Лекса думала, что на кухне будет пусто, но, войдя, поняла, что ошибалась. Тётушка Йойо уже хозяйничала там, нарезая на мелкие кружочки розовый овощ, который здесь назывался луком. Заметив Лексу, она подняла голову, разогнув спину с лёгким стоном, и сказала приветливо:
– Здравствуй, милая. Как спалось?
– Да не очень, – осторожно ответила Лекса, оглядывая формы с тестом. – Сны, знаете ли…
– Сны – это хорошо, – сказала тётушка, вытерев большой нож о передник. – Сны лечат. Приготовь-ка нам чаю, милая. Я хотела с тобой поговорить!
Лекса невежливо кивнула, потому что от волнения потеряла дар речи, и направилась к бару, чтобы заварить крепкого и душистого травяного чая. О чём же хочет поговорить эта чудесная женщина? Быть может, о том, что у неё, у Лексы, нет никаких талантов в коммерции? Нет, этого она не вынесет! Ведь тётушка производит впечатление умной и хваткой женщины…
Всё время, пока чай настаивался, Лекса нервничала. И, когда вошла с подносом в руках на кухню, выпалила на эмоциях:
– Тётушка Йойо, мне очень жаль, если я вас в чём-то разочаровала! Ведь вы наша первая клиентка!
– Что ты, милая! – изумилась та. – Что ты! Присаживайся же, давай поговорим, и я объясню тебе всё!
– Давайте, – жалобно согласилась Лекса. – А то я совсем ничего не понимаю…
Она села на стул перед разделочным столом, и тётушка ухватилась за чайник, разлила чай по чашечкам, примостилась на другом стуле напротив. Помолчав, начала издалека:
– Видишь ли, Александриэлла, я проработала в Танкеме всю свою жизнь. Вот такой же молоденькой, как ты, я прибыла сюда тридцать лет назад, чтобы найти место поварихи, ибо других талантов Создатель мне не дал.
Отхлебнув горячего чая, продолжила:
– Эту таверну тогда держал старый-престарый пигмей. Он был маленьким, сморщенным и очень умным. Мало говорил, зато дело делал очень хорошо. Он научил меня всему, что я сейчас знаю. Но, к сожалению, пигмеи тоже смертны, хотя и живут долго. После его смерти мне стало здесь неуютно, и я завершила туристический сезон в отеле Гранд. А на следующий сезон нашла место в «Вытриханке»…
Она подперла голову ладонью, предаваясь приятным воспоминаниям, но потом встряхнулась, видя, что Лекса внимательно слушает, и снова начала рассказывать:
– После пигмея таверну держали многие, да ни у кого не было достаточно мозгов или сил, чтобы остаться. Последними были, мне кажется, вампиры… Но я не желаю ничего знать о них, по-моему, эти нехорошие существа были связаны с криминалом.
– Так вот почему тут всё было разгромлено! – с ужасом воскликнула Лекса, вспомнив внутреннее убранство таверны. Тётушка покивала и сказала:
– Но теперь я уверена, что у моей любимой таверны есть шанс снова стать прибыльным местом!
– Вы так думаете, правда?
– Я пришла посмотреть, поностальгировать, быть может, даже взять что-нибудь на память. Но меня встретили ваши попугай и кот!
– Ах, эти два негодника, – улыбнулась Лекса. – Они стоят целой труппы имперского театра!
– Они ваша сила, Александриэлла, берегите их!
Лекса рассмеялась. Да, особенно кот…
– Но я не собиралась говорить о них, – продолжила тётушка. – Я хотела поговорить совсем о другом.
Она помолчала и снова сказала мягко, с улыбкой:
– Ты мне понравилась, милая. Своим задором, своей юной наивностью и готовностью работать, хотя, как мне показалось, ты располагаешь высоким титулом и немаленьким состоянием!
– Ну… – невежливо протянула Лекса. – А что, это так заметно?
– Мне заметно, но у меня острый глаз и большой опыт, – рассмеялась тётушка Йойо. – Ты, милая, далеко пойдёшь, если не растеряешь свой энтузиазм!
– Я постараюсь, – покраснев, ответила Лекса.
– Итак, я подошла к цели нашего разговора. В прошлом году после окончания туристического сезона ко мне пришло решение закончить работу и жить в своё удовольствие на накопленные средства. Но, когда я попала сюда, поняла, что не смогу так. Мне нужно делать что-то, а не просто праздно проводить время!
– Вы, наверное, хотите приобрести свою собственную коммерцию? – высказала Лекса догадку, а потом похолодела. – Таверну?
– Что ты, милая моя! Что ты! Это головная боль – владение коммерцией! – воскликнула тётушка. – Мне этого не надо! Однако…
Она выдержала эффектную паузу и с улыбкой продолжила:
– Я хотела бы попроситься на место поварихи! Если, конечно, ты, Александриэлла, желаешь нанять повариху.
Лекса замерла. Виуз, она даже не мечтала о таком! Нет, мысль о поварихе уже приходила ей в голову, но просить тётушку Йойо она не посмела бы! И тут такое предложение от самой тётушки!
– Я… Я с радостью приму вас на работу, тётушка! – прерывающимся голосом ответила Лекса. – Вы даже представить себе не можете, как я счастлива сейчас!
* * *
Вик проснулся с ощущением, что нечто произошло. Но никак не мог понять, что именно произошло и где, и не сон ли это, приснившийся под утро. Постель была пуста, платье Лексы не висело на крючке, значит, она уже встала и принялась за дела. Что же за чувство такое непонятное? Будто ноет в груди, а отчего – не ясно…
Он решительно встал и, одевшись, спустился в зал. Таверна была пуста, только Эразмус торчал на стойке и с вороватым видом поедал крекеры к супу, хранившиеся в банке. Застигнутый врасплох, он сделал вид, что просто пересчитывает остатки, но Вик только покосился на него и спросил озабоченным тоном:
– Что-нибудь случилось?
– Не-а, – ответил кот и осторожно выудил из банки ещё один крекер, видя, что Вик не собирается ругаться. – А должно было?
– Не знаю. Точно ничего не произошло?
Кот только фыркнул, закинув крекер в пасть. Вик огляделся.
Таверна была ещё пуста. До завтрака осталось пол-оборота большой стрелки часов. Ни Лексы, ни Пашки. Ну, совладелица должна быть на кухне, а вот попугай дрыхнет ещё где-то, наверное. Вроде бы всё в порядке, никаких происшествий… Но внутри скребётся когтями беспокойная мышь.
Вик прошёлся по залу, осматривая накрытые с вечера столы, поправил кое-где приборы, передвинул несколько криво стоявших бокалов и вздохнул. Нет, определённо всё в порядке, однако мышь не унимается. Задрав голову, посмотрел на тусклые звёзды на потолке. Всё-таки диво дивное этот странный свет! Как они умудряются его делать? Да ещё и так, что на хлопок в ладони откликается…
Как там Лекса делала? Один хлопок для светильников, два хлопка для ламп, три для звёздочек…
Хлоп, хлоп, хлоп!
Звёзды на потолке мигнули и вспыхнули ярко, словно в каждой пряталось маленькое солнце. Вик даже глаза прикрыл на миг. Таверна осветилась приятным мягким светом, а Эразмус вскочил на стойку и выгнул спину, стараясь казаться больше, хотя и так тянул на маленького телёнка размерами:
