– Ой, да впусти ты их, Эзра, этаких бедных крошек. – Не менее крупная женщина, казавшаяся еще внушительнее из-за многочисленных шалей на плечах, пошатываясь, подошла к ним, держа в руке черную бутылку, по всей видимости, полную спиртного. Жаловаться Роуз не собиралась. Лодочник пропустил их, ворча о потерянной прибыли, и Роуз с Биллом, наскоро поблагодарив его, ринулись на ярмарку.
– С чего начнем? – живо спросил Билл. – Ни за что не поверишь: соседский Барни болтал, что сегодня сюда привели слона!
– Разве слоны не водятся в Африке и Индии? – с сомнением осведомилась Роуз, поскальзываясь на неровном льду. – Ему, бедняге, у нас не понравится, здесь совсем все не так.
Но Билл оказался прав. В самом конце ряда прилавков построили большое ограждение из шаткого забора, в котором стоял гигантский и довольно унылый слон. Теоретически Роуз знала, как выглядит слон, из большого количества, хранившихся в классной комнате приюта книг о жизни миссионеров в диких краях. Но их крохотные иллюстрации – даже те, где слоны изображались с установленными на их спинах маленькими домиками, где сидели индийские принцы, – не могли подготовить ее к действительности. Ноги этого чудовища были толще, чем сама Роуз, даже в макинтоше. Она уставилась на него с открытым ртом.
Слона впрягли в нечто похожее на сани и корабль, и хозяин зверя брал шиллинг за катание. Желающих, как ни странно, была тьма.
Билл с сожалением смотрел на слона.
– Я б лучше прокатился на спине. Какой смысл тащиться за ним – видишь только хвостик.
– И целый шиллинг! – напомнила ему девочка.
– Да, столько у меня и близко нет. – Билл ухмыльнулся. – Но здорово же, правда?
Роуз кивнула.
– Чудесно. – Она оглядела ряды прилавков. – Как думаешь, я смогу купить что-нибудь на два пенса? Вот бы у меня было больше…
Билл задумчиво закусил губу.
– Давай посмотрим, – предложил он, хотя в голосе его звучало сомнение. – Или я тебе куплю что-нибудь. Я же обещал тебе пряников, помнишь?
Роуз покачала головой.
– Не надо, – улыбнулась она. – Я хочу что-нибудь на память. Такой ярмарки, может, никогда больше не будет. Ты же говорил, что ее вообще не должно было случиться.
Она отмахнулась от мысли о том, что происходящее все же неправильно, решительно настроившись наслаждаться, пока можно. В конце концов, с этим она ничего не могла поделать. Роуз привыкла к собственной незначительности. Сироты никогда не становились кем-то выдающимся. Ей пришло в голову, что быть незначительной, пожалуй, даже проще.
– Как насчет такой штуки? – показал Билл на один из прилавков. – Смотри-ка, там и слон есть.
Роуз пригляделась к палатке, где была установлена странная машина, на вид почти такая же волшебная, как приборы в кабинете мистера Фаунтина. Мальчик чуть постарше Билла наносил краску на пластину с металлическими буквами и вставлял ее в механизм.
– Свеженький отпечаток с Морозной ярмарки, – бубнил он, словно ему до смерти надоело твердить одно и то же. – Вместе со слоном. Стихи за дополнительную плату. За два пенса напечатаем ваше имя.
– Можно напечатать мое имя? – завороженно спросила Роуз. Она никогда не видела печатного станка и понятия не имела, как он работает, даже такой старинный, как этот.
– Можно, конечно, – пробормотал мальчишка, возводя глаза к небесам. – Хочешь картинку или нет?
– Хочу. – Роуз лихорадочно закивала. Слон выглядел несколько странно, с горбом, как у верблюда, и чрезмерно длинным хоботом, который заворачивался вокруг ног, – но это несомненно был слон. Ей хотелось повесить картинку себе на стенку. – Меня зовут Роуз.
Мальчик принялся копаться в подносе с буквами.
– Без фамилии?
Роуз, краснея, покачала головой:
– Просто Роуз, пожалуйста.
– Как скажете. Готово. – Он потянул за деревянный рычаг и отлепил кусок бумаги от пластины с буквами. – Осторожно, чернила еще не просохли.
Роуз с восторгом уставилась на бумагу:
В память о необыкновенно суровых морозах. Отпечатано на реке, октябрь 1843
а следом ее имя, украшенное завитушками, и еще ниже – слон. Картинка была чудесная, и девочка с радостью отдала свои два пенса. Помахав бумагой, чтобы высушить чернила, она аккуратно свернула ее и спрятала в сумочку.
– А ты разве не хочешь такую? – спросила она Билла.
– Мне, пожалуй, пряники. Пошли. – И он потащил ее за собой дальше, высматривая прилавок со сладостями.
Мимо остальных палаток они неспешно прошлись, жуя на ходу. Пряники были в форме снежинок и покрыты золотом. Какая роскошь – есть золото! Наверное, даже грешно. И вкус у них был отменный, острые специи приятно жгли рот.
– Надо возвращаться, – вздохнул Билл.
Роуз кивнула.
– Но вон там еще один прилавок, – умоляюще сказала она. – Давай глянем на него одним глазком и пойдем? – Ей не хотелось так скоро возвращаться домой, к волшебству и страхам.
Последняя палатка стояла отдельно и отличалась крышей из белого полотна, украшенного серебряными лентами. Перед ней толпилась кучка людей, толкавшихся локтями, чтобы лучше видеть.
– Наверное, тут опять игра в наперстки, – предположил Билл, пытаясь рассмотреть, что происходит.
Роуз покачала головой. Такого на ярмарке было множество; они выкачивали из зрителей деньги, и Билл тоже хотел было сыграть, но, к счастью, его отвлекли пряники. Здесь было что-то другое. Вокруг прилавка витал особый запах, как в кабинете мистера Фаунтина. Ее сердце неприятно забилось – неужели кто-то творит магию на льду? Это волшебная палатка?
Билл проталкивался через толпу, и Роуз больше боялась потерять его, чем столкнуться с тем, что скрывалось в белой палатке. Она последовала за ним, при необходимости работая локтями и стараясь сохранять непринужденный вид.
– Ты глянь! – прошептал Билл.
Роуз только кивнула в ответ, не сводя глаз с прилавка. На нем были расставлены стеклянные шарики с крошечными домами и улицами, засыпанными снегом, внутри. В ближайшем к Роуз и Биллу шарике были изображены река и мост.
Роуз и раньше видела снежные шарики: у Беллы в комнате был такой, с маленькой девочкой, которая кормила голубей. Но в нем ничего не шевелилось: чтобы начал падать снег, шарик надо было потрясти, а Роуз ни разу не осмелилась это сделать.
В здешних шариках шла жизнь. Фигурки людей танцевали, а вода под мостом волновалась. И они не были заводными. Когда продавец встряхнул один из них, чтобы продемонстрировать элегантно одетой даме, которая, похоже, собиралась его купить, все фигурки стали хвататься за что могли. Роуз покачала головой, не веря своим глазам. Ничего красивее она в жизни не видела. Девочка и представить не могла, сколько они стоят, и когда продавец попросил у дамы всего лишь гинею, она повернулась к Биллу с раскрытым ртом. Они-то знали, сколько стоят волшебные предметы. За такую тонкую работу можно было требовать в сто раз больше.
