Она придвинулась ближе к воде, легла животом на траву и, положив подбородок на руки, стала смотреть на серебристые блики у берега. В воде плавали водоросли, струились, как ленты зелёного шёлка. Эмили захотелось к ним прикоснуться, и она опустила руку в воду.
Прямо из-под руки выскользнула крохотная серебряная рыбка, потом ещё одна и ещё. Эмили радостно заулыбалась. Наблюдая за рыбками, она даже не сразу заметила, как к ней подошла та, другая девочка. Просто вдруг оказалось, что она сидит рядом, опустив ноги в прозрачную воду, и что-то тихонечко напевает себе под нос.
Эмили попыталась сесть, но рука запуталась в шёлковых лентах водорослей, которые туго обвились вокруг её пальцев и, казалось, пытаются утащить её в воду. Девочка, сидевшая рядом с ней, сердито цокнула языком – Эмили так и не поняла, на кого она сердится: на неё или на водоросли, – и бросила в чистую воду пригоршню сухой земли. Медленно, словно нехотя, водоросли расплелись, освободив руку Эмили.
– Спасибо, – шепнула она девочке, сидевшей рядом. – А то я запуталась…
Эмили умолкла на полуслове. Нет, она не запуталась. Водоросли попытались её схватить, и если бы не эта девочка… Присмотревшись к ней повнимательнее, Эмили поняла, что где-то её уже видела: эти волосы, золотые с зелёным отливом, словно водоросли на мелководье, освещённом солнцем. Эти странные заострённые уши и серебристые глаза. Да, она точно их видела, но, как часто бывает по логике сновидений, не смогла вспомнить где. Эмили снова уставилась на реку, сосредоточенно хмурясь и пытаясь собраться с мыслями. Девочка просто сидела рядом и болтала босыми ногами в воде, и Эмили вдруг поняла, что у неё на ногах перепонки. Зеленоватые складки кожи, растянутые между длинными пальцами. Эмили украдкой взглянула на руки девочки – и чуть не вскрикнула от испуга. Между пальцами на руках тоже были перепонки. Кем бы эта девочка ни была, где бы Эмили ни видела её раньше, она не была человеком.
Девочка улыбнулась Эмили, но когда заговорила, её голос звучал очень серьёзно, почти сурово.
– Не трогай то, чего не понимаешь, – прошептала она на ухо Эмили. Её тихий голос напоминал плеск воды, шелест листьев под ветром. Не сводя взгляда с Эмили, девочка поднялась и вошла в воду. По колено, по пояс. А потом нырнула на глубину, сверкнув золотистыми волосами, её серебристое платье слилось с речной водой, словно само было сделано из воды.
Эмили смотрела, как она уплывает: без усилий и брызг, в отличие от самой Эмили и её одноклассников в школьном бассейне, наоборот – бесшумно и плавно, точно тюлень. Девочка оглянулась на Эмили в последний раз и исчезла, словно растворившись в воде.
Эмили ещё долго смотрела ей вслед, а потом что-то тяжёлое легло ей на ноги. Она опустила глаза, и вдруг оказалось, что она лежит у себя в кровати и Ворчун придавил её ноги своей немаленькой тушкой и глядит на неё огромными чёрными глазами.
* * *
Эмили проснулась совершенно разбитой, в глаза как будто насыпали песка. Неимоверным усилием воли она заставила себя подняться с кровати и спуститься на кухню. Она плохо помнила, что ей снилось, но сон явно был ярким, живым, если отнял у неё столько сил. Ворчун опять увязался за ней. Эмили не понимала, почему он со вчерашнего дня не отходил от неё ни на шаг. Из-за зеркала на площадке, из-за сегодняшнего сна? Может, он чувствовал, что ей как-то не по себе? У него хорошо получалось присматривать за людьми: однажды, когда Эмили была совсем маленькой, она чуть не утонула в садовом пруду, и Ворчун её спас. Но он никогда её не сторожил, как сейчас. Обычно он всюду ходил за Стрижом, хотя любил лечь вздремнуть у ног Пепла, пока тот работал.
– Эмили, ты будешь причёсываться или так и пойдёшь в школу с вороньим гнездом на голове? – спросила Юла, накрутив на палец прядку спутанных волос Эмили.
– Отвяжись, – раздражённо буркнула Эмили. – Я причешусь после завтрака. Сейчас нет сил. Мне всю ночь снились странные сны. У меня ощущение, что я вообще не спала.
Ева оторвалась от блокнота, в котором делала зарисовки прямо за едой, и спросила:
– Какие сны, Эмили, солнышко?
Эмили тяжело опустилась на стул. Ворчун уселся у ног Евы и умильно уставился на тост у неё в руке.
– Я почти ничего не помню, – вздохнула Эмили. – Но сны были странные. Снилась река. И там была девочка. Девочка с перепонками на ногах. И что самое странное… – медленно проговорила она, пытаясь собраться с мыслями, потому что эта часть сна вспомнилась ей только теперь. – Да, действительно странно. Но мне кажется, я её видела раньше. Не во сне. Наяву. Я её видела… – Эмили обвела взглядом стол, чтобы убедиться, что никто не будет смеяться, но мама с папой, сёстры и брат смотрели на неё с сосредоточенными, непроницаемыми лицами. – Я её видела в зеркале на лестнице, – быстро проговорила Эмили, глотая слова.
– В зеркале? – резко переспросил папа и чуть не опрокинул свою кружку с чаем. Часть чая все-таки вылилась, и Ворчун стал облизывать стол, не давая пропасть сладким лужицам.
– В большом зеркале с цветочной рамой? – с любопытством спросила Лори.
– Да, – кивнула Эмили и уставилась в свою тарелку, чтобы не видеть, как все над ней смеются. Но никто не смеялся. – Наверное, мне просто почудилось…
Она ожидала, что все будут над ней потешаться или скажут, что она просто выдумывает всякие небылицы. Но все сидели такие серьёзные и явно не собирались смеяться, и от этого все недавние странности – и вчерашнее происшествие у зеркала, и сегодняшний сон – показались ещё реальнее.
Ева погладила Эмили по голове, ласково запустив пальцы в её спутанные кудряшки:
– Это было вчера, да, Эмили? Ты поэтому сидела за ужином такая тихая? Рейчел сказала, что ты себя плохо чувствуешь. Видимо, ты вчера перегрелась на солнце. А там, на площадке, всегда темно. Окошко маленькое, света мало…
Окошко вовсе не маленькое, и света не так уж и мало, но никто не стал возражать Еве. Даже Стриж серьёзно кивнул, и Эмили вдруг испугалась, что вся семья считает её глупенькой дурочкой. Может быть, даже немного с приветом…
– Ладно, вам пора в школу. Собирайтесь, а то опоздаете. – Ева поднялась из-за стола и принялась составлять в раковину тарелки из-под овсяных хлопьев, хотя Стриж ещё не доел свою порцию и как раз подносил ложку ко рту. В кои-то веки он не стал возмущаться, а просто положил ложку поверх горы грязной посуды и умчался в прихожую обуваться.
Эмили удивлённо смотрела ему вслед. Ева взмахнула рукой:
– Эмили, шевелись! Сейчас за тобой зайдёт Рейчел, а ты ещё не собралась!
Эмили проглотила комок, вдруг вставший в горле:
– Но мам…
– Не сейчас, Эмили. Правда. Не сейчас.
Мамин голос звучал так серьёзно, что Эмили только кивнула и поплелась собираться в школу.
* * *
– Там такая жарища, страшно выйти на улицу, – сказала Эмили, остановившись у выхода на игровую площадку. – Пойдём лучше в библиотеку.
