– Думаешь, у кого-нибудь на причале вдруг появится незнакомая лодка? – спросил Билл, глядя ей вслед.
Роуз улыбнулась:
– Такая, которой никакой шторм не страшен. Это хорошая лодка. Надеюсь, ее будут беречь. – Она напряженно смотрела, как лодка тает в свете неясного февральского солнца, а затем вздохнула и повернулась к Гусу. – Послушай, моя мама все еще на том складе. Мы сбежали случайно, без всякого плана, и поэтому…
– О, отлично. – Гус приободрился. – Я уже начал думать, что вы справились без меня, что было бы большим разочарованием. Значит, нужно вернуться и спасти ее.
Роуз кивнула.
– Как ты убежал оттуда? Нашел другой выход? Мы ничего не успели увидеть.
Гус фыркнул.
– Разумеется, не успели. Когда Миранда подняла тревогу, я бросился по коридору тем же путем, что мы пришли. Было совершенно очевидно, что вы, недотепы, убежать не сумеете – какой смысл нам всем попадать в плен?
Фредди возвел глаза к небесам.
– Какой героизм!
Гус лишь зевнул в ответ, обнажив блеснувшие зубы.
– Я же здесь, видишь? Вернулся к самому опасному и трудному. Вы всего-то сумели выбраться. Чтобы сделать что-то полезное, вам нужен я.
Роуз выставила руку перед Фредди, который начал кипятиться.
– Не надо, Фредди. Некогда ругаться. Гус, Элайза думает, что Пайк собирается убить мою маму, чтобы она не смогла сбежать.
Гус весело кивнул.
– Значит, задачка у нас непростая. Что мы знаем об этом Пайке?
– Ну, он псих. – Фредди пожал плечами. – Вроде это все.
– Мне кажется, он не понимает, как надо пользоваться магией, – медленно проговорила Роуз. – Он как будто… швыряется ею… Гус, он мог ее украсть? Что, если у него есть какая-то вещь, талисман, как маска, которую украл Госсамер? И именно у нее он берет волшебство? Он кажется очень, очень могущественным, но что-то в нем не так.
Фредди нахмурился.
– О! Я думал, это просто потому, что он псих.
– Так и получилась эта лодка. Когда он разозлился на меня, волшебство выскочило наружу и присоединилось к моему волшебству в досках…
Билл нахмурил брови.
– Если половина его магии только что уплыла вниз по реке, значит, он теперь больше не волшебник? Ты что, отобрала у него силу, Роузи?
Роуз ужасно хотелось сказать «да», но она с сомнением посмотрела на Гуса, Фредди и Беллу и покачала головой:
– Она же восстановится, правда? Как думаете?
Гус кивнул:
– Но мальчишка прав. На это уйдет время. Нужно поторопиться, пока у нас еще есть какое-то преимущество.
Фредди скрестил руки на груди.
– Легко сказать – поторопиться. Но куда мы торопимся? У нас нет плана – не можем же мы просто войти и вежливо попросить отдать Миранду нам.
На мордочке Гуса отобразилось что-то наподобие улыбки, и он прищурился от удовольствия.
– Собственно говоря, именно это я и собирался сделать. Слушай меня и не отставай.
Они сошли с причала на берег и вслед за котом поспешили по лабиринту кривых темных проулков.
– Пайк, может, и волшебник, но остальные бандиты – нет, верно? – говорил на ходу Гус. – А сейчас он ослаблен, по крайней мере, мы на это надеемся. Значит, если мы на него не наткнемся, то сможем провернуть все дело несколькими несложным заклинаниями.
– Разве нам не туда? – спросил Билл, указывая на темный переулок, по обеим сторонам которого, почти касаясь друг друга крышами, располагались склады. – Нам же нужно вернуться к реке, так? Найти дыру, которую проделала лодка.
– Слишком очевидно, – возразил Фредди. – Они только этого и ждут, наверняка дыру охраняют.
– А с другой стороны будто не охраняют? – Билл презрительно посмотрел на Фредди сверху вниз.
– Замолчите! – прошипел Гус. – У нас нет на это времени. Куда подевалась эта девчонка-призрак?
Элайза, которая пряталась у Роуз за спиной, нерешительно сделала шаг вперед. Роуз нахмурилась. Неужели Гус хотел использовать ее, чтобы проникнуть на склад? Она не была уверена, что это сработает. Элайза казалась такой хрупкой, и ей явно было непросто двигаться вне зеркала.
– Чем занимался Пайк, когда ты здесь жила? Вымогательство? Азартные игры? Грабежи? – принялся допрашивать ее Гус.
Элайза кивнула.
– Всем этим. А еще много денег ему приносил шантаж. Стоило ему только взглянуть на дрова в камине, как они тут же вспыхивали – на людей это действовало безотказно.
– Что она имеет в виду? – шепотом спросила Белла у Роуз.
– Видимо, люди платили ему, чтобы он не поджигал их лавки, – поежившись, ответила Роуз.
Беллу это явно заинтриговало:
– Как хитро.
– Белла!
– Ну правда же. Заставлять платить за то, что ты ничего не делаешь. Идеально.
Гус продолжал красться вперед, задумчиво подергивая кончиком хвоста.
– Значит, если к ним заглянет мальчик, который хочет получить вознаграждение… Например, за сведения о том, что неподалеку открывается новая бакалейная лавка – буквально на ближайшей приличной улице, – они его впустят, прямо через главный вход. А когда один из нас окажется внутри, будет совсем нетрудно открыть двери для остальных, особенно сейчас, когда Пайк слегка занемог.
Роуз задумалась:
– Мы теперь знаем, где найти мою маму. И она тоже знает, что мы можем вернуться. Возможно, она будет к этому готова и поможет нам освободить ее.
– Вы кое-что забыли, – угрюмо прервал их Фредди. Гус с любопытством навострил уши. – Мальчик, который заведет нас внутрь. Они помнят, как я выгляжу. Меня никуда не пустят. Если только не наложить на меня личину, а на это уйдет уйма времени. Мы еще не такие сильные, как мама Роуз.
Гус вздохнул.
– Я и не имел в виду тебя, милый мой. Я говорил о себе.
Элайза недовольно зашептала Роуз на ухо:
– Но он же кот!
– Это ты так думаешь, – раздраженно буркнул Гус и исчез за шаткой железной лестницей. Когда он снова показался, то уже превратился в мальчика примерно одних лет с Фредди и с похожими светлыми волосами – правда, грязными и нечесаными, а одет он был в потрепанные брюки и курточку с заплатами. Только глаза не изменились: один янтарный, другой голубой, и оба ехидно поблескивают.
Роуз в удивлении округлила глаза. Однажды она уже видела его в человеческом обличье, в Венеции – но только в маске. Сейчас впервые видела его человеческое лицо. У него был острый подбородок, а глаза круглые и широко посажены, как у кошки – но это заметил бы лишь тот, кто знал его секрет.
– Привет, Роуз, – промурлыкал он, и она вздрогнула, вдруг сообразив, что неприлично вот так таращиться. Билл скривился, что Гуса явно позабавило. Он не переставал посмеиваться себе под нос. Но тут они наконец завернули за угол, и он поднял палец, призывая всех к молчанию.
