Я с нетерпением ждала начала сеансов физиотерапии. После нескольких недель, проведенных в лежачем положении, мое тело болело, а мышцы ослабли. Врачи понимали, что мне придется медленно восстанавливать свою силу, и больших успехов от меня не ждали. Они запросили простые упражнения, чтобы мои суставы не утратили подвижность. Для меня тот факт, что врачи заказали для меня хоть какую-то физиотерапию, означал, что они верят в возможность моего выздоровления. Мне хотелось им доказать, что они не зря в меня верили. Я старалась изо всех сил, чтобы сделать больше, чем кто-либо мог от меня ожидать.
Моим физиотерапевтом была молодая и подтянутая девушка, по виду которой складывалось впечатление, что после работы она ехала прямиком заниматься скалолазанием. Она была настолько безукоризненно красивой, что я бы без промедления познакомила ее с любым свободным другом. Ее настрой был настолько оптимистичен, что мне показалось, что я быстро отобью у нее всякий энтузиазм. Она задала несколько вопросов, чтобы понять, какую цель мы можем поставить на сегодняшний день.
«Итак, расскажите мне немного о том, что вы были в состоянии делать до того, как заболели», – сказала она.
Я рассказала ей, что почти каждый день занималась одной из разновидностей Виньяса-йоги. И тут же подумала:«Господи, да это же было миллион лет назад».
«Когда вы в последний раз были в состоянии ходить?» – спросила она.
«Это было в тот день, когда мне стало плохо. Я помнила, как встала с заднего сиденья машины и уселась в инвалидную коляску у входа в травматологию. Это был последний раз, когда я самостоятельно ходила».
«Думаю, я хотела бы попробовать подняться по лестнице», – призналась я ей, совершенно игнорируя ее вопросы.
«По лестнице, говорите? Что ж, давайте для начала посмотрим, что вам под силу. Почему бы вам не попробовать переложить свои ноги на эту сторону кровати?»
Я уперлась ладонями в кровать за спиной и попыталась согнуть ноги в коленях. Оказалось, что подтянуть ноги с помощью мышц живота не представляется возможным, так что мне пришлось браться за каждую ногу руками, чтобы подтянуть ее к себе. Любое движение, сдавливавшее живот, затрагивало острые скобы и усиливало боль как от зашитого длинного разреза на животе, так и от скопившейся внутри крови. Я принимала боль как нечто неизбежное и старалась черпать силу из скрытых запасов. Осторожными движениями я передвинула свои ступни через всю кровать, пока одна из них не соскользнула вниз.
«Хорошо», – сказала она. «Теперь попробуйте спустить и вторую ногу».
Вскоре обе мои ноги свисали с кровати. Я сильно запыхалась.
«Это тяжело, я прекрасно понимаю. Передохните. Мы скоро закончим».
Она явно сказала это лишь для того, чтобы подбодрить меня. Мне сложно было представить, чтобы мы скоро закончили, так как пока ровным счетом ничего не сделали.
«Давайте теперь попробуем надеть носки». Она протянула мне пару носков с полосками против скольжения на подошве. Я знала, что ярко-желтый цвет давал медсестрам понять, что за мной нужно следить, чтобы я не упала.
Я неохотно взяла их и попыталась дотянуться до своих стоп. Я могла нагнуться вперед где-то градусов на тридцать, но не более того, так что мои руки не дотягивались ниже колен.
«Вот, возьмите это», – она протянула мне длинную палку с S-образным крючком на конце.
Я уставилась на нее в недоумении.
«Это крючок. С ним вам будет проще надеть носки. Вы же хотите оставаться самостоятельной, не так ли?»
На самом деле не особо. Я начала думать, что она не такая уж ангельская, как я подумала поначалу. Про себя я пожелала, чтобы она позволила кому-то другому надеть на меня носки, чтобы мы могли перейти к делу и начать подниматься по лестнице. Я все еще не догадывалась, насколько ослабла.
Она показала мне, как нацепить носок на крючок, а затем развернуть его. После нескольких неудачных попыток мне удалось практически до конца надеть носок на правую ногу. Мне хотелось вернуться в то время, когда я даже не догадывалась о существовании крючков для носков.
С левой ногой все получилось быстрее, хотя у меня и все равно ушло гораздо дольше времени, чем я могла себе представить. Я посмотрела на нее с гордостью, будучи в предвкушении следующей задачи, которую она передо мной поставит.
«Хорошо, хорошо. Итак, завтра мы попробуем встать».
«Завтра?»
«Ну да, мы ведь не хотим вас измотать. У вас на это ушло более часа, так что на сегодня хватит. Позвольте мне помочь вам вернуться в кровать».
Больше часа.
Заняв прежнее положение, я поняла, что она мудро предусмотрела, сколько времени и усилий понадобится и для того, чтобы вернуть меня в кровать. «Спасибо», – неуверенно сказала я, чувствуя себя поверженной.
«Еще бы! – кивнула она и прошмыгнула за дверь моей палаты, которая закрылась за ней. – Увидимся завтра!» – бросила она через плечо.
Я уселась, изнемогая от боли и усталости, и уставилась на дурацкие желтые носки у себя на ногах. Я попыталась как-то сопоставить то, что только что произошло, с собственным представлением о себе. Теперь, судя по всему, я была человеком, которому было нужно больше часа, чтобы надеть носки с помощью специального крючка. Причем этому человеку это давалось крайне тяжело. Я покачала головой. Я себя не узнавала. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз что-то оказалось для меня настолько сложным в выполнении с физической точки зрения. Это была поза из йоги – поза летящего голубя, в которой нужно было удержать на руках вес всего тела, приподняв ноги в воздух и расставив их в стороны. Я никогда не отличалась сильным торсом. Однако я каждый день тренировалась, пока, наконец, эта поза не стала даваться мне без видимых усилий.
Как я могла этого добиться? А что гораздо важнее, чему мог научить человек, который смог этого добиться, меня, сидящую на кровати, не в состоянии подняться на ноги?
Мне пришлось научиться быть менее строгой к себе. Мне пришлось научиться мириться с ограниченными способностями своего тела. Мне пришлось приучить себя ценить смирение и принимать неудачу, как бы мне ни хотелось проявить силу. Мне приходилось трудиться каждый день, чтобы достигнуть цели, прежде кажущейся недостижимой.
Мне пришлось поверить, что я смогу стать человеком, который в состоянии принять позу летящего голубя. Я поняла, что единственное отличие в моей нынешней ситуации заключалось в том, с чего мне нужно начинать. Я мучилась от боли, я была повержена, я не могла стоять, не говоря о том, чтобы ходить, однако у меня была воля. Воля, которая могла помочь мне наполнить свое разбитое тело почтением к его былым способностям, а также к тому, на что оно было способно в данный момент. Я могла с уважением относиться к тем трудностям, с которыми оно сталкивалось сейчас, принять их. Просто таково было состояние моего тела сейчас. Мне нужно было переименовать дискомфорт в трансформацию. Я обязательно смогу восстановить свою былую силу, пускай это будет и долгий путь. Я буду радоваться каждой маленькой победе. Сегодня я стала человеком, который смог самостоятельно надеть на себя носки.
