Она сжала кулаки, проклиная себя за беспомощность.
– Ну, как тебе такое? – шепнула Элиза на ухо Эшу и усмехнулась.
Дороти видела, как Элиза замахивается для последнего удара, и на секунду зажмурилась. Послышался треск – треск костей. Эш рухнул на доски, потеряв сознание. Зора яростно вскричала, но на смену крику пришел удар плоти о плоть. И снова глухой стук – должно быть, Донован и ее вырубил. Зору оставили на причале, а вот Эша подхватили под руки и потащили.
Дороти прикусила кулак, чтобы не закричать. Ей вдруг показалось, что она вернулась домой, чтобы разыграть по материной указке очередную аферу. Словно ее заставили произносить чужие слова, разыгрывать сцены, вместо того чтобы принимать решения самостоятельно, быть актрисой в спектакле, над которым у нее нет никакой власти.
Большее, – пронеслось в памяти. Так звучало ее давнее желание, причина, по которой она сбежала из дома. Она мечтала о большем – не о пародии на жизнь, не о фальшивом браке, не об изобретательных аферах. Но… в итоге пришла к тому же, от чего так хотела спастись.
На глаза навернулись слезы, и Дороти зажмурилась. Ее страшно злило, что есть вещи, которых она не может изменить, злило, что вся ее сила сокрыта лишь у нее в сознании.
Но сильнее всего она возненавидела путешествия во времени.
18
Дороти удостоверилась, что Зора еще дышит, и оттащила ее подальше от края пристани.
– Прости, что бросаю тебя здесь, – сказала она, убрав с лица Зоры упавшую на него косичку, – но ты все равно едва ли была бы в восторге от встречи со мной.
Зора со стоном пошевелилась. Вдали послышались голоса, а потом и шаги. Скоро сюда кто-то явится, и Зору найдут. А Дороти есть чем заняться.
Она вернулась в «Фейрмонт» с огромной осторожностью, прячась среди теней, как и всегда. Сейчас ей как никогда важно было, чтобы ее не сцапали.
Она знала, куда Мак утащит Эша, поэтому нисколько не удивилась, когда увидела его лодку у старого фейрмонтского гаража. Она спряталась в полумраке и подождала, пока Фигляры поднимут Эша по лестнице и запрут в пустом номере. Чуть погодя она последовала за ними. В мрачном, промозглом коридоре уже никого не было.
По ее воспоминаниям в следующие несколько часов произойдет вот что: Мак поднимется в номер и будет истязать Эша, пока они с Романом не придут к нему поговорить. Тогда – и только тогда – у нее получится попасть в номер и освободить его. Вот какой сценарий им всем уготован. Она видела его своими глазами и хорошо помнила.
И потому стала ждать, разглядывая обои, отходящие от стены. Все мысли были о крови. О крови Эша, которая прольется всего через несколько минут, когда Мак начнет свои пытки. О крови, которая окрасит волны красным, когда она его убьет. О крови всех жителей города – тысяч и тысяч людей, – которая потечет рекой, если она ничего не предпримет.
Сколько крови. Невыносимо много. Ее будущее пропитано ею.
Ей вспомнились аферы, которые они проворачивали с матушкой. Сколько часов она просиживала вот так, дожидаясь, пока жертва покажется на улице или в ресторане, мысленно репетируя свои реплики, зная, что, если она добавит хоть одно слово от себя, все пойдет крахом.
Но сейчас-то совсем другое дело, – пронеслось в голове. Учитывая все, что она знает о перемещениях во времени, неважно, что она сейчас предпримет. Итог будет один.
Она нахмурилась, по новой прокручивая в голове эту мысль. А ведь она еще не смотрела на ситуацию под таким углом. В аферах – когда общаешься с жертвой – важно контролировать все переменные, чтобы добиться желаемого результата. Но путешествия во времени сильно от них отличаются… тут ведь итог неизменен, и что к нему привело – не так важно. Верно?
От этих мыслей у нее даже голова разболелась. Она пришла к выводу, что, когда имеешь дело с путешествиями во времени, куда проще понять их логику, если сперва действовать, а уже потом анализировать узнанные факты.
– Главное – это настоящее, – прошептала Дороти. Заглянула за угол – никого. В коридоре было пусто и тихо. Издалека не доносилось ни голосов, то слабевших, то крепнувших, ни шагов.
Если ее теория верна, то неважно, что она сейчас выкинет: продолжит ли прятаться у стены, попытается ли освободить Эша или начнет танцевать вальс в коридоре. Сейчас ее не поймают, потому что не поймали тогда.
Дороти тенью скользнула по коридору и опустилась на колени у двери Эша, чтобы получше рассмотреть замок. Но не успела она это сделать, как в глубине отеля послышался стук двери.
Она замерла и навострила уши.
По лестнице кто-то зашагал все громче и громче.
Дороти юркнула за угол, где пряталась прежде. Она не знала, что и думать.
Что же это доказывает? – гадала она. Попытайся она освободить Эша минутой раньше, послышались бы шаги тогда? Вдруг ее собственные мысли и поступки подстегивают другие события, и так до бесконечности?
Ей казалось, что она вот-вот сделает какое-то новое открытие, придет к тому, о чем никто прежде не думал, но всякий раз, когда она подбиралась к нему вплотную, оно терялось в омуте мыслей.
Не успела она закончить с этими размышлениями, как на лестнице появился Мак в обществе двух Фигляров, лиц которых она никак не могла разглядеть со своего места. Дороти затаила дыхание, боясь, что он вот-вот ее заметит, вот-вот обнаружит ее тайник, но, разумеется, ничего подобного не случилось. И неудивительно: ведь он не заметил ее и в прошлый раз, когда происходило то же самое. Интересно, а если она с криками побежит по коридору, он все равно ее не заметит? Или у нее не получится этого сделать как раз потому, что тогда он ее не заметил?
Голова готова была взорваться от наплыва вопросов.
Дороти молча смотрела, как Мак достает из кармана ключ и распахивает дверь в комнату Эша. Она судорожно выдохнула и подалась вперед, чтобы лучше видеть, что происходит в номере. Навострила уши.
Эш пробормотал что-то, но она не разобрала. Мак ответил:
– Рад стараться.
А в следующий миг они вместе с другими Фиглярами зашли в комнату и плотно закрыли за собой дверь.
Дороти осталась у стены, навострив уши. Она ловила каждый звук, доносившийся из-за двери. Оттуда слышались глухие удары и голоса. Потом крики. Дороти зажмурилась и заставила себя дышать через нос.
Время казалось бесконечным. Минуты тянулись долго, словно часы. В какой-то момент она сползла на пол, прижалась спиной к стене и вытянула ноги. Она все ждала, ждала. И минуты не проходило, чтобы она не думала: вот сейчас Маку точно наскучит и он уйдет. А он все не уходил.
Ты его спасешь, – напомнила себе Дороти, когда крики Эша стали невыносимыми. Ты вытащишь его отсюда.
Терпение.
И вот наконец шаги! Дороти распрямилась, подтянула колени к груди, чтобы ее не заметили. Дышать было страшно, да и двигаться тоже.
