Гус усмехнулся:
– Отрастишь себе хвост, Белла, тогда и приходи. Роуз, дверь для меня не помеха.
Она покачала головой:
– Я и не пыталась тебе помешать. Но… мы собрались сделать то, что ты назвал глупостью. И решили, что подготовиться к этому нужно втайне от всех. В мастерской засел Фредди – он там дуется с тех пор, как устроил сцену за завтраком, а в классную комнату всегда может зайти мисс Фелл.
– Так за чем вы охотитесь? – Гус сел между двух девочек; его усы возбужденно подрагивали.
– За серебряным зеркальцем. Она всегда носит его с собой, так что придется идти за ним ночью, – объяснила Роуз.
Гус наклонился вперед, и его тельце судорожно вздрогнуло – раз, другой.
– Ты что, откашливаешь комок шерсти? – брезгливо поинтересовалась Белла.
Гус сердито посмотрел на нее.
– Я смеялся, – холодно сказал он, – над вашей беспросветной глупостью. Неужели вы и правда думаете, что вам это сойдет с рук?
– У нас нет выбора, и потом, Белла наколдовала вот эти бесшумные туфли. Тебе нас не отговорить, – отрезала Роуз.
– Вот и славно. Ну, а я тоже пойду с вами, как следует повеселюсь. – Кот вспрыгнул на кровать Роуз. – А теперь тихо, детишки. Мне нужно выспаться, если мы собираемся всю ночь шастать по дому.
Он свернулся в круглый белый клубочек и прикрыл морду хвостом, показывая, что с ним не удастся поспорить.
– Ох! – раздраженно выдохнула Роуз. – Он просто невыносим. Я его вообще не звала!
– Но он сможет нам помочь, если удержится от смеха, – заметила Белла.
Кончик кошачьего хвоста дернулся, но они не могли понять, смеется он или сердится, и поэтому решили завершить приготовления в комнате Беллы.
– Не пойду в ночной рубашке. – Белла была категорична. – Я собиралась пойти в черном бархатном платье, которое надевала на похороны дядюшки Дольфа. То что нужно для ограбления.
Роуз поморщилась:
– Не произноси это слово.
– Для воровства? Вторжения? Хищения?
– Ш-ш-ш! – Роуз прикусила костяшки пальцев. – Не говори так, а то я могу передумать и все волшебство будет потрачено зря.
– Если ты передумаешь, я пойду без тебя, – предупредила Белла. – Я давно так не веселилась, с самой Венеции.
– Я не собираюсь передумывать. Но, Белла, пожалуйста, надень ночную сорочку – тогда, если она проснется, можно будет притвориться, что мы ходим во сне.
– Обе одновременно? – уточнил Гус.
– Ох, не начинай! – устало взмолилась Роуз. Ей было страшно совестно красть дорогое зеркало, и она уже достаточно напугалась, пока пробиралась на цыпочках по темному коридору в комнату Беллы. Труднее всего было пройти мимо особенно угрожающей двери, за которой спала мисс Фелл – по крайней мере, они на это надеялись. Если она проснулась среди ночи и решила немного почитать, они пропали. Осторожно ступая по коридору, Роуз была уверена, что статуэтки на столиках в нишах провожают ее взглядом, а один из портретов явственно захихикал.
– Или скажем, что мы обе услышали подозрительный и страшный звук. – Белла кивнула и, всплеснув руками, изобразила испуганную маленькую девочку. – Да, это подойдет. – Она с сожалением погладила черное бархатное платье и закрыла шкаф. – Ну что, идем?
Роуз нервно разгладила складки на ночной рубашке и кивнула.
– Пора. Где туфли?
Белла широким жестом вытащила их из-под подушки. Они приветственно поблескивали, но когда Роуз почувствовала, с какой липкой жадностью они наделись на ее ноги, она содрогнулась. Тем не менее они работали: Белла попрыгала на скрипучей половице рядом с ее туалетным столиком, но не издала ни звука.
Роуз взяла свечу, и девочки вышли в коридор в сопровождении Гуса, который вился вокруг их ног. У дверей спальни мисс Фелл они остановились и нерешительно посмотрели на дверную ручку. Сквозь высокое окно в конце коридора светила луна, отчего медная ручка поблескивала золотом – по ее поверхности словно бежали крошечные волны.
– Открывайте, – тихо промурлыкал Гус, тыкаясь в ногу Роуз. – Ну же!
– А что, если она еще не спит? – прошептала Роуз. – Она вечно жалуется на бессонницу.
Белла снова изобразила испуг.
– Не волнуйся, Роуз, тогда я заплачу. Ты же знаешь, как я умею.
Роуз взялась за ручку, повернула ее и мягко толкнула дверь. Свеча мисс Фелл была потушена, а под горой одеял на громадной кровати виднелась крошечная фигурка. Без корсетов и пышных шелковых юбок от старушки почти ничего не осталось.
– Смотри! – прошелестела Белла. – На тумбочке!
Рядом с кроватью тускло поблескивало зеркало, и Роуз подкралась поближе, чтобы схватить его. На мгновение ее пальцы задержались над зеркальцем – девочка посмотрела на мисс Фелл, мирно сопящую среди кружевных подушек. Как-то это слишком просто. А вдруг зеркало заколдовано от кражи? Вдруг оно закричит, как только она коснется его?
Роуз обхватила ручку, ожидая, что металл укусит ее или какое-нибудь заклинание повалит ее на пол. Она чуть ли не расстроилась, потому что ничего не произошло. Зеркало было всего лишь зеркалом. Девочка взяла его с тумбочки и повернулась в волшебных туфлях, жестами показывая Белле и Гусу, что надо уходить.
Они бесшумно пронеслись по коридору, вбежали в комнату Беллы и рухнули на ее кровать, тяжело дыша и хихикая от нервного напряжения.
Наконец Роуз успокоилась и посмотрела на зеркало, лежавшее на Беллиной подушке. В нем не было решительно ничего многообещающего.
– А теперь мы должны до утра успеть выяснить, что в нем особенного, – тихо сказала она.
Глава 4
Зеркало было очень красивым, сделанным из серебра, которое так много раз полировали, что оно стало похожим на шелк. Овальное, с ручкой и в серебряной рамке с литым узором из роз, гирляндой обвивавших стекло. Некоторые розы совсем стерлись и больше походили на серебряные тени. Роуз с улыбкой погладила узор. Если бы она родилась маленькой леди, какую все сейчас стремились из нее сделать, ей бы подарили такую вещицу. Возможно, вместе с расческой с таким же узором, специально выбранной для крошки Роуз. Вот только мисс Фелл зовут Хэпзиба – немножко не сходится.
– Загляни в него! – потребовал Гус, перегнувшись через руку девочки. Она уже рассказала ему о странном видении, которое явилось ей в зеркале. – Может, увидишь ее снова.
Роуз нервно сглотнула и взяла зеркало, держа перед собой на вытянутой руке. Нечего стыдиться своего беспокойства, твердо сказала она себе. Быть может, она в шаге от разгадки тайны своего происхождения. Не исключено, что через несколько минут она снова обретет семью, но тут же закусила губу и решительно посмотрела в мутноватое стекло. Это неправда. Кого бы она ни увидела в зеркале, как у нее может быть семья? Настоящая семья никогда бы ее не бросила. Может, обнаружатся родственники, но не более того.
