Девочка забежала в класс, посадила собачку на подоконник за шторы и села рядом.
– Где ты спала прошлой ночью? – спросила она.
Генриетта состроила грустную мордочку и вздохнула:
– В сарае. Арабелла никогда не отправляла меня спать в сарай!
– Знаю, прости… – прошептала Лили.
– Ладно, все на благо семьи! Надеюсь, когда мы выберемся из этого дома, ты меня отблагодаришь! Или даже поставишь мне памятник! – Она выпрямила лапки, повернула голову и села так, будто пыталась выбрать позу для памятника.
– Генриетта, мы в исправительной школе. Я не могу найти Питера. Папа в тюрьме. Все в этой стране либо считают, что магия – зло, либо они сами маги и готовы убить королеву! – Лили поджала колени. – Я не говорю, что памятника не будет совсем. Просто придется чуть-чуть подождать…
Генриетта фыркнула.
– Ничего, я подожду. Но попробуй только забыть! Поняла? Ты колдовала здесь? Получается?
– Я не пыталась, но, думаю, получится. Хотя в доме есть заклинание, блокирующее магию, – я его чувствую, но, кажется, оно очень старое и уже не действует. Если подняться на последний этаж, там его совсем не будет. Наверное… – задумалась Лили.
Генриетта одобрительно кивнула:
– Отлично, тогда после обеда этим и займемся. А сейчас иди на свое место. Кто-то идет.
– Веди себя хорошо! – Лили оглядела мопса. – Не уверена, что тебе понравится мистер Фэншоу. Он учит нас, что магия – грязь. Ты вряд ли будешь с ним согласна.
– Я и с тобой редко согласна. – Генриетта свернулась калачиком на подоконнике. – Но я же не обращаю на это внимание. Не волнуйся. Я буду нема как рыба.
И Лили закрыла плотные шторы.
* * *
Весь урок Лили испуганно разглядывала шторы: ей казалось – Генриетта не выдержит и ответит что-нибудь на очередное заявление учителя, будто бы магия – зло. Но мопс ничем себя не выдавала, хотя пару раз шторы шевельнулись – в это время мистер Фэншоу говорил об «испорченных магией семьях» и «магах-выродках».
После урока все девочки вышли из класса, но Лили не двинулась с места. Джорджи легонько подтолкнула сестру, когда они остались одни, и спросила:
– Что, Генриетта где-то тут?
– Ты ее видела?
– Нет! Я видела тебя! Ты весь урок была как на иголках. Выглядело это очень подозрительно! Лили, надо быть осторожнее. Мне нужно поговорить с Сарой.
Джорджи недовольно вздохнула и вышла из класса, Лили удивленно посмотрела ей вслед. Из-за чего сестра так злится? Неужели волнение Лили все заметили?
Генриетта высунула носик из-за штор, ее глаза блеснули.
– Вот вам и влияние Дома Феллов…
– Но это невозможно, мы здесь всего второй день. Джорджи знает, как важно найти Питера, спасти отца и освободить ее от маминых заклинаний!
Генриетта вытянула передние лапки, потянулась и широко зевнула.
– Ты забываешь главное. Джорджи уже ослабла. Мать подкосила ее силы этими отвратительными заклинаниями. Не надо было мне над ней подшучивать. – Генриетта посмотрела на девочку. – Хотя я вряд ли перестану это делать, уж очень все это забавно.
– Нам надо бежать отсюда как можно скорее, – прошептала Лили.
– Я поднимусь наверх, посмотрю, что там. – Генриетта спрыгнула с подоконника. – Буду ждать тебя на лестнице, что ведет на четвертый этаж. Приходи после уроков. – Она ласково ткнулась в ногу Лили. – Я почувствую твой запах, не волнуйся! – Мопс подбежала к двери, выглянула в коридор – пусто! – и взбежала по лестнице.
Когда по этой же лестнице поднималась Лили, то вся дрожала. На уроке рукоделия к ней подошла мисс Мерганса и с отвращением разорвала ее вышивку. На запястье у директрисы висела сумочка с синими бутылками, и девочка видела, как мисс Мергансе хотелось ими воспользоваться, но в итоге она просто накричала на нее. Лили сидела рядом с сестрой, но директриса приказала ей сесть отдельно – около окна, где раньше пряталась Генриетта. Джорджи бросала на сестру недовольные взгляды, а глаза Лили опухли от слез. На новой вышивке даже остались от них разводы.
– Что произошло? – с беспокойством спросила Генриетта, когда девочка на трясущихся ногах поднялась по лестнице. Мопс вертелась вокруг нее, и та чуть не споткнулась.
– Ничего. На меня накричали. Я совсем забыла, каково это. В театре никто никогда не повышал голос. А если и повышал, то просто потому, что я была на сцене, а ребята – в зале, и по-другому я бы их не услышала, ведь на сцене приходилось говорить очень громко, чтобы зрители слышали. Никто не злился на меня. Мама же меня вообще не замечала. – Лили села на верхнюю ступеньку. – Ладно, пустяки. Ничего страшного.
Генриетта прижалась к девочке и завиляла хвостом.
– Тебе надо поколдовать. Вижу, ты очень скучаешь по магии! – Она потянула Лили за сарафан. – Думаю, ты права по поводу заклинания: наверху оно почти не чувствуется, воздух свежее. – И она с надеждой посмотрела на Лили, которая, нахмурившись, разглядывала старые обои. – Что такое? – мопс тоже посмотрела на стену.
– Они шевельнулись. Как на перилах. Я вглядывалась в узор – и он ожил!
– Кажется, это фамильный герб. – Генриетта обнюхала стену. – Неплохой выбор. Хоть я и не люблю показуху. Как-то это неосмотрительно – поместить семейный герб на обоях… странно.
– Получается, у Феллов на гербе был дракон? – спросила Лили и провела пальцами по выцветшей серой фигурке на обоях.
– Да. Только драконов все равно не существует.
Девочке вдруг показалось, что старый дракон обвил ее палец. Послышался смех. Лили подпрыгнула и вжалась в перила. Генриетта удивленно огляделась, потом перевела взгляд на обои.
– Ты тоже это слышала, да? – прошептала девочка.
– Кажется, да, – призналась мопс. – За тобой же никто не следил?
– Нет! – Лили пробежалась пальцами по обоям. – Кто-то здесь был еще до того, как мы пришли…
* * *
Они спрятались в пустой забытой комнате, где вся мебель была в чехлах. Сначала поднялись по лестнице, потом свернули налево. Справа коридор казался чистеньким, будто комнатами в той части дома все еще пользуются. Первая дверь справа была заперта, и Лили позвала Питера. Вдруг она вздохнула: «Какая же я глупая! Питер ведь меня не услышит! И записку под дверь не просунешь – вдруг ее найдет мисс Мерганса или какая-нибудь служанка?» Девочка постояла у двери, приложив ухо к замочной скважине и прислушиваясь, но внутри, кажется, было пусто.
– Его тут нет, – нетерпеливо сказала Генриетта. – Я знаю его запах, я бы его почувствовала. – Она обнюхала низ двери. – Кажется, там кто-то есть. Но точно не он.
Коридор слева казался отличным укрытием. Лили понравилась одна комната: над камином было резное украшение – целая россыпь деревянных завитушек, и девочке показалось, что она попала в сказку. Она смахнула с причудливого узора пыль – украшение открылось ей в своем белоснежном виде: Лили никак не могла решить, сахар это или снег.
