– И ты решил, что мы слишком сблизились и с этим надо что-то делать? Поэтому поговорил со Стивом? Он ведь, кажется, успокоился и уже все принял.
Подумать только! А сослать собираются Стивена, ведь наверняка не оставят это происшествие просто так! К тому же на королевском балу! И что мне стоило с ним сразу нормально поговорить? Стив был не подарком, признаю, но он был честен, всегда и до конца. Если надо – решал вопрос кулаками, но никогда не бил исподтишка.
Зак все же отвел глаза. На что он надеялся? Что эльфу не спустят подобного и вышлют из страны? Или что его родня не останется в стороне и заберет его из человеческого государства, полного опасностей?
– Та страница, она у тебя? – тихо спросила я, не в силах больше находиться в одной комнате с Заком.
– Страница? Да. Валяется где-то, – Зак покрутил головой, осматриваясь.
– Найди, пожалуйста.
Он обшарил несколько полок, прежде чем отыскал смятый лист из той самой книги – триста сорок восьмая страница.
– Держи, – парень протянул его мне.
– Спасибо, – я взяла бумагу и положила в карман – потом почитаю. Ручка двери поддалась легко, но перед тем, как уйти, я обернулась на друга. Бывшего друга.
– Прости, Зак, но я не могу ответить на твои чувства.
21. Узор на руке
Утром я встала с твердой уверенностью, что со всем разберусь.
Вчера не удалось больше попасть в библиотеку – она закрылась, разумеется, никто не стал меня дожидаться. Но сегодня мне жизненно необходимо узнать все о клятвах, а заодно вернуть ту злосчастную страницу.
В ней содержалась легенда о двух влюбленных, чьи семьи выступили против их союза. И тогда молодые эльфы обратились к Луне за заступничеством и помощью. Так, по одной из версий, и родилась традиция подобных браков. На проверку истинности чувств давался год, после которого семья или окончательно закреплялась как ячейка общества, или безболезненно распадалась. Как именно распадалась, тоже было написано, правда, очень образно и метафорично, но, кажется, я поняла, что нужно делать.
Сама церемония лунного брака лишь отдаленно напоминала нашу с Дьеном. За поцелуем следовал обмен кровью с использованием ритуальных кинжалов, так что Эвиналь Ильнао, конечно, сильно притянул все произошедшее за длинные эльфийские уши. Но главное – поцелуй при Луне, и он состоялся. Здесь не поспоришь.
Так что теперь меня куда больше интересовала клятва, которую Ролиан Варнао может изменить в любой момент. Именно за этим я собиралась пойти в библиотеку, и так по дурацкой студенческой привычке тянула до последнего.
Вот только сразу исполнить задуманное не удалось. Стоило мне одеться, как в дверь постучали. В коридоре стоял заспанный и всклокоченный пожилой комендант, недовольный столь ранним подъемом. Он коротко передал приказ явиться к ректору немедленно и, кутаясь в теплый стеганый халат, пошаркал обратно к себе, тихонько костеря нерадивых студентов, нарушающих всевозможные правила.
Ничего хорошего такое начало дня не сулило.
В приемной ректора утром было тихо и пусто, даже его помощник еще не пришел. В кабинете сидел магистр Фаграл, кажется, в той же одежде, в которой вчера ездил со студентами на бал.
– Доброе утро, Виолетта, – устало поздоровался он. Я поспешно поклонилась в ответ. – Присаживайтесь.
Мне очень хотелось сесть подальше, но стул для посетителей у самого ректорского стола было сложно не заметить и глупо игнорировать.
– Что-то случилось, магистр? – осторожно спросила я, собственно, отлично зная ответ. Случилось. И такое, из-за чего ректор вновь захотел меня видеть с утра пораньше.
– Вы ведь в курсе вчерашней драки Дьеналя Варнао и Стивена Блана?
Я утвердительно кивнула, ожидая продолжения.
– Еще вчера эльфы выдвинули ноту протеста из-за нападения на их сородича, компрометации его жены и, – магистр Фаграл опустил глаза на лежащую перед ним бумагу, по которой прочел: – “Циничного уничтожения уникального растительного лабиринта, подаренного королю Лайонелю Второму лучшими эльфийскими магами двести лет назад в знак дружбы и уважения между двумя народами”.
Вчера в темноте было сложно оценить масштаб повреждений, уверена, там нет ничего непоправимого. Но ведь дело не в лабиринте.
Эльфы, как и всегда, реагируют быстро. И своего не упустят. А я, кажется, догадываюсь, что им нужно.
– И чем это грозит… нам?
В том, что дело принимает серьезный оборот, сомневаться не приходилось. И лабиринт виделся меньшей из проблем.
– Стивена Блана могут сослать и запечатать.
Я сглотнула. Такой участи я бывшему жениху точно не желала. Особенно в свете открывшихся вчера обстоятельств нашего разрыва.
– И не думаю, что для Дьеналя Варнао все закончится просто так, – продолжил магистр. – Король не хочет портить едва наладившиеся отношения с эльфами и в то же время на поводу у них не пойдет. Скорее всего, достанется обоим, чтобы другим неповадно было. Магическая дуэль во дворце во время бала – до такого надо еще додуматься.
Ректор сокрушенно вздохнул и отложил бумагу с мелькнувшим на ней эльфийским гербом – тем самым Великим древом.
Я же молча смотрела в окно, за которым сегодня разлилась унылая зимняя серость с низкими тучами, грозящими вот-вот разродиться очередным снегопадом. В целом подобное поведение эльфов было предсказуемо. Они грамотно воспользовались ситуацией и обернули ее в свою пользу.
– Виолетта, вы же взрослый человек, – вновь завладел моим вниманием магистр Фаграл, правда, смотрел на меня при этом так, словно сам сомневался в своих же словах. Впрочем, наверняка, все преподаватели воспринимают нас если не как детей, то как несмышленых юнцов точно. – Вы же понимаете, что скандалы нам не нужны. А запечатывание Блана, если до этого все же дойдет, – настоящая потеря.
– Я понимаю, магистр, – через силу проговорила я. – И точно не желаю Стивену зла.
– Рад это слышать, – в голосе ректора звучало нескрываемое облегчение. Видимо, он до последнего сомневался, что я захочу помогать бывшему жениху.
– Меня кое-что связывает с эльфами. – Руку обожгло и я, не удержавшись, поморщилась и потерла запястье. – Думаю, если я выполню… – слова не дались, так и застряв в горле, – то они отзовут свои требования.
Хотелось верить, во всяком случае. Как и в то, что никаких других неприятных сюрпризов меня не ждет.
– Выполните? – ректор нахмурился и внимательно вгляделся в меня. – Покажите руку.
Я закатала рукав и вытянула правую руку ладонью вверх.
– Подумайте про то, что не можете сказать, – попросил ректор, и я, задвинув подальше ненужные и глупые вопросы, откуда он знает или как догадался, вспомнила слова Ролиана Варнао и светящийся шарик, растворившийся на моей коже.
