− Нужна помощь? − раздался за моей спиной голос.
Я, вздрогнув о неожиданности, развернулась, но никого не увидела.
− Ну вот, всегда одно и то же. Пугаются и убегают, − протянул этот невидимый голос разочарованно.
− Убегать в мои планы не входило, тем более, что я не слишком люблю бегать, − ответила я. − А вот за помощь была бы признательна. Никак не могу разобраться с каталогами.
− Мы рады, − к первому голосу прибавился второй.
− Здесь так давно никого не было, кто решился бы с нами поговорить, − прозвучал третий голос.
− Кто вы? − не сдержав любопытства, спросила я. Впрочем, это было неудивительно, потому что перед собой я по-прежнему никого не видела, а эти голоса, совершенно определенно, раздавались не в моей голове, потому что сопровождались легким эхом.
− Мы? − удивленно переспросил один из голосов, а затем все же ответил. Мы − книги.
− Очень старые книги, − уточнил другой голос.
− Когда ты существуешь на свете так долго, что и сам не можешь упомнить сколько лет, то, волей-неволей, оживаешь. Время превращается в воспоминания, а они вдыхают в тебя жизнь.
− И вам совсем не с кем поговорить? − огорченно спросила я. Почему-то это беспокоило меня куда больше, чем тот факт, что я всерьез разговариваю с ожившими книгами. Хотя, если подходить к вопросу объективно и при этом рассматривать его в моем мире, то это готовый диагноз. Пожалуй, то, что я находилась в другом мире, впервые обрадовало меня. Уж лучше стать попаданкой, чем сойти с ума.
− Нет, конечно же есть с кем. За нами здесь хорошо присматривают. Собственно, нас и отправили в этот мир потому, что здесь лучше всего умеют фокусировать магические потоки, облекая магию в плоть и кровь. Но всех библиотекарей мы хорошо знаем, и даже, в каком-то смысле, уже успели надоесть друг другу. А пообщаться с кем-то новым для нас всегда радость.
− Особенно с той, которая пришла из такого дальнего далека.
− Неужели Острова находятся так далеко? − удивилась я.
− А мы вовсе и не Острова имеем в виду.
− Твой, настоящий мир.
− Скажи, он сильно изменился со времен великой войны?
− А звезды, вы уже достигли их? Или все еще строите планетолеты?
Хор голосов закружился вокруг меня, и я не знала, что и кому отвечать, да и стоит ли это делать. Самым главным было то, что эти невидимые мне книги каким-то образом смогли узнать мой секрет. И я не знала, что мне теперь делать.
− Не беспокойся, мы не выдадим тебя.
Это произнес тот самый голос, который первым обратился ко мне. И тотчас остальные голоса стихли, будто подчиняясь ему.
− Если пообещаешь нам кое-что, − добавил второй голос.
− Что? − слабо выдохнула я, пытаясь представить, что они захотят взамен.
− Не обижай магистра Орина. Он хороший мальчик и не заслуживает твоего гнева.
− Мальчик? − удивленно спросила я, вспоминая отнюдь не детские габариты ректора.
− Ну а как иначе? Андры, как и элины, живут долго, но все же куда меньше, чем мы.
− Не обижай его. Не обижай, − настаивали голоса.
− Хорошо, − растерянно проговорила я, − не буду.
И это обещание, данное мной невидимым собеседникам, прозвучало под высокими сводами старого зала словно клятва.
10
Итак, что я имела на сегодняшний день. За последние несколько суток произошло столько событий, что мне было просто жизненно необходимо упорядочить их в своей голове. Во-первых, это, конечно, мое перемещение в этот мир, противоречащее всем известным мне законам физики. Во-вторых, знакомство с представителями некогда правящего рода Руаделлин, один из которых, а именно, глава рода Лаэриэнь, определенно желал использовать меня в своем противостоянии с неким Тамиром. В-третьих, магистр Орин-аль-хан, внимание которого я обратила на себя весьма болезненным для него способом. Было еще и в-четвертых, в-пятых и в-шестых, и все эти пункты были связаны с моими новыми знакомыми. Что имела в виду Каэрин, произнеся фразу «они уже и здесь», глядя на как будто выключившегося из жизни на несколько мгновений элина? Что связывало между собой Ринолиэна и магистра Лалин? В чем причина того, что моими одногруппниками были почти сплошь андры спортивной наружности и таких же спортивных увлечений?
И это если в порядке появления этих событий в моей жизни. Если же вести перечисление в порядке их важности, то на первом месте, бесспорно, был господин ректор магистериума. Мое попаданство, конечно, тоже было очень важно, но сейчас оно приобрело для меня статус своего рода вводных данных, хотя бы потому, что я не имела ни малейшего понятия о том, как можно вернуться назад, да и возможно ли это в принципе. А вот ректор был более чем реален, и с ним мне предстояло общаться в самом ближайшем будущем, хотя я бы с удовольствием избежала подобной перспективы. Но, увы, действовать мне предстояло с точностью наоборот, вопреки этому моему желанию. С одной стороны, надо мной висело предупреждение ректора об индивидуальных тренировках. А с другой, я пообещала ребятам из группы, что выполню их просьбу. И если первое не требовало немедленной встречи с магистром Орином, то второе − более чем. Потому что, не договорись я о столь желанных моим одногруппникам дополнительных тренировках, или, хотя бы, не сделай я этой попытки, то завтра я опять рискнула столкнуться с напором их неуемного спортивного энтузиазма. Сомнительное удовольствие, конечно, но зато отличная мотивация для того, чтобы не откладывать встречу с ректором «на никогда».
Свой визит к магистру Орину я решила нанести в конце дня. В моем родном университете часы работы административного персонала заканчивались в пять, а на прием к ректору нужно было записываться аж за две недели, да и то не факт, что попадешь. Здесь же, я предполагала, все было иначе, хотя бы потому, что жили все сотрудники тут же, на территории магистериума.
В коридоре административного этажа, где располагался кабинет ректора, было тихо и пустынно. Мягкий ковер на полу поглощал звук моих шагов, делая мое перемещение бесшумным, словно у призрака. Зловещее сравнение, но зато очень подходящее к окружающей обстановке. Приемная искомого кабинета оказалась пуста, и я в нерешительности застыла посредине нее, не зная, что делать дальше. Хотелось развернуться и убежать, но я уже слишком далеко зашла, чтобы поступить так. Тем более, что дверь, ведущая в непосредственно кабинет ректора, была приоткрыта, говоря о том, что он там. Подойдя к ней, я постучала по ее деревянной поверхности.
− Да, кто там? − донесся до меня не слишком довольный мужской голос.
