Но играет ли?..
Неужто этот трепет, это затаенное дыхание, это ожидание в глазах - это всего лишь игра?..
Его лицо из смеющегося и озорного сделалось напряженным, взволнованным, и оба они - сияющая принцесса и притихший, словно ошарашенный Генри, - покинули меня, направляясь в круг танцующих…
***
- Итак, - промолвил Генри, обнимая стройную талию принцессы и увлекая ее в танце.
- Итак? - повторила за ним принцесса, чуть приподнимая ровные дуги черных, как смоль, бровей.
- Вы удрали от Короля, - весело напомнил Генри девушке. - Я явился в числе последних, и поэтому не слышал причину, по которой вы это сделали. А мне, признаться, очень любопытно! Вы же наверняка говорили об этом?
- А не представитесь ли вы для начала? - шутливо произнесла принцесса. - Так неудобно вести диалог с человеком, не зная, как его зовут!
Генри задумчиво вздохнул, взглянул на потолок, словно тот мог подсказать ему нужный ответ.
- Тот, кто знает меня, зовет Генри Зимородок, - ответил он. - Невелика птица, но все равно опасна.
- Ах, Зимородок… - произнесла принцесса, явно немного разочарованная. Если б незнакомец назвал себя Ястребом или Орлом, это было б более внушительно. Но она, конечно, не видела перстень главы ордена у Тристана - на нем тоже красовался Зимородок, искусно выточенный из золота. И потому название маленькой хищной птички ее не впечатлило.
Генри же был чудо как хорош; он притянул принцессу к себе ближе, улыбаясь так ослепительно и так обворожительно, что растаяло б и сердце древней суровой старой девы, и принцессу кинуло в жар. И потому она рассмеялась, сама не понимая причину своей веселости; сердце ее колотилось, руки, обнимающие прекрасного незнакомца в белом мундире, дрожали. Если б она не была принцессой, и если б была воспитана чуточку хуже, то она тотчас же сказала Генри, что слишком хороша для пыхтящего на троне железного увальня, и что всю жизнь она мечтала вовсе не о долге и не о чести. И не во благо чужой, незнакомой страны она хотела бы трудиться, а на свое собственное благо.
И что рядом с собой она хотела бы видеть такого, как Генри - молодого, красивого и дерзкого, и желательно при деньгах. Пусть даже он и был бы карточным шулером.
Изувеченный генетическими наследственными болячками молодой, но слабый телом Гемато-Король - пусть даже самый милосердный и мягкий, - ее пугал, и она скрипела зубами от бессилия. Принадлежать бессильному уроду? Вкладывать руку в его вялую, мягкую ладонь? Делить ложе с огромным рыхлым телом, полным воды? Заботиться о больном, бессильном и мягком - об этом принцесса думала с содроганием, с особым омерзением, - человеке, у которого не хватает воли сжать кулак на шеях своих подданных, чтоб брызнула кровь?
Слишком больной, слишком мягкий и добрый, чтобы быть выдающимся и сильным королем - так думала принцесса. Вероятно, она бы не сбежала от жестокого умирающего; она б ему вытирала болезненный пот и исполняла б его злобную волю, тешила б его казнями и наказаниями, если б он просил.
Но Гемато-Король не болел и не умирал. И не хотел чужих жизней в обмен на свою. Он просто был… таким. Неуклюжим и нелепым.
Но вслух она ничего такого не сказала. Она взяла себя в руки очень быстро, смело и дерзко глянула в лицо Генри и ответила как можно равнодушнее, стараясь, чтобы голос ее не дрожал:
- Все просто. Деньги - Де` Вард обещал мне много денег, если я помогу ему подсунуть Королю фальшивку.
- Ба! - расстроенно протянул Генри. - Так банально! Деньги! Признаться, от вас я ждал чего-то более оригинального.
- Чего же? - со смехом поинтересовалась девушка.
- Вы молоды, красивы и своенравны, - заметил Генри. - Я бы даже сказал - избалованы сверх меры, и, судя по всему, отказа не знали ни в чем. Я ожидал услышать какую-нибудь трогательную историю о любви, когда юная и очаровательная принцесса влюбляется в кого-то… кто совсем ей не ровня… В какого-нибудь недостойного ее титула человека. И вот ее насильно хотят отдать за какого-то ужасного, нелепого, слабого, уродливого Гемато-Короля, - Генри снова лучезарно улыбнулся, - а она строптиво и бездумно сбегает. Наивная и очень своевольная девушка…
Нелестные слова принцессе не понравились, она поморщилась, слушая слова «избалована», «своенравна» в свой адрес. Но были еще предположения о ее романтической влюбленности. В ответ на эти слова принцесса громко рассмеялась, намного более грубее, чем приличествует принцессе.
- А вы романтик, - отсмеявшись, произнесла она. - И это такой наивный и трогательный романтизм! Еще немного, и я подумала бы, что вы ищете оправдание моему поступку.
- А ему не нужны никакие оправдания? - все так же прекрасно, мягко и очень соблазнительно улыбаясь, произнес Генри. От его улыбки принцесса млела, и видно было, как она бессильно откидывается на его руки, убитая наповал ее красотой и магическим обаянием.
- Не нужны, - трепеща, как его жертва, в которую он уже вонзил свои блестящие клыки, ответила она. - Нет никого, ради кого я могла бы сказать этой размазне, этому мямле, Гемато-Королю, «нет». Вы могли бы прямо спросить, был ли у меня жених… любимый человек…
- Ваше сердце не знало любви, - с улыбкой подытожил Генри, положив руку на грудь принцессы. Этот жест был бы слишком откровенным и бессовестным, если б девушка не ощутила, что ее странный, прекрасный собеседник касается ее магией. - Оно вообще никого не любило, кроме вас самой.
- Это плохо? - холодно спросила принцесса, отбрасывая его руку, которая посмела ее коснуться так свободно и вольно.
- Не знаю, - ответил Генри. - Наверное, для отдельно взятого короля - да.
Его слова, его улыбающиеся губы, его внимательные глаза смутили девушку. Принцесса вдруг почувствовала себя обнаженной, выставленной на всеобщее обозрение. И Генри - великолепный щеголь, - первый, кто рассмотрел несовершенное, уродливое пятнышко на ее беззащитном теле.
- Да что вы знаете! - воскликнула гневно принцесса, совсем позабыв, что кружится в танце среди разряженных гостей.
- Ничего, - подтвердил Генри. - Потому и хочу узнать.
Принцесса нахмурила темные брови.
- А готовы ли вы платить за мою откровенность? - недобро спросила она. - Она стоит дорого!
- Конечно, - ответил Генри вкрадчиво. - Любая откровенность стоит дорого. Но за одну платят частицей души, а за другую - золотом. Вы какую плату предпочитаете?
- Золото, - рыкнула хищно принцесса, изрыгая это признание из себя, как спрут - чернила.
- Так говорите, - прищурив прекрасные синие глаза, - произнес Генри, демонстрируя алчной девушке кошелек с золотыми. - Я действительно не понимаю. Вы хотите золота - но у Гемато-Короля его достаточно.
- Недостаточно, чтоб окупить его уродство и его слабость! - выкрикнула принцесса, яростно сверкая глазами. - О, что за стыд! Я так красива, так родовита! Меня любой замуж взять был бы рад! А тут это… ничтожество! Сам Де` Вард в меня влюблен, он не жалеет ни магии, ни золота, а я - я должна делить жизнь с ничтожным королем?! Нет!
