– Я так и знал, что это ты из-за велосипеда куксишься, – схохмил Мин, но она не поняла шутки.
В Слау-башне Кэтрин все еще разговаривала с Хо. В соседнем кабинете Маркус Лонгридж сидел за компьютером. Мин не разобрал выражения его лица. Маркус вообще был загадкой. Никто точно не знал, за что его сослали в Слау-башню, и никто не был с ним так близко знаком, чтобы спросить напрямик. По большому счету это никого не волновало.
– А этот разговорчивый, Петр, – сказала Луиза. – Как ты думаешь, он со мной заигрывает?
– Ага, размечталась. Они с Кириллом в такси обжимались. И целовались.
– Так я тебе и поверила.
– Честное слово. Взасос.
– Ну-ну.
– Надо бы твой гей-радар проверить.
– Знаешь, – сказала она, – мне надо кое-что другое проверить.
И искоса посмотрела на него. Мину был знаком этот взгляд.
– А… – сказал он. – Понятно.
– Вечером придешь?
Мин встал. Музыка то ли прекратилась, то ли стала тише. Он протянул руку, и Луиза ее взяла.
– А то, – сказал Мин.
Кэтрин поставила чашку на стол и продолжила:
– Не пойми меня превратно, Родди, ты провернул очень ловкий фокус, но не кажется ли тебе, что стоило включить в программу и посещение каких-нибудь сторонних сайтов? Никто не сидит за компьютером целыми днями и занимается исключительно работой.
Хо сообразил, что у него раскрыт рот, и закрыл его. Потом снова открыл, чтобы плеснуть в него «Ред булл».
– Наверное, ты пытаешься понять, откуда мне об этом известно, – сказала Кэтрин.
Ничего подобного. Он уже решил, что это колдовство. Черная магия.
Потому что, хотя Кэтрин Стэндиш, наверное, и знала, с какой стороны подходить к клаве, и, наверное, у нее был какой-нибудь официальный документ, подтверждающий скорость печатания, и, наверное, она умела пользоваться поисковиком, чтобы найти веб-сайт какого-нибудь турбюро, но вся остальная онлайновая сфера была от нее так же далека, как романтические свидания… вот именно, как романтические свидания. Даже если бы она среди ночи забралась в его кабинет и вошла в компьютер под его логином, то все равно бы не обнаружила написанную Родди программу. Если бы он сам это программу не спрятал, то тоже ее не нашел бы.
– Я вообще не понимаю, о чем ты, – сказал он.
Кэтрин посмотрела на свои часики.
– Примерно на полминуты позже, чем следовало бы. Что, в общем-то, подтверждает мою правоту.
На этот раз Хо действительно не понял, о чем она.
– Родди, ты ведь не разбираешься в людях? – сказала Кэтрин.
– Не разбираюсь в людях?
– Ну, не понимаешь, что ими движет.
Он фыркнул. Именно этим он и занимался – выяснял, что движет людьми. Он мысленно швырнул монетку. Выпал Мин Харпер. Что ж, возьмем, к примеру, Мина Харпера. Что движет Мином Харпером? Ну, держитесь, дамочка, потому что Родди Хо сейчас вам все выложит как на духу: и послужной список Харпера, и его жалованье, и размер его ипотеки за дом, в котором живет его семья, и арендную плату за съемную квартиру, и сумму задолженности по кредиткам, и его постоянные ежемесячные расходы, и имена и фамилии всех тех, кто включен в льготный план его провайдера мобильной связи, и количество баллов на его дисконтной карте супермаркета, и веб-сайты в его закладках. Родерик Хо расскажет, что Харпер часто заходит на «Амазон», но ничего не покупает, и регулярно отправляет мейлы в блог «Гардиана» о крикете. Он только хотел все это сообщить, но Кэтрин его опередила.
– Родди, – сказала она, указывая на его компьютер. – Все мы прекрасно понимаем, что тебе подвластна любая из этих штуковин. И что тебе совершенно не хочется заниматься элементарным вводом данных, потому что на это способен каждый дурак, которому за двадцать минут можно объяснить, как это делается. И все мы точно знаем, что в Центре правительственной связи есть целый отдел, который отслеживает онлайновую деятельность МИ-пять, на всякий случай, чтобы никто не лез куда не следует. Я понятно излагаю?
Родерик Хо невольно кивнул.
– Так вот, принимая все это во внимание, я задалась вопросом: а что бы сделала я, будь у меня такие же умения и навыки и будь я, скажем так, любителем шастать по темным уголкам Сети? И решила, что тогда я написала бы программу, которая убедит всех сторонних наблюдателей, что я занимаюсь именно тем, что положено, в то время как на самом деле целыми днями делала бы то, что мне интересно.
Хо почувствовал, что по его пальцам течет какая-то жидкость, посмотрел на свою руку и обнаружил, что сминает в кулаке жестянку с недопитым «Ред буллом».
– А кроме того, я представила, что я, скажем так, натура увлекающаяся и что мне не придет в голову внести в программу незначительные отклонения от нормы. Такие, которые создавали бы впечатление, что за компьютером сидит человек, ты уж прости меня, Родди, а не робот. Вот это и означает понимать, что движет людьми. – Кэтрин откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях. – Ну как, я в чем-то не права?
– Да, – сказал он.
– Нет, я имею в виду, действительно ли я допустила какую-то ошибку в своих рассуждениях. А не то, что тебе очень хочется, чтобы я была не права.
Поразмыслив, Хо сказал:
– Ты просверлила в потолке дырочку и просунула оптическое волокно.
– Родди, я даже не знаю, что такое оптическое волокно.
От такого колоссального невежества Родерик Хо онемел.
Кэтрин встала и взяла свою чашку.
– Что ж, я рада, что мы с тобой побеседовали.
– А ты все расскажешь Лэму?
Или Псам, подумал Родди. Которым найдется что сказать шпиону, резвящемуся на просторах Конторской сети.
– Нет, конечно, – сказала она. – Ты же помнишь, Лэму вовсе не обязательно обо всем знать.
Он тупо кивнул.
– Так что я надеюсь, что ты будешь помогать нам в наших изысканиях. Не только мне, но и всем остальным.
– Но Лэм…
– Что – Лэм?
– Ничего.
– Так я и думала. – Кэтрин помедлила в дверях. – Да, и вот еще что. Если тебе вдруг в голову придет мысль усложнить мне жизнь с помощью каких-нибудь онлайновых фокусов, то я скормлю твое сердце голодным бродячим собакам. Ясно?
– Ага.
– Хорошего дня, Родди.
И она ушла.
А Родерик Хо, продолжая злиться и чувствовать, что его предали, проникся невольным благоговением.
Однажды темной зимней ночью, в прошлом году, Джексон Лэм договорился о встрече с Дианой Тавернер у канала неподалеку от Эйнджела; она согласилась на встречу лишь потому, что Лэм железной хваткой держал ее за горло. Леди Ди очень хотела оказаться на месте главы Риджентс-Парка, сейчас занимаемом Ингрид Тирни, но методы, которыми она для этого воспользовалась, привели к возникновению весьма нестабильной ситуации, чреватой большими неприятностями. Вмешательство Лэма мало чем помогло, но в мире шпионов, как и в мире политики, коммерции или спорта, из-за того, что дерьмо брызнуло фонтаном, совершенно ничего не изменилось: все руководство Риджентс-Парка осталось на своих постах, и Леди Ди продолжала таить обиду за то, что ее так и не допустили к рулю. А у Лэма все еще имелся компромат, из-за которого ее вполне могли распять дважды: сперва СМИ – пикселями на экране и краской на газетной бумаге, а потом Ингрид Тирни – гвоздями на деревянном кресте.
