– Да, есть такое слово, – кивнула Луиза.
– А сегодня днем вы вели себя очень профессионально. По-деловому. Нет-нет, я вас отнюдь не критикую. Но в данном случае мне хотелось бы все-таки подтвердить свое предположение.
– О том, что эта встреча – не деловая?
Они уже перешли дорогу, но он не выпустил Луизиной руки.
– Никто не знает, что я здесь, мистер Пашкин. Это мое личное дело.
– Аркадий, – поправил ее он.
– Луиза, – сказала она.
Они шли по одной из освещенных парковых дорожек. Было очень тепло, как и обещала Луиза; шум уличного движения затих. Прошлой зимой Луиза вместе с Мином направлялись по этой самой дорожке на рождественскую ярмарку: колесо обозрения, каток, глинтвейн и сладкие пирожки. В тире Мин пять раз подряд промазал по мишени и сказал: «Для отвода глаз. Чтобы никто не заподозрил во мне профессионального снайпера». Ох, об этом лучше не вспоминать, подумала Луиза. Лучше забыть.
– Вы меня куда-то ведете, – сказала она. – У вас есть план или вы действуете по наитию?
– Нет, у меня всегда есть план, – ответил он.
И у меня тоже, подумала Луиза, сжав ремешок сумочки.
В двухстах метрах за ними, вдали от света фонарей, бесшумно следовал некто, сунув руки в карманы.
Воздух пах дождем, серая пелена тяжелых туч скрывала звезды. Грифф Йейтс устремился вперед, но Ривер от него не отставал. На главной улице они никого не встретили; лишь в нескольких домах светились окна. Уже не в первый раз Ривер подумал, что Апшот – место, затерянное во времени.
Йейтс словно бы прочел его мысли.
– Скучаешь по Лондону?
– Для разнообразия неплохо – здесь тихо и спокойно.
– И в могиле тоже.
– Если тебе здесь не нравится, почему ты отсюда не уезжаешь?
– А кто говорит, что мне здесь не нравится?
Они прошли мимо магазина и нескольких коттеджей на окраине. Церковь Святого Иоанна превратилась в черный силуэт и скрылась в темноте. Апшот быстро исчез в ночи. Поворот дороги – и все.
– Хотя да, тут есть такие, которых глаза б мои не видели.
– Приезжие, – сказал Ривер.
– Здесь все приезжие. Тот же Энди Барнет – на словах чисто фермер, а сам понятия не имеет, с какой стороны к быку подойти.
Ну, тут все зависит от того, идет речь о корове или о прогулке в полях, подумал Ривер и спросил:
– А летный клуб?
– А что летный клуб?
– Там же одна молодежь. Наверное, они в Апшоте родились.
– Не-а, их маманьки с папаньками сюда перевезли, чтобы малютки росли в деревне, на свежем воздухе. Думаешь, у настоящих местных есть самолеты?
– Ну, все равно это их дом.
– Нет, они просто здесь живут.
Йейтс резко остановился и ткнул пальцем в темноту. Ривер повернулся, но ничего не увидел, только сумрачную дорогу, по обе стороны окаймленную живой изгородью. Черные силуэты побольше были деревьями, машущими небу.
– Видишь вон тот вяз?
– Да, – сказал Ривер, хотя ничего не видел.
– На нем мой дед повесился, когда ферму потерял. Понимаешь? Это история. Эту землю окропила кровь моих родичей. А если просто купить участок, за деньги, то это еще не значит, что он тебе принадлежит.
– Вообще-то, значит, – сказал Ривер. – С юридической точки зрения.
Они пошли дальше.
– Ты ведь про деда соврал, правда? – уточнил Ривер.
– Ага.
Они дошли до места, где дорога пересекала проселок, ведущий к ферме поблизости: две узкие колеи. Не сбавляя шагу, Грифф свернул туда. Земля скользила под ногами, кое-где торчали камни. У Ривера был фонарик, но воспользоваться им он не мог отчасти потому, что они приближались к полигону, а отчасти чтобы Грифф не подумал, будто Ривер полный лузер. Было очень темно. Наверное, где-то была луна, но Ривер не знал ни где именно она должна появиться, ни в какой фазе. Грифф шел, не спотыкаясь и не замедляя шага, словно доказывая, что это его территория, по которой он может идти с закрытыми глазами. Ривер стиснул зубы и двинулся следом, задирая колени повыше, чтобы не споткнуться.
Грифф остановился:
– Знаешь, где мы?
Ясен пень, не знаю.
– Подскажи.
Грифф указал влево, и Ривер сощурился.
– Ничего не вижу.
– Посмотри на землю, а потом медленно подними взгляд.
Ривер последовал совету и заметил, что метрах в двух от земли плотность темноты изменилась. Черные очертания в темноте больше не были живой изгородью. В них промелькнул отсвет, и Ривер сообразил, что это полигон Министерства обороны, обнесенный оградой из сетки-рабицы, поверх которой виднелись витки колючей проволоки.
– И что, через вот это придется перелезать? – шепотом спросил он.
– Если тебе очень хочется, то вперед. Я не полезу.
Они пошли дальше.
– Тут была общественная земля, – сказал Грифф. – До войны. А потом власти объявили чрезвычайную ситуацию и стали проводить здесь учения. Война кончилась, но землю в общественное пользование не вернули, а отдали ее в аренду американцам. Ну а когда те отсюда свалили, Министерство обороны снова прибрало ее к рукам. – Он отхаркался и смачно сплюнул. – Якобы под учебный полигон.
– Артиллерийские учения?
– Ага. Наверное, для отвода глаз.
– Это еще почему?
– Может, тут новое оружие разрабатывают. Химическое или еще какое. И не хотят, чтобы мы об этом знали.
Ривер хмыкнул.
– Думаешь, я шучу?
– Если честно, я не имею ни малейшего понятия, – признался Ривер.
– Вот сейчас мы с тобой все и разведаем.
Ривер не сразу сообразил, что Йейтс указывает на заросли, темневшие у ограды и ничем не отличавшиеся от тех, мимо которых Ривер брел последние полчаса. Для этого ему и понадобился Грифф – чтобы показать, как пробраться на полигон.
– Ну, веди, – сказал Ривер.
– И как давно вы работаете, кхм, в Министерстве энергетики?
– Мы же с вами договорились – о работе ни слова.
– Простите. Один из моих недостатков. Мне трудно расслабляться и отдыхать. – Его взгляд скользнул по весьма откровенному декольте Луизы. – Не невозможно, просто трудно.
– Давайте мы с вами попробуем решить эту проблему, – сказала она.
– За это надо выпить. – Он поднял бокал.
Она уже забыла, как называется вино, а ведерко со льдом закрывало этикетку, но он упомянул год урожая, что на памяти Луизы случилось впервые. Ее гастрономические изыски ограничивались датами «годен до», а не годами урожая.
