– Это уж точно, – призналась Дороти и с тревогой обернулась. Шаги становились все громче. – Как же мы…
– Ах, это. – Профессор поднял свой пистолет. – Я тут работаю над одной важной штукой.
– Перемещением во времени без корабля, – закончила за него Дороти, не сводя глаз с пистолета.
– Без корабля, без анила, без всего. – Профессор погладил пистолет и расплылся в улыбке. – Вот зачем я сюда вернулся. Чтобы удостовериться, что смогу переместиться во времени и не вызвать землетрясения. И кажется, получилось. Одна маленькая инъекция – и можно отправиться в любой момент истории, не потревожив тектонических плит!
Дороти в последний раз посмотрела на дверь у нее за спиной. Времени на размышления не было. Можно было либо довериться Профессору, либо столкнуться лицом к лицу с тем, что ждет ее за дверью.
Она сглотнула и спросила:
– А это тоже надо в аорту вводить?
– Нет, радость моя, достаточно и руки. – Он посмотрел на нее и поднял пистолет. – Позволишь?
Дороти взволнованно протянула ему руку.
Была не была, – подумала она, крепко зажмурившись.
Ее точно иголочкой укололи – в теле вспыхнула боль, но тут же прошла. Дороти открыла глаза, но успела увидеть лишь белую вспышку под кожей, которая вскоре исчезла.
– Ну и ну, – изумленно проговорила она.
Дверь распахнулась, и на крышу высыпали военные. Профессора и Дороти взяли в кольцо.
– Что ж, ладно. – Профессор поправил очки на переносице. – Не думал, что мы так припозднимся. Значит, надо спешить. – Он приставил пистолет к собственной руке, нажал на курок, едва заметно поморщился. – Пора идти, – сказал он Дороти.
– Идти? – переспросила она, сбитая с толку.
Вместо ответа Профессор обхватил ее рукой за плечи и подтолкнул к краю крыши.
Вокруг свистели пули. Кричали люди. Дороти видела, как стремительно приближается земля, как сливаются воедино деревья и небо, чувствовала, как полет ускоряется…
А потом все исчезло.
28
Эш
12 июня 1913 года
Эш был уверен, что вновь провалился в сон.
Боль никуда не делась, перед глазами все плыло, точно он и впрямь только что проснулся. Он помнил, что лежал на боку в постели, смотрел в окно на Сиэтл 1913 года и боролся со сном.
Схватка была нелегкой. Небо обложили серые тучи. Они висели так низко, что, казалось, стоит только открыть окно и протянуть руку, и сразу же их коснешься. Эш помнил, как задумался на минутку, мягкие ли они – как вата! – или, может, влажные?
Видимо, тогда-то его и сморило. Чем дольше он всматривался в тучи, тем темнее они казались. Сперва перемена была такой плавной, что он почти ее не заметил. Так светлеет по мере высыхания краска – и внимания не обратишь, если не сравнишь в памяти то, как выглядел рисунок до и после.
Эш наблюдал за темнеющими тучами, а когда они стали почти что черными, поймал себя на мысли, что, должно быть, будет гроза. Но, странное дело, гроза как будто собиралась только в одной части неба. Стоило повернуть голову хоть влево, хоть вправо, и взору открывались белые и пушистые облачка.
Странно, – подумал он. За свою жизнь Эш видел немало гроз, но таких ни разу.
Веки у него отяжелели. Полыхнула молния, и ему показалось, что он слышит раскаты грома, доносящиеся из-под самой земли. Кровать затряслась. Мягкая подушка так и манила к себе…
И тут появился дым. Сперва он его почуял и только потом увидел. Знакомый едкий машинный запах просочился в окно. Эш открыл глаза ровно в тот миг, когда на фоне облаков проступили две человеческие фигуры. Он, точно зачарованный, смотрел, как они падают на землю, будучи в полной уверенности, что еще спит. Фигуры растянулись на примятой траве и застыли. «Уж не убились ли?» – подумал Эш. Падение было недолгим, но наверняка болезненным.
Казалось, он дрейфует между сном и явью и сам уже не знает, открыты ли его глаза. Его окутало теплом, а все тело точно свинцом налилось.
Люди, упавшие с неба, зашевелились. Приподнялись на четвереньки, потом встали, отряхнули штанины и рукава. Дым вокруг них начал рассеиваться, а облака посветлели. Один из упавших оказался женщиной…
Дороти, – узнал Эш в полузабытьи. Что это она делает?
Девушка опустилась на колени и протянула руку своему спутнику. Эш прищурился. Рядом с ней был мужчина в твидовом пиджаке. Его черные с проседью волосы показались на удивление знакомыми…
Вот оно как! – подумал Эш и расплылся в глупой улыбке. Нет, это точно сон! Потому что за окном не просто какой-то там незнакомец, а Профессор, а он-то прекрасно знал, что Профессор погиб в «Форт Хантере» еще в 1980 году. Они с Зорой видели кадры его смерти и окровавленную крышу, так что в этом Эш не сомневался. Профессора давно нет в живых.
Значит, там, на улице, точно не он.
Иначе и быть не может.
Эш зажмурился. Сильнее откинулся на подушку, повинуясь волне дремоты, снова накрывшей его. Он еще не успел оправиться от ножевого ранения – для этого нужен был покой. Покой и желательно немного морфия. И почему Дороти не отвезла его в эпоху, где есть лекарства получше?
Спать, – устало подумал он. Вот чего ему сейчас больше всего хотелось.
Но одна мысль не давала покоя.
Все его прочие сны и видения касались прошлого, того, что и впрямь происходило. Он видел встречу с Дороти на поляне у церкви, перенесся в те минуты, когда заметил на мониторе в «Форт Хантере» белые волосы Квинн Фокс и понял, что она-то его и убьет. Но кроме как на территории комплекса Эш ни разу не видел Профессора и Дороти вместе.
Поэтому… теперь довольно странно было застать их вдвоем. Когда это такое случалось? Дороти никогда не упоминала, что возвращалась в «Форт Хантер» с Романом. Да и что ей нужно от Профессора? Насколько Эш знал, в реальной жизни они никогда не встречались. Она бы ему уже рассказала об этом, разве не так?
Моя дочь куда-то запропастилась, – сказала ему Лоретта. Эш попытался вызнать у нее подробности, но она ничего рассказывать не стала. Поднялась, сказала, что ему нужен отдых, и вышла из комнаты, не проронив больше ни слова. Тогда он не обратил на это особого внимания: все же Лоретта была права, ему и впрямь нужен отдых, но теперь нахмурился.
Что за чертовщина?
Любопытство заставило его открыть глаза. Сонливость тут же испарилась, а сцена за окном обрела более четкие очертания. Теперь Эш отчетливо видел, как Профессор и Дороти идут по лужайке. И о чем-то переговариваются.
Сердце забилось сильнее.
– Профессор? – прошептал он. Заставил себя сесть, не сдержал стона. Болело все. Ощущение было такое, будто его переехал грузовик. Далеко не с первой попытки у Эша получилось спустить ноги на пол, а опереться на них тем более. Он нащупал стену для устойчивости, твердя себе: ну же, ну же, не спеши. Сделал шаг, потом еще один. Только добравшись до изножья кровати, он позволил себе больше не опираться на стену. Пошатнулся, но выстоял. Пока что получается неплохо!
