— Мяу?
Ничего необычного в нем я не заметил, разве что… подрос? Когда шли к маяку, его вес не ощущался, а сейчас я прямо чувствовал тяжесть. Хвост Кроша дернулся, скользнул по щеке, и снова раздалось вопросительное:
— Мяу?!
Я взял его в обе руки и поднял перед собой. Профиль не изменился, все тот же «детеныш кота 0-го уровня» и «питомец чистильщика Дениса Рокотова». Чмокнув его в нос, я сказал:
— Рад, что ты в порядке, мелкий!
Так и не дождавшись от меня никаких распоряжений, он задергал задними лапками, пытаясь высвободиться, вывернулся и выскользнул из рук. Мягко приземлившись на лапы, Крош мяукнул и вернулся к Маше, ткнулся лобиком в ее подставленную ладонь: «Гладь!»
Маша рассмеялась и охотно выполнила просьбу наглого мелкого кошака.
Тем временем Сергеич перешел к рассказу о тошноплюе и что-то совсем заврался, болтая о том, как он якобы «стратегически поднырнул под страхолюдину, чтобы под водой поразить гада по яйцам». Макс, слушая его, по-бабьи охал.
Взглянув на часы, я хлопнул в ладоши, привлекая внимание.
— Макс, ты как? — спросил я. — Идти сможешь? Сергеич тебе рассказал, как лечить тебя будем? Или больше о подвигах своих ратных заливал?
Он посмурнел, мотнул головой. Неодобрительно глянув на Сергеича — тот виновато пожал плечами, — я продолжил:
— Твоя задача — пройти километр-полтора, а там мы устроим зомби геноцид. Все, что тебе будет нужно, — ткнуть парочку бездушных, первым нанести им урон…
— Мы это, соберем их в одном месте и подпалим! — сверкнул глазками Сергеич. — Ну а если не получится, по одному будем бить! Поднимешь уровень и выздоровеешь. Сдюжишь?
Макс подвинулся к лестнице, свесил голову, прикинул свои возможности и пробормотал:
— Не знаю даже. Башка кружится. И эти вот смотрят, — он мотнул головой на стеклянную стену.
— Кто? — спросили мы с Сергеичем хором.
— Грифы. Ждут, когда подохну. Прогоните их, а?
Мы с Сергеичем переглянулись, Маша была увлечена котенком и не обратила внимания на его слова.
— Нет там… — буркнул Сергеич, но получил от меня тычок.
Плохи дела у нашего Сокола, надо поторопиться с лечением.
— У Макса высокая температура, — вздохнул я, подошел к окну, помахал руками. — Ну что, улетели?
— Да, — пробормотал он, смежил веки и дернул кадыком.
На моих глазах его «активность» снизилась с пятидесяти двух до сорока девяти процентов. Его тело дернулось в судорогах и затихло.
— Отдал концы раб божий Максим… — забормотал Сергеич и начал истово креститься.
Мария оставила котенка, рванула к Максу, потянулась к его шее, но я сказал раньше:
— Он жив, просто в отключке. Нужно побыстрее им заняться. Сам он не спустится, значит, сделаем что-то типа монтажной люльки из этого брезента. Порежем на лоскуты, свяжем в веревку, как Маша делала. Надежно ведь? — Она кивнула.
В этот момент застонал Макс, замахал руками перед собой — видимо, прогоняя воображаемых грифов.
— Спускать как будем? — проворчал Сергеич. — Вниз-то ладно, а как в иллюминатор его совать? А потом? На носилках нести?
— Смастерим эту… ну, чтобы тащить, — сказала Маша, сделав такой жест, будто имитировала перетягивание каната.
— Волокушу, — помог я.
— Угу, волокушу. — Сергеич скопировал мой тон. — А если зомбяки нападут, да много? Мы ж не убежим. И его положим, и сами… тогось.
— Но, если ничего не делать, он точно умрет! — возмутилась Маша.
Меня больше волновало другое: чтобы Максу зачелся фраг, он должен, будучи в сознании, нанести повреждение бездушному или хотя бы обозначить удар. Получится ли его пробудить?
Одно ясно: если бездействовать, парень умрет со стопроцентной вероятностью, в любом другом случае шанс у него будет.
— Решено. Оперативно спускаем Макса. Потом тащим. Помогаем ему забить «нулевок»…
Я смолк, услышав «О-у, о-у» совсем рядом. Маша подошла к стеклянному выпуклому окну-стене, глянула вниз, бормоча:
— Только не сюда! Мимо, мимо проходите. М-м-м! — Она прижала руки к груди и затанцевала на месте.
Я уже знал, что увижу. Подошел к ней и шепнул:
— Где?
Девушка указала на запад, закрыла лицо ладонями. Я прищурился, вглядываясь в колышимые ветром кроны, и выделил ярко-красное пятно — коктейльное платье. Зомби двигалась в сторону дорожки к маяку.
Слева от меня встал Сергеич. Воцарилась такая тишина, что я слышал, как он тяжело дышит.
Вслед за женщиной-зомби на дорожку выбрался здоровяк. И еще пара ничем не примечательных азиатов. Потоптавшись, они пересекли газон и поперли в джунгли. А вот появившийся тошноплюй не спешил, топтался, раскачиваясь из стороны в сторону. Возле него замерли еще двое: здоровяк и голая женщина с головой, свернутой на плечо.
К тому моменту Маша успокоилась и заставила себя посмотреть. Когда на дорожку выскочил тощий верткий зомби, повадками похожий на Голлума, она сказала:
— А теперь молимся, чтобы он нас не почуял. Он-то тут главный.
Я сглотнул. Или показалось, или даже сердце замерло и стало биться реже.
— Дошло, — буркнул Сергеич. — Те мужики искали…
— Тсс! — цыкнула Маша.
— Конгломерат, — прошептал электрик, виновато глядя. — Вот это он и есть…
— Больше двадцати голов, — вздохнул я.
Зомбоголлум припал к земле, по-насекомьи покрутился вокруг своей оси и запрокинул башку.
— О-у, о-у!
Шатающиеся по окрестностям бездушные начали стягиваться к нему, это заняло минут пять. А потом, еще раз издав характерный звук, зомби на четвереньках, растопырив колени, побежал к маяку, а орда потянулась следом.
— Сука, нюхач! — Сергеич сплюнул под ноги. — И чё теперь делать?
Глава 30. Надо что-то делать
До последнего хотелось верить, что наши предположения ошибочны, конгломерат движется не к маяку, за нами, а просто по удобной асфальтовой дорожке. Вот прямо сейчас все они свалят в лес.
