− Я не знаю, какие слова я еще должен произнести, сколько еще отвратительных предположений озвучить, чтобы заставить, тебя, наконец, признаться.
− В чем? − девушка подняла голову и посмотрела, наконец, в глаза молодого мужчины.
− В том, что я не безразличен тебе.
− А почему, ты думаешь, я сбежала тогда? Чтобы оградить тебя от опасности. Тебя, того, кого полюбила, несмотря на то, что всеми силами пыталась не допустить этого. Но…
Услышав самое главное для себя, то, в чем он хотел убедиться много раньше, Ринолиэн перестал сдерживать себя. Вместо этого он прижал к себе Адиниэль, прижимаясь своими губами к ее. Впиваясь в них поцелуем. Ощущая, как она отвечает на его порыв. Как становится одним на двоих их дыхание. Как горечь, обида и тоска разлуки уходят, растворяясь под действием живительной силы их поцелуя.
− Почему ты не рассказала мне это еще тогда, вместо этого сбежав?
Теперь в широком кресле сидел Ринолиэн, а Адиниэль удобно расположилась в кольце его рук, не выражая ни малейшего желания высвободиться из крепких мужских объятий. Она, наоборот, откинулась на грудь Ринолиэна, устроив свою голову на его плече.
− По той же причине, что не собиралась и сейчас. Не хочу подвергать тебя опасности.
− Неужели ты думаешь, что у меня не достанет сил защитить свою женщину от любой опасности?
− Свою женщину? Это когда я успела стать ею?
− Тогда, когда впервые вошла в класс, в котором мы сидели с ребятами, ожидая начала занятия. Увидев тебя, я даже сперва не поверил своим глазам. Ты была словно дивное видение, возникшее в лучах солнечного света, и совсем не походила на преподавателя, во всяком случае, на тех, которые были в военно-технической академии.
− Хочешь сказать, что я привлекла тебя с первого взгляда?
− Именно так. Я влюбился в тебя безоглядно и навсегда еще тогда. Только, чтобы понять это, мне потребовалось время. За которое я успел совершить много глупостей.
− Да, тогда ты точно не казался влюбленным.
− Но ведь я тоже привлек твое внимание еще в тот день?
− Конечно, еще бы. Как я могла не заметить единственного элина среди андров. Неужели не нашлось другого места для обучения? − Адиниэль немного повернула голову, чтобы увидеть лицо Ринолиэна.
− Семейная традиция, − пожал тот плечами. Она началась еще с деда, и я не видел смысла, чтобы ее прерывать. Да, внешностью я пошел в маму и бабушку, которые, так уж вышло, обе принадлежат народу элинов, но крови андров во мне вполне достаточно, чтобы считать себя одним из них.
− По поведению ты тоже мало чем от них отличался. Такой же наглый, как и остальные твои одногруппники.
− Но тебе же нравилось, не так ли? Я отлично помню, что тебя куда больше впечатляли мои безумные выходки, чем первые попытки ухаживать в духе традиций элинов.
− Наши отношения были запретными, и я не могла показать тебе своего истинного отношения, даже если бы и захотела.
− Хм, даже так? То есть, если бы отношения между магистром и адептом были бы разрешены, то ты бы все равно не явила мне свою благосклонность?
− Ты забываешь, что я старше тебя.
− Не могу поверить, что эти несчастные несколько лет до сих пор не дают тебе покоя. Кто тебе сказал глупость о том, что мужчина непременно должен быть старше?
− Это влияние воззрений, сформированных и прочно укоренившихся в традиционном обществе.
− Что-то я не припомню, чтобы ты говорила о таком на своих занятиях.
− Мой предмет касался истории Руада, где общество более современно в этом смысле. Но я прожила большую часть жизни в Орихоне, где социокультурные традиции в большинстве своем заимствованы из Орана.
− Влюбился в училку на свою голову, − рассмеялся Ринолиэн, утыкаясь лицом в волосы Адиниэль, − и теперь мне придется слушать лекции даже в такие моменты.
− Сам виноват.
− Сам. Но и ты не оставила мне ни единого шанса на спасение.
− Оставила. Я хотела уберечь тебя от беды, поэтому и сбежала.
− Ты этим чуть не погубила меня. Безжалостно разбила мое сердце.
− Зато сохранила жизнь. Это куда ценнее.
− Я мог бы поспорить тут, но не буду. Лучше расскажи, куда ты бежала.
− Не куда, а откуда. Мое первое бегство было из Орихона, когда мне удалось попасть в распределение в военно-техническую академию. Я думала, что стены Орана послужат мне надежным убежищем.
− От чего?
− Похоже, что мне не остается ничего другого, кроме как рассказать тебе все.
− Давно пора.
− Как я уже говорила, большая часть моей жизни прошла в Орихоне. И, судя по моему родовому имени, мой отец принадлежит к народу андров. Я и сама так думала, считая правителя Орихона своим отцом. Он воспитывал меня как родную дочь, не делая различий с моими младшими братьями, которые, с учетом того, что родились андрами, были одной крови с ним совершенно определенно. Но все изменилось в тот год, когда я заканчивала свое обучение в магистериуме Орихона. Со мной связался один человек, который называл меня своим отцом. Я до последнего не верила этому, но потом мама рассказала мне правду. Правду о том, что, будучи еще совсем молодой, она вышла замуж за элина, который и стал моим отцом. Но их пути быстро разошлись, и она уехала со мной, еще совсем малышкой, в Орихон, где встретила андра, который назвал нас с ней своими, и продолжает называть до сих пор. Именно его я считаю своим отцом, а не элина, пусть и родного по крови, но пожелавшего остаться чужим для меня. И лучше бы так все и продолжалось, но он захотел отыскать меня и связаться со мной. Он был очень настойчив, вначале говоря только о своих внезапно возникших родительских чувствах. А потом перешел к тому, что его действительно интересовало. Он хотел через меня подобраться к правителю Орихона. А этого я допустить не могла. И, чтобы не волновать того, кого любила, решила воспользоваться возможностью и уехать подальше, в Оран. И не просто в столицу, а в академию, вход в которую был закрыт для посторонних. И встретила тебя.
− Где ты была, как жила все это время? − руки Ринолиэна чуть крепче обняли Адиниэль.
− Какое-то время я провела в посольстве Руада в Оране. Поскольку по документам я была рождена на земле элинов, у меня было это право. А потом с первым торговым караваном уехала в Руад, на свою историческую родину. Сначала вела занятия в школе, а потом для меня нашлось место здесь, в магистериуме.
− Ты хоть иногда вспоминала обо мне?
− Не было ни дня, когда я не думала о тебе. И не сожалела о том, что мы не вместе. Но в правильности своего решения я не сомневалась. Все, что происходило между нами тогда, было неправильно. Нам нужно было время, чтобы убедиться в правдивости своих чувств.
