Глава 1
Ее Светлость Кристин Фейнхарт, герцогиня
— За что-о-о-о-о? — выл Уитмор — наш неизменный дворецкий.
— За все хорошее, — автоматически ответил Его Светлость Тайлер Уортис Фейнхарт, мой муж и возлюбленный, а также отец моих детей, а потом все же уточнил: — А что случилось-то?
— Меня женили!
— На ком?
— На девушке! Встал — она лежит рядом. Вытянул руку — на мне кольцо! Взял ее руку — на ее руке такое же кольцо-о-о-о! — почти рыдал Уитмор. — И не снима-а-ается!
Обычное утро в совершенно обычном кабинете совершенно обычного (почти) герцога. Ну, теперь, конечно, и в моем кабинете. Когда мы Тайлером только поженились, то я хотела отдельный кабинет. Разумеется, муж, который души во мне не чаял, сразу же выделил помещение. Вот только не прошло и двух дней, как Тайлер психанул, что не видит меня постоянно и… разломал стену. Самолично, разумеется, с помощью меча и магии. А потом еще превратился в дракона — не самого крупного, всего лишь раза в два больше среднего быка — и графично подплавил драконьим пламенем стены. Якобы так красивее. Не знаю, что насчет красивее, но хоть штукатурка прекратила на головы сыпаться. Так что с тех пор у нас один кабинет. Как сказал Уитмор — с новым уникальным видом дизайна «Дыхание нервного дракона». Я предлагала подправить на «неровного» (ибо как так криво можно было-то, а?!) и сделать ремонт, но меня уговорили оставить все как есть: на память для будущих поколений.
— И не снима-а-ается! — продолжал жаловаться Уитмор, демонстративно дергая за кольцо.
Всякие такие вот эксцессы с самого утра — обычное дело. За почти десять лет супружеской жизни привыкла. И это еще дети не проснулись.
— Опять попаданка, пожелавшая выйти замуж? — я включилась в беседу. — Какое, однако, четкое выполнение желания. Бац — и сразу в постели и с кольцом.
Ох уж эти попаданки! Хотя я и сама попаданка, так что стоит ли так говорить? Но, как и всякая честная женщина, я-то уж точно сюда попала не невестой, женой или возлюбленной какой-нибудь высокопоставленной особы. Я у герцога несколько лет честно проработала помощницей, прежде чем выйти за него замуж. И то, не будь он так настойчив в своих попытках влюбить меня в себя, я бы в жизни не решилась на подобный шаг. Но я не жалела: сейчас я счастливая жена и мама двух чудесных детишек.
— Хуже! Сумасшедшая попаданка!
— Почему?
— Потому что какая ненормальная загадает желание выйти замуж не за короля, герцога, маркиза или, на самый худой конец, барона, а за обычного дворецкого!
— Ты думаешь, что все снова повторяется? — удивился герцог.
И не зря. Несколько лет назад в этом мире появилось аномальное количество попаданок. Обычно их было пару-тройку штук в год, а там стали появляться прям пачками! И появлялись они не просто так: все оказалось ведьминским заговором. Камень Вирохна делал ведьм поразительно могущественными, из-за чего нарушался естественный баланс сил (разумеется, не без активного участия ведьм). Поэтому когда-то давно его разбили на осколки и доверили разным аристократам. А действия ведьм стали внимательно отслеживать. Один ушлый ведьмак (назовем его так, пусть герцог и обзывал этого мужчину ведьмой с яйцами) придумал чертовски гениальный план: он уговаривал девушек из моего мира встретить свою судьбу в виде принца, короля, герцога или же графа в другом мире и жить долго-счастливо-богато. И когда она уже будет замужем за кем-то из перечисленных, то она должна украсть этот осколок и отдать ведьмаку. Вот только ведьмак не уточнял, что одно желание на выбор полагается каждой девушке, которая попадает в этот мир, и он к исполнению этого желания отношения не имеет… Если кратко, то сидел теперь этот ведьмак не по одной статье этого мира, а судья ему еще и за мошенничество статью прикрепил. И, разумеется, всех его пособников тоже отловили, потому снова искать дев в других мирах было некому. Да не об этом, собственно, речь сейчас.
Речь сейчас о невесте Уитмора (или уже жене?!), которая… Кстати, вопрос.
— Уитмор, а где твоя невеста сейчас?
— Где моя невеста? — странно севшим голос сказал Уитмор. — М-м-м, где-то.
— Где-то? — переспросила я, уже начиная переживать за эту незнакомую девушку.
Попасть в другой мир — уже событие не из легких, а в постель нашего дворецкого — то еще испытание. Не в том плане, что будет приставать, а, скорее, своим языком заставит бежать на край света.
— О, мне тоже интересно, — присоединился Тайлер. — Она хоть живая?
— Разумеется! — возмутился Уитмор. — Какое ужасное предположение!
— И целая? — подозрительно уточнил Тайлер.
— Я?! Поднять руку на девушку?! — искренне возмутился Уитмор. — Неужели вы считали меня таким человеком?
— Руку-то нет, — вздохнула я. — А вот язык…
— Какая страшная трагедия, — скептически заявил Уитмор. — И чтобы я смог сделать языком? Побить ее левый мизинчик? О, черт, не краснейте, не смейте краснеть, думая о чем-то том, чем вы занимаетесь, когда все спят! Я не готов и не хочу об этом слышать, думать и даже догадываться. Я бедный одинокий…
— Уже не одинокий, — безжалостно напомнила я Уитмору. — Тебе только что невеста в подарок досталась.
— И совсем не бедный, — добавил Тайлер. — Тебе жалование повышается ежегодно, ты богаче некоторых баронов в этом королевстве! Как у тебя язык повернулся такое сказать, а?!
— Спелись! Спелись против меня! Бедного несчастного и почти одинокого дворецкого! — обиженно взвыл Уитмор.
— Крис, моя прекрасная Крис, я знаю ответ на твой вопрос! — вдруг воскликнул Тайлер, которого явно осенило.
— На который?
— Почему Уитмор не знает, где его невеста! Если он вот так же с утра в постели завывал, то она явно куда-то сбежала, причем далеко. Боюсь, теперь не найдем, — пожал плечами герцог, уклоняясь от полетевшего в него тома с подозрительным содержанием.
— Голая убежала? — скептически заявил Уитмор. — Куда можно далеко убежать голой в незнакомом мире?
— Уитмор, она еще и голой была? Теперь ты просто обязан на ней жениться! Я как герцог требую восстановить репутацию этой несчастной. Если, разумеется, отыщем, — хмыкнул герцог. — Да и найти одежду не проблема — если она барышня из другого мира, то не постесняется и мужскую надеть.
— У меня в спальне нет никакой одежды, кроме свежего комплекта на утро. Который, между прочим, на мне.
— С каких это пор?
— С тех самых пор, Ваша Светлость, когда мои крестники и ваши детки в одном лице выкрасили всю имеющуюся в моей спальне одежду в розовый цвет! И мне пришлось явиться в этом виде перед сборищем аристократов. Поверьте, даже если бы я надел костюм горничной, то произвел бы меньший фурор, чем в розовом, как банты вашей дочери, фраке.
