Обглодав кокос до скорлупки, Маша принялась за манго, урча и закатывая глаза.
Единственного зомби первого уровня, встретившегося на пути, без труда забил Сергеич, который теперь здорово его превосходил. А ведь и правда — тощий электрик уже не смотрелся как гиббон, который в детстве голодал: грудная клетка расширилась, костяк начал обрастать мышцами, а седые короткие волосы приобрели пепельный оттенок. Даже часть морщин разгладилась, и кожа больше не напоминала сушеное яблоко.
Настроение у Сергеича было превосходным, он нахваливал остров и без конца твердил, что тут мы точно не пропадем: и фруктов с орехами валом круглый год, и крабов, устриц и ежей можно собирать в прибое, как это делают местные.
Видя, что я страдаю, Маша шла рядом молча, изредка отвечая Сергеичу. Что касается меня, то я всю дорогу ломал голову над вопросом, почему меня лишили возможности купить первый уровень. Что-то в этом было не то, словно система сломалась или, наоборот, товар из магазина убрали осознанно. Мол, что же ты, Рокот, за каких-то десять уников себе уровень не купил, пока мог? Нос воротил? Ну тогда получай… то есть, наоборот, хрен тебе, а не первый уровень.
С каждым шагом боль в ноге нарастала, к ней примешивался жуткий зуд. Возможно, так работала прокачанная регенерация, восстанавливая поврежденные ткани, но это стало последней каплей.
Не замедляя шаг, я посмотрел в небо и прошептал одними губами:
— Раз так, я поступлю иначе! — и пригрозил пальцем.
Рядом стояла Маша, не понимающая, что со мной происходит, но вопросов не задавала. Видимо, чувствовала, что, если захочу, сам расскажу.
Но я молчал, с каким-то остервенением покупая и покупая новые ранги уникального таланта. На то, чтобы потратить все уники на усиление «Везения», ушло секунд десять, в течение которых одно за другим всплывали уведомления.
Я вошел в раж, расходуя уники, пока не всплыли, затирая другие, последние уведомления:
За 170 универсальных кредитов приобретено усиление уникального таланта «Везение» до 17-го ранга!
Доступно: 87 универсальных кредитов.
Внимание! Недостаточно универсальных кредитов для покупки «Везения» 18-го ранга.
— И хрен с вами, — пробормотал я.
Маша заглянула мне в глаза, погладила щеку и сказала:
— Правильно. Хрен с ними. А с нами все будет хорошо, Денис.
Глава 29. Грифы ждут, когда подохну
До маяка добрались за полчаса. Последние десятки метров я мог бы пройти и на своих двоих, но щадил ногу, рассудил, что так она быстрее заживет. Хотелось верить, что Макс просто спит, и с ним не случилось непоправимого. Все у нас получится, Сергеич-то выздоровел, значит, и Макс заживет.
При мысли об этом сердце сжалось. Подумать только, я с этим парнем провел чуть больше суток, но прикипел к нему, как к родному. Да, он своеобразный, с чудинкой, но беззлобный.
Когда вышли на финишную прямую, Сергеич ломанулся к белеющему вдалеке маяку и заорал:
— Максимка! Ау! Ты живой?
Вроде бы в завываниях ветра я различил голос и заковылял вперед, прислушиваясь. Вот только услышал уже знакомый стон «О-у, о-у», что издавал вожак зомбячьей стаи.
— Они близко, — констатировал Маша.
Девушка схватила меня за руку и потянула вперед, я ускорился, насколько позволяла нога.
— Живой! — радостно заорал Сергеич, жестами подзывая нас.
Пока мы подходили, он подобрал пакет с инструментами, ранее заныканный нами у подножия маяка, убедился, что мы в безопасности, и полез в окно-иллюминатор. Высунувшись оттуда, принял наши вещи и исчез.
— Сергеич! — крикнул я. Куда он? А мне помочь?
Но справились и без него. Маша оказалась куда крепче, чем я думал — хорошая у нее все-таки спортивная подготовка, — смогла поднять меня так, что я дотянулся до иллюминатора, ухватился, подтянулся… Раз… И еще раз! Просунул ноги в окно, развернулся, застонал от боли. Повис на руках и спрыгнул на здоровую ногу.
— Маш, помощь нужна?
— Сама! Ерундовое дело!
Поначалу подумал — хвастается. Ан нет, впорхнула в окно с проворством белки, повиснув, спрыгнула.
Я запрокинул голову. Сергеич уже преодолел половину лестницы. Сверху свешивалась косматая башка Макса. Маша полезла первой.
— Ты чё не отвечал, Соколик? — пробормотал Сергеич.
— Так это… Батарейка села. Я все обыскал, но запасные не нашел.
Вспомнился пакет Сергеича с отвертками, гвоздями, изолентой, запасными фонариками и батарейками, оставленный снаружи и возвращенный только сейчас. Что ж, закономерно.
Считав информацию из профиля Макса, я покачал головой: здоровья у него осталось чуть больше половины. Успели!
Наше появление его явно взбодрило, а увидев Машу, парень расплылся в улыбке:
— Ой, девушка! А я вас помню!
Пока они там заново знакомились и делились впечатлениями, я медленно взбирался по крутой лестнице, подтягиваясь на руках и отталкиваясь здоровой ногой. Надо признаться, с телом произошли приятные метаморфозы — я преодолевал лестницу гораздо легче, чем планировал.
Сверху доносился возбужденный голос Сергеича:
— Вот зуб! Золотой! Помнишь, я тебе говорил, что зуб даю, что вернемся? Вернулись же?! То-то! А зуб, ну вот он, бери, не жалко!
— Е-ма! Тоже выздоровел весь?
— Ну! А еще был там зверюга… Ух! Кароч, банки — во! Я его — на-на, а он — дыщ! Дыщ! А Денис…
— А Денис — вот он, ага, — сказал я, влезая в башенку.
Пока Сергеич описывал Максу, как мы сожгли толпу красивых девушек, я осмотрел парня. Травмированная нога распухла до паха, раздулась вдвое и была горячей даже на вид.
— Ого, а чего это они? — нашел в себе силы Макс удивиться обилию девушек.
— Так это Бибико клип снимал, — объяснила Маша. — Ну, знаменитый тик-токер и певец ртом. Девушки — подтанцовка, видимо. Женя, царство ей небесное, мне все уши прожужжала этим Бибико, какой он клевый, знаменитый, и что прямо сейчас прямо тут идут съемки.
Вспомнились сгоревшие мужские торсы. Вот так: вчера был богат и знаменит, а сегодня… зомби, обглоданный скелет или активная одушевленная оболочка.
Маша заметила Кроша, лежащего у стеклянной стены, принялась его гладить. Котенок потянулся и, мяукнув, широко зевнул, показав розовый язычок.
— Проснулся! — Я так обрадовался, что забыл о больной ноге. — Крош, Крошик…
Услышав свое имя, котенок лизнул Маше ладонь, высвободился и в пару прыжков приблизился ко мне, но на этом не остановился, вскарабкался, цепляя когтями кожу, по ноге и залез на плечо.
