Котенок! Крош же там, возле мешков, а в темноте его и задавить недолго! Я переложил сонную зверюшку к себе на колени и, успокоившись, подумал, что уж больно крепко Крош спит… Странно это. Может, от стресса отходит?
Глядя в темноту, где только что светился отель, я представил, как отключаются электронные замки, держащие зомби внутри номеров… Очень скоро какой-нибудь бездушный случайно нажмет на ручку, и дверь откроется. Опустевший мозг запомнит последовательность действий, и знание передастся остальным. Так называемое «правило сотой обезьяны» или «сотни идей витали в воздухе». Как показала практика, бездушные учатся примерно с той же скоростью, что мы развиваемся.
Только бы это случилось не ночью! Да, я злился на Карину, но не желал ей смерти, потому и оставил рацию. Правда, теперь сомневался, что наших сил хватит, чтобы помочь этой неприспособленной к выживанию группе.
— Ну чо, герой, спасать пойдешь? — будто прочитав мои мысли, прищурился Сергеич.
Я ответил то, что он хотел услышать:
— Не просят — не делай, слышал такое?
— Слова не мальчика, но мужа, — хмыкнул он.
Я провел руками по карманам, наткнулся на позабытый лут и достал две рации.
— Кстати, чуть не забыл. Смотрите, полезные штуки — работают на батарейках, настроены на одну частоту.
Макс протянул руку, я вложил в нее рацию, и парень принялся ее крутить, щелкая языком:
— Вот это тема! Мобилы-то все… Тю-тю. А так можно будет, если разбредемся, всегда оставаться на связи.
Ненадолго воцарилась тишина, нарушаемая топотом снаружи и ритмичными ударами в стену. Я посветил вниз сквозь выпуклые стекла, но маяк в высоту был метров десять, а то и больше, и я различил лишь два силуэта: один стучал по стене, второй шатался неподалеку.
— Сюда точно не долезут, — сказал Макс, постукивая зубами. Он обхватил себя руками и передернул плечами, словно мерз. — Хорошее убежище.
— Сойдет как временное, — кивнул я. — Но, если народу прибавится, все не поместимся.
— Почему же? — удивился Сергеич. — Внизу хлам расчистить, и вот тебе еще место…
Тем временем Макс интерес к рации потерял. Я забрал обе и выключил — вдруг Карине вздумается позвонить… то есть связаться на ночь глядя и начать истерить? С нее станется. Не просто наорет, еще и сделает меня виноватым и в появлении зомби, и в том, что резервные генераторы исчерпали себя. Вот утром, когда осознает, что случилось, и стадия гнева у нее сменится торгом, можно будет и поговорить. Все равно ночью мы им ничем не поможем. Сейчас даже из маяка выбираться — самоубийство.
В темноте громко зевнул Сергеич — с рыком, как крупный зверь. Почесал пузо, предложил:
— Ну чо, может, пожрем — и на боковую?
— Ага, давайте. — Макс потянулся к мешку с провизией, посветил туда и вытащил контейнер с креветками, мидиями, кальмарами и прочими морскими гадами. Каждому досталось по емкости. — Это в первую очередь надо съесть — к утру протухнет.
— А вдруг уже? — недоверчиво поинтересовался Сергеич, который часа три назад с аппетитом жрал вчерашние салаты.
Я открыл контейнер и понюхал: запах вроде нормальный, но чем черт не шутит — ничего нет хуже пищевого отравления.
— Если бы мы с утра их с собой таскали, тогда да, — проговорил Макс, отправляя в рот кольцо кальмара. — Там же холодильники работали, а сюда мы вышли ближе к вечеру. Не думайте о том, что они вчерашние, ешьте спокойно.
Он торжественно вынул из мешка бутылку, сноровисто откупорил и с видом знатока прокомментировал, разливая по пластиковым стаканчикам:
— Господа, новозеландский «Совиньон Блан» идеален к морепродуктам. Прошу…
Сергеич, наворачивающий гадов с такими звуками, словно кальмары были живыми и сопротивлялись, прервался, встрепенувшись:
— Ты гля, какой эстет, ёпта! Ай молодца, Максимка! — Взяв стаканчик, понюхал и выругался: — Ну и дрянь! Сам пей эту кошачью мочу! Вискаря нет или там рома? А может, водочка завалялась?
— Ага, и пивка для рывка, — огрызнулся Макс. — Что было, то и взял. Сам думал крепкого алкоголя взять для дезинфекции, вот только…
Я поднес к носу стакан и поморщился, «аромат» действительно был таким же, как из подъезда, где прикормили котов.
— И правда, так себе запашок, — хмыкнул я. Если бы Карина была с нами, она бы точно томно закатила глаза и назвала нас чуждыми культуре чурбанами. Умение разбираться в винах она считала одним из важнейших, и я даже представил, что бы она сказала: «Денис, не каждый „совиньон“ имеет такой изысканный аромат! Просто вино подано при неправильной температуре!» — но отогнал эту глупую мысль. Сейчас не до жиру.
Сергеич же не терял надежды и зашуршал в других мешках, с пристрастием их осмотрев, после чего разочарованно сплюнул:
— Ну дела-а-а… Бухла нормального нет! Только эта вот кошачья бодяга… — Он снова выругался, потом махнул рукой: — А, хрен с вами!
Снова сел, зажмурился и выпил вино залпом. Я повторил его подвиг, отметив, что теплый совиньон и на вкус та еще гадость…
И тут далеко в темноте на юге вверх выстрелил луч, а спустя секунду грохнуло. Макс забыл, что тут потолок низко, вскочил, ударившись башкой, сел обратно, баюкая раненую ногу. Сергеич, запихнув остатки еды в рот, подошел к окну.
— Вы слышали? — потирая ушибленную макушку, улыбался Макс. — Это выстрел?
— Не похоже, — проговорил Сергеич с набитым ртом. — Но там кто-то конкретно шуршит. Слышите мотор? Да, ё-ба, Макс, не ерзай — шелестишь!
— Те, кто убил зомби на аллее, — предположил я и встал рядом с Сергеичем, всматриваясь вдаль.
Два тонких луча ударили вверх, скользнули по небу, затянутому тучами (и когда набежать успели?). Донесся далекий рокот мотора.
— Что там находится? — поинтересовался Макс. Парень стоял, согнувшись в три погибели, как морской конек. — Ну, где они окопались? Административный корпус, кажись.
— Ну да, — кивнул Сергеич. — Они там, мы тут. Наша база круче, сюда хрен пролезешь.
— Пока, — добавил я и развил мысль: — Слабые зомби не пролезут, а когда разовьются, может, будут по вертикальным стенам бегать? К тому же воды поблизости нет, это плохо. Резервуаров тоже не наблюдается, а у нас запасов на сутки-двое. Так себе база, на пару дней.
Сергеич пустился в рассуждения о том, что нужен бункер, но где ж его здесь взять? Вот в России — сколько хочешь, заходи и живи. Поглаживая спящего котенка, я боковым зрением наблюдал за нахохлившимся Максом, который непривычно притих и иногда вздрагивал. Совсем расклеился бедолага. Но ничего, боевое крещение прошел успешно, даже уровень взял, а отходняк пройдет. Утром перевязку сделаю, чтобы рана не загноилась.
Макс вдруг приподнялся и начал дрожащими руками срезать сантиметр за сантиметром скотч с поврежденной ноги, бормоча:
