Фиона потянулась к нему через коробку, поцеловала, расстегнула еще одну пуговку на своей блузке.
— И поскольку я сегодня — легкая добыча, можно взять пиццу наверх. Вдруг опять проголодаемся?
— Я фанат холодной пиццы.
Фиона встала и протянула ему руку.
— Никогда не понимала тех, кто не любит холодную пиццу.
14
Саймона разбудило солнце, бьющее в глаза. Дома он спал словно в пещере, зашторив в спальне все окна, чтобы просыпаться и вставать, когда захочется, а не с рассветом. Это право, как и право есть, что и когда захочется, наряду с работой на самого себя, он считал главным приоритетом взрослости.
Разумеется, появление собаки все изменило. Джоз прыгал на кровать или вылизывал любую свисающую из-под одеяла часть его тела, требуя таким образом выпустить его во двор. В последнее время чертова псина освоила еще один довольно противный способ — неподвижно стоять у кровати и пристально смотреть на хозяина.
Правда, им удалось найти компромисс. Саймон выпускал собаку, в полусне тащился в спальню, падал в постель и досыпал… пока Джоз не начинал проситься обратно в дом.
«Так где же, черт побери, пес? И, что более важно, Где, черт побери, Фиона?»
Решив, что они наверняка вместе, Саймон схватил подушку, прижал ее к лицу, отгородившись от света и надеясь снова заснуть.
Не получится, понял он через пару секунд.
Подушка пахла Фионой, сводя его с ума. Саймон не отказал себе в удовольствии насладиться ее ароматом, вспоминая ее нежную кожу, тонкие черты лица, длинное сильное тело. Россыпь веснушек и ясные, спокойные глаза.
Сначала он думал, что если поймет, почему его неумолимо тянет к ней, то сможет покончить с проклятым притяжением или как-то обмануть его.
Однако теперь, почти разгадав загадку, он увлекся еще больше. Духовная и физическая сила, жизнерадостность, чувство юмора и бесконечное терпение, врожденная доброта и спокойная уверенность в себе. Обворожительное сочетание.
Саймон отшвырнул подушку и, прищурившись, обвел взглядом спальню.
Фиона смело и творчески отнеслась к выбору цвета. Отливая медью в солнечных лучах, стены представляли собой отличный фон для очень приличных образцов местного искусства, вероятно подобранных Сильвией. Большая железная кровать, патинированная темной бронзой и медью, с высокими столбиками, увенчанными шишечками.
Никакого беспорядка. Даже непременные женские флакончики и баночки на туалетном столике расставлены аккуратно. У противоположной стены три собачьи подстилки, напоминающие о пристрастии и профессии хозяйки.
Симпатичные простые лампы, большое кресло с красивой накидкой ручной работы — здесь тоже чувствовалось влияние Сильвии. Низкий книжный шкаф — Саймон мог бы поклясться, что книжки расставлены в алфавитном порядке, — фотографии, безделушки.
Ни разбросанной одежды, ни оставленных на полу туфель, ни небрежно брошенного на комод содержимого карманов.
Как можно так жить?
Нигде не видно одежды, которую он стянул, сорвал вчера с Фионы, а одежда, которую она стянула, сорвала с него, аккуратно сложена на комоде под окном… Мысли о том, как Фиона организовала и украсила свою спальню, прогнали остатки сна.
Саймон принял душ, отметив, что напор слишком сильный, а вода слишком горячая, и подумал, что ванная комната нуждается в серьезном ремонте. Необходимо заменить старую сантехнику и плитку. И вообще расположить все иначе, чтобы зря не пропадала полезная площадь.
Несмотря на, по его мнению, неудачный дизайн, ванная комната была аккуратной, удобной и безупречно чистой.
Саймон бросил полотенце на пол, вышел в спальню чтобы одеться. Вернулся в ванную комнату, подобрал полотенце и повесил его на штангу душа.
Он оделся, мечтая о кофе, вышел из спальни, вернулся, с тихим ворчанием поднял сброшенную на пол подушку, швырнул ее на кровать. Все так же бормоча под нос, сунул вчерашнюю, сложенную Фионой одежду в рюкзак. И, довольный, снова покинул спальню.
— Черт побери. — Чувство вины надежно угнездилось где-то между лопатками, и он опять вернулся, подергал простыни в разные стороны, наведя отдаленное подобие порядка, набросил сверху ярко-синее покрывало и решил, что постель застелена.
Чувствуя себя последним идиотом, он потащился вниз, готовый на преступление, если не найдет кофе.
Кофе ждал его, горячий, ароматный, соблазнительный. «После женщины кофе — лучшая утренняя награда для мужчины», — думал Саймон, наливая себе полную кружку. Отхлебнув кофе, он подлил еще и отправился искать женщину и свою собаку.
Они играли на солнечной стороне двора, на «детской» площадке, а три других пса растянулись на траве в тени. Саймон прислонился спиной к столбу веранды и стал наблюдать за Фионой в наглухо застегнутой — из-за утренней прохлады — серой куртке с капюшоном и своей собакой, идущей по доске-качелям.
Когда Джоз миновал центральную часть, доска качнулась и опустилась другим концом, но щенок не спрыгнул, как ожидал Саймон, а спокойно пошел дальше вниз.
— Хорошо! — похвалила Фиона, угостила и приласкала щенка и только потом повела его к тоннелю.
— Вперед. — Фиона пошла вдоль тоннеля снаружи, а щенок отважно бросился внутрь и, к удивлению Саймона, извиваясь, вылез из дальнего отверстий.
После непременной награды Фиона повернула к следующему снаряду. Джоз по команде вскочил на платформу, явно возгордившись от похвалы, затем сбежал рысью по рампе прямо к основанию лестницы горки.
— Ап!
Джоз без колебаний вскарабкался по лестнице и плавно соскользнул по наклонной плоскости. Изумленный, Саймон подошел, когда Фиона направила Джоза к платформе пониже. По ее команде щенок вскочил на помост, а по следующей команде вскарабкался на груду бревен.
— Цирк отдыхает, — сказал Саймон. Заслышав голос хозяина, Джоз соскочил с бревен и бросился к нему.
— Доброе утро. — Фиона жестом разрешила собакам поиграть.
— Да.
«Она что-то сделала с волосами, — заметил он. Две затейливые косы сплетались на спине в одну. — И где она нашла время на прическу?»
— С утра пораньше за работу?
— У меня утренние занятия, включая индивидуальный урок с собакой с проблемным поведением.
Фиона обняла его, как умела только она, поцеловала его, как умела только она, — легко и нежно. Ему нравились легкость и нежность, но… Он крепче прижал ее к себе и крепче поцеловал.
— Прочь. — Фиона протянула руку навстречу прыгнувшему Джозу, другой рукой взъерошила волосы Саймона. — У тебя еще мокрые волосы. Значит, ты нашел душ и кофе.
— Да. — «Она пахнет весной, — подумал он, — и чуть-чуть разгоряченная». — Я предпочел бы найти тебя в постели, но я смирился.
