– Ради бога, причешись уже, – пробормотала Джорджи.
Лили так и сделала. Она быстро оделась. Все ее мысли были заняты Питером – надо обязательно с ним поговорить! Ей было совсем не до утренних упражнений. Лили стиснула зубы, завязывая шнурки на ботинках. Надо скорее бежать из этой школы, пока Джорджи не успела отказаться от магии.
Они выберутся отсюда! Чего бы это ни стоило!
Правда, совсем не хочется оставлять дракона одного…
Глава 11
Лили чувствовала на себе пристальный взгляд мисс Мергансы: директриса только и ждала, когда она допустит ошибку, чтобы наказать девочку. Например, поднимет не правую руку, а левую. Как будто это конец мира!
Лили сосредоточилась. Сегодня у нее нет времени стоять около класса – хотя ей бы хотелось еще раз посмотреть на деревянных драконов. Интересно, в доме на резных украшениях и обоях один и тот же дракон или нет? Вдруг она сейчас разговаривает с одним драконом, а разбудит другого?
Тут она вспомнила, что надо заниматься, и подняла левую ступню до уровня коленки – как того и требовала директриса. Мисс Мерганса, кажется, расстроилась.
Когда все девочки побежали завтракать, Лили чуть задержалась на терраске, ожидая Питера, – они с мальчиками снова занимались в саду. Как она и думала, он шел позади всех: мальчики понятия не имели, как с ним разговаривать. Лили спряталась за дверью: как только Питер пройдет мимо, она схватит его за рукав! Хорошо, что он один и в самом конце, – никто не увидит их вместе.
Когда Питер поднялся на террасу и подошел к двери, она выступила вперед. Он испуганно отпрянул в сторону.
– Что такое? – обиженно спросила Лили, положила руки ему на плечи и развернула к себе, чтобы Питер смог читать по ее губам, но мальчик ее сильно оттолкнул. Она недоуменно на него посмотрела.
– Что случилось? – беспомощно пробормотала она.
Питер вытащил из кармана маленькую дощечку, которую ему наверняка дал мистер Фэншоу, и тонким карандашом написал:
Ты кто?
* * *
– Это все какао! – Генриетта мрачно кивнула. – Что еще это может быть? На доме слишком слабое заклинание, оно не стирает память!
– В какао что-то подсыпают? – прошептала Лили.
Она так долго плакала, что могла только шептать. Глаза опухли и покраснели. Кое-как она вытерпела уроки, обед и даже рукоделие, и когда девочек отпустили с занятий – она буквально взлетела наверх, чтобы поговорить с Генриеттой. Теперь Лили осталась одна: ни Питера, ни Джорджи рядом нет.
– Заколдовано. – Генриетта фыркнула. – Я попробую сегодня вечером. Некоторые девочки оставляют чашки на полу – я видела, когда пряталась за твоим шкафчиком.
– Не надо! – ужаснулась Лили.
– Да ладно тебе, оно на меня не подействует. По крайней мере, если я просто лизну, ничего страшного не случится. Зато расскажу тебе, что это за какао такое.
Девочка вздохнула и стянула с розового кресла чехол. Она укуталась в него, залезла в кресло и прислонилась щекой к мягкому бархату. На нее навалилась усталость. Генриетта вскарабкалась на кресло, устроилась между Лили и подлокотником и быстро заснула, и расстроенная, обессиленная девочка последовала ее примеру.
Через некоторое время она приоткрыла глаза: комнату заливал странный свет. Все утро небо было затянуто облаками, и уже настал вечер, но вся комната была освещена. Лили выпрямилась, ее сердце бешено застучало. Если это свет от фонаря – значит, кто-то прознал об их с Генриеттой тайном месте!
Но никакого фонаря в комнате не оказалось. Зато прямо перед камином на задних лапах, будто собака, сидел огромный крылатый дракон – его серебряная чешуя излучала мягкий, теплый свет.
Лили сглотнула.
– Я говорила – ты настоящий… – выдавила она.
– Я еще не до конца ожил, – задумчиво ответил дракон. – Но совсем скоро это произойдет. Совсем скоро!
Рядом с Лили раздалось тихое ворчание: это проснулась Генриетта. Она удивленно рассматривала дракона.
– Какое любопытное маленькое создание. – Дракон нагнулся к мопсу. – Это собака?
– Конечно же я собака! – Генриетта фыркнула. Самый лучший способ отвлечь мопса от чего-нибудь – это оскорбить! – А ты кто такой?
– Старейший из драконов этого дома. – Дракон сел на задние лапы, не сводя с Генриетты восхищенного взгляда. – Ты не похожа на собаку. Я видел собак. Ты очень маленькая.
– Это я – маленькая?! – возмутилась Генриетта.
Лили успела схватить мопса за ошейник, пока она не набросилась на дракона. Он в тысячу раз ее больше! Только вот Генриетта совсем теряет разум, когда злится. И ничего не замечает.
– Она мопс. – Девочка задумчиво оглядела дракона. – Ты никогда не видел таких собак?
Он отрицательно покачал огромной головой:
– Я знаю волкодавов. Еще мастифов. И борзых.
– Зато я борзых не знаю… – призналась Лили. – А ты долго был в заточении?
Казалось, дракон смутился и отвел взгляд темных блестящих глаз от девочки, будто задумался.
– Возможно, – наконец ответил он. – Какой сейчас год?
– Тысяча восемьсот девяносто первый, – ответила Лили.
Дракон нервно провел по полу большими когтями, но следов не осталось. Да, он прав. Еще не до конца ожил.
– Получается, три сотни лет…
– Какой ужас! А что произошло? – прошептала Лили.
Дракон взмахнул хвостом, и Лили вздрогнула: он сейчас разрушит здесь всю мебель! Но ничего не произошло: хвост прошел сквозь кресла, будто был соткан из воздуха.
– Тогда многое изменилось. В земле, в воздухе стало меньше магии. Летать было все сложнее и сложнее. Мы так устали…
– Долго же вы спали… – тихо произнесла Генриетта.
Темные блестящие глаза дракона блеснули, и он засмеялся.
Точно такой же смех Лили слышала ночью во сне.
– Ты права, собачка.
– А где ты настоящий? – спросила девочка. – Не знаю, как объяснить… Где твое тело? В какой-нибудь пещере? Где вы все?
Дракон удивленно взмахнул головой, и Лили инстинктивно вжалась в кресло. Наверняка, когда дракон оживет полностью, он в этой комнате даже не поместится – станет невероятно огромным, но он и сейчас очень даже большой. Его глаза блестели, как два огромных бриллианта. «Его» – сейчас Лили была уверена, что это именно «он».
– Мы здесь.
– На резных украшениях? – неуверенно спросила девочка, оглянувшись на камин.
– Нет. – Дракон засмеялся. – Я почувствовал твой зов сквозь камень. Учуял сильную, вкусную магию. Ты так хотела нас оживить!
– Тогда где же вы?
– Ты почти угадала – мы внизу. В самой глубокой пещере. Дом построен над известняковыми пещерами. Мое старое бренное тело сейчас у подземной реки – она выходит на поверхность у долины, тут недалеко. По крайней мере, так было раньше, – добавил он. – Многое изменилось. Раньше дом был меньше.
