — монстры, отравляющие наш мир. Поэтому у тебя не получится обмануть меня! Я не верю, что ты другая. То, что ты делала до этого, лишь игра. Видимо, у тебя были свои мотивы казаться хорошей, но мне плевать. Что бы ты ни задумала, я не позволю тебе это осуществить, даже если после этого капитан казнит меня.
Его глаза горели огнём. Зарен действительно верил в свои слова, и что бы я ему в этот момент ни сказала — он не поверит.
Он пришёл убить меня и не уйдёт, пока не завершит дело.
— Твоя злость и обида не дают тебе увидеть истину, — прохрипела я, чувствуя, как дышать становится всё тяжелее. — Ты слеп, Зарен. Не видишь ничего, кроме своей ненависти. Ты не живёшь, а существуешь.
— И ты ещё будешь учить меня жизни? — рыкнул он, отшвыривая меня, словно котёнка. Я же спешно начинаю хватать ртом воздух, радуясь этой маленькой передышке. — Нет, Марианна, или как там тебя, я не дам заморочить себе голову. Это никогда не случится!
С ненавистью смотрю на нависшего надо мной мужчину. В этот момент я и правда ненавидела его всем сердцем. А ещё, где-то в глубине души, я чувствовала жалость. Зарену искалечили жизнь, он не родился таким, его таким сделали.
