- Мы что, бросим его там!? Одного!? Погибать?!- проорала я. Мне казалось, что носки моих ботинок не касаются пола, и Генри тащит меня по воздуху, словно воздушный шар.
- Инквизитору не страшен гнев Князя! - проорал Генри, задыхаясь от быстрого бега. - А нам несдобровать! Быстрее, быстрее!
Но все, что я могла сделать - это перебирать ногами в воздухе.
Огонь катился за нами, как живой, яростный зверь. Он карабкался по стенам, страшными когтями комкая роскошные шелковые обои и портьеры, охватывал люстры, заставляя свечи янтарными слезами проливаться на ковры и сгорать до черного пепла, прыгал по мебели, превращая лакированное дерево и шикарную обивку в уродливые черные головешки.
Он хватал меня за подол, и я принялась прибивать его своим верным мешочком, желая только одного - чтобы мешок пожрал все пламя, как до этого слопал бомбу. Но магическое пламя - это даже не взрывчатка. Я видела, как мешок разевает свою бархатную пасть, но огня было слишком, слишком много…
На Генри загорелся его котелок. Вампир одним взмахом его откинул прочь, а бушующее пламя поглотило шляпу в один миг.
Подол моего платья тоже полыхнул, и Генри, заметив это, на бегу ухватил его одной рукой и рывком лишил меня юбки.
- Мама! - заверещала я, семеня следом за вампиром в одних панталонах.
Следом за моим платьем в огнь полетел и сюртук Генри, и почти сразу же - его жилет и сорочка. От жара на моих ботинках лопнули и расползлись шнурки, и я избавилась от обуви, дрыгнув ногами.
- Мы сгорим! - верещала я. - Генри, это конец! Куда мы бежим, Генри, выхода нет!
- Есть! - рявкнул он.
Словом, спасения мы достигли в престранном виде, и я бы даже сказала - в постыдном. В совершенно голом, если быть точнее, Генри - с тростью, а я - размахивая пистолетом и разбухшим от адского пламени мешком.
Генри привел меня, как ни странно, не наверх, а в самый низ замка, в склеп, где стоял каменный саркофаг. Толком оглядеться я не успела: Генри плечом поддел крышку и буквально швырнул меня в каменный гроб, на выцветшие, осыпающиеся от старости голубые шелка. Не успела я и пискнуть, как он свалился рядом со мной, и с трудом вернул тяжелую каменную крышку на место.
Пламя налетело на саркофаг с гудением и воем, захлестнуло его своими голубыми лепестками, рекой огня омыло его, как волна омывает разбитый корабль. А мы с Генри в ужасе прижались друг к другу, глядя, как в щель между неплотно подогнанными камнями, словно дымные пальцы черного призрака, рвутся жуткие синие лепестки огня.
Вскоре все стихло.
Огонь, оббежав весь склеп, не смог нас найти, и ушел куда-то, пожирая все на своем пути. А мы с Генри, переведя дух и кое-как придя в себя, сообразили, что лежим в гробу в весьма развратной позе, словно любовники, совершенно голышом, прижатые тяжелой каменной крышкой, и одежды, чтобы прикрыть наш срам, нету! Ни клочка!
- О, - только и смогла сказать я. Генри, тяжело дыша после бега и проделанной работы с крышкой каменного саркофага, шумно сопел, подрагивая, прижимаясь ко мне, и что-то жесткое упиралось мне в область как раз между целомудренно сжатых ног.
- Прощу прощения, Энди, - вежливо произнес Генри, утыкаясь носом мне в шею. - Но иного способа избежать смерти не было. Вероятно, если б мы смогли бежать быстрее, то остались хотя бы в белье, но вышло так, как вышло.
Он неловко пошевелился, жесткий неудобный предмет снова настойчиво ткнулся мне меж ног.
- Генри, - несчастным, дрожащим голоском проблеяла я, погибая от стыда и желая только одного - умереть сию секунду. Тем более, что гроб уже есть. Самое подходящее место. - Уберите вашу трость, пожалуйста.
Генри завозился, больно толкаясь коленками, и мне пришлось чуточку разжать ноги. Сразу стало удобнее, Генри устроился как нельзя лучше, но вот этот предмет… он назойливо давил там, где и касаться не стоило бы!
- Генри…
- Прошу прощения, Энди, - пропыхтел Генри, краснея до корней волос, - но это не трость. Просто вы такая привлекательная юная леди, что я не мог не выразить свой восторг.
- Генри! Чем это таким вы в меня тычете?! - воскликнула я, подозревая неладное.
- Вам лучше не знать, Энди, - мучительно краснея и кусая губы, произнес смущенный Генри.
- О, - в полном замешательстве произнесла я.
- Энди, - произнес несчастным голосом Генри. - Вы же на службе у Короля. А служба подразумевает трудности и лишения, - он снова завозился, твердое и упругое снова ткнулось между моих ног, и я почувствовала, как волна непонятного восторга и тепла сжала мое тело, поднимаясь от живота вверх, в груди, выбивая напрочь дыхание и останавливая сердце. Да, да! Мне показалось, что сердце в моей груди замерло, когда Генри, устроившись с максимальным комфортом, вдруг положил мне на бедро теплую ладонь.
- Смелее обнимайте меня ногами, - хрипло пробормотал Генри, сопя, как паровоз, разводящий пары. - Мы никому не скажем об этой… м-м-м… пикантной ситуации. Ради Короля можно и потерпеть.
- Да, ради Короля, - повторила я как заклинание, зажмурившись и списывая все происходящее на долг. Я должна терпеть лишения и неудобства… тем более, что неудобства такие приятные…
Мы обняли друг друга, сплелись, как две лозы, растущие тесно-тесно, сразу отыскалось место для рук и ног, и стало совсем не тесно в гробу, предназначенном для одного… Так, стоп! Прочь, бессовестный и романтический момент - а он был более чем романтическим, потому что Генри сопел мне в шею и аккуратно приглаживал мои волосы, лезущие ему в лицо.
- Генри! - изумленно выдохнула я, осматривая наше каменное убежище, чтобы как-то отвлечься от стыдного момента, - но это же гроб, Генри! Как вы догадались, что он тут есть?! А вдруг бы тут кто-то был?!
- Никого бы тут не было, - ответил Генри. - Потому, что это мой… гхм…. гроб. Я тут спал.
Ну, с точки зрения комфорта, он неплохо тут был устроен! Когда-то… Мягкое шелковое ложе, подушка в тонких кружевах…
Меж тем Генри стал как-то особенно беспокоен. Он думал, я не замечаю, но его нервные, но очень осторожные телодвижения, осторожные поглаживания моих раскрытых бедер его бедрами было не заметить трудно. И этот жесткий предмет… гхм… конечно, я уже догадалась, что это такое, и обмирала от страха и смущения, он упирался мне прямо… гхм… в то место, где отчего-то ныло и пульсировало так, словно сердце решило перебраться жить в мои панталоны.
- Что такое, Генри? - спросила я. Вампир еще немного повозился, и я заметила, что его спина под моими ладонями дрожит мелкой дрожью.
- Ох, Энди, - потерянно и смущенно пробормотал Генри. - Поймите меня правильно… У меня с девушками очень, очень скромный опыт… да и не было давно…
- Но вам же триста лет, Генри! - изумилась я. - Вы вечно молоды и очень хороши собой! Как так вышло?! Вы могли бы выбрать любую девушку, укусить ее и сделать вечно юной, как и вы!
