— Жаль, — ответил лорд Литленд. — Если бы чувство к Морану еще сохранилось в тебе, то ты могла бы… ну… как бы… спасти всех нас от гибели.
Она не поняла. Она настолько не поняла, что отцу пришлось пояснить трижды. Степной Огонь предложил мир. По сто эфесов каждому всаднику, а самому Морану — невесту. Орда понесла большие потери, о сумме можно поторговаться, затем попросить у Короны ссуду. Дело за невестой. Дочь, я прошу тебя…
— Позволь уточнить, отец. Ты отдаешь меня в рабство врагу, чтобы спасти свою собственную шкуру?
На лице лорда Литленда проступили раздражение и гнев — но не отрицание.
Вот когда ее любовь, наконец, стала ненавистью. Ненавистью к двум мужчинам сразу.
Ребекка бросилась бежать — пока отец не отдал страже приказ. Вылетела из здания, прыгнула на первого коня, какой попался во дворе, помчала быстрей ветра… Но куда сбежишь из города, окруженного стенами и врагами?!
В Мелоранже, покорном герцогам Литленд, имелся лишь один квартал, не признающий их власти. Тот самый, где был расквартирован искровый полк Уильяма Дейви. Бекка прилетела туда, нашла полководца.
— Генерал, меня хотят отдать врагу. Прошу вас, защитите.
— Разве рыцари вашего отца — плохая защита?
Она только дышала, силясь не заплакать.
— Вот же тьма, — понял Дейви.
Бекка совладала с собою и сказала:
— Сир Уильям, позвольте мне жить в ваших казармах. Литлендцев туда не пускают. Я надеюсь, люди отца не доберутся.
— Девушке в казармах не место.
— Но вы же нанимаете прачек и санитарок! Наймите меня.
— Грм, — кашлянул генерал. — Ваша семья узнает об этом и потребует вернуть. Пожалуй, они правы: война окончится, если дать Морану золото и вас.
Бекка молча смотрела на него. Генерал добавил:
— Но мне приказали защищать этот город, а не платить врагу дань. Я намерен исполнить приказ.
Она стала жить в каморке при лазарете и ухаживать за ранеными. Генерал Дейви не требовал от нее никакой службы, однако Бекка презирала бы себя, если б не вернула долг генералу и его солдатам.
Одним из больных в лазарете оказался офицер полевой разведки. Поначалу он был настолько слаб, что Бекке приходилось кормить его. Однажды, проглотив ложку каши, он скривился и начал ощупывать зубы языком. Бекка воскликнула:
— Неужели попался камешек? Простите, сир! Я скажу на кухне, чтобы трижды просеивали крупу для раненых!
— Нет, нет, зуб мешает…
Офицер с трудом поднял руку, сунул пальцы в рот, но не смог поставить зуб на место и сплюнул его на ладонь.
— Сударыня, положите мне в карман… Вставлю позже, когда смогу…
Бекка удивилась: странный это был зуб. Коронка из фарфора надевалась на костяной корень, вызывая твердое ощущение: под коронкой что-то спрятано.
— Там яд… — сказал офицер. — Осторожнее, сударыня.
И Бекка взмолилась:
— Прошу вас, сударь, подарите его мне.
— Вам незачем.
— Что с вами сделают шаваны, если ворвутся в город? А что сделают со мной?..
Бекке исполнилось двадцать. Ей, как и многим, недоставало уже пары зубов. Она потратила немало усилий, чтобы пристроить подарок в один из просветов. Зуб оказался велик и не влезал куда надо. Тогда она свинтила корень и просто вогнала в щель между зубов фарфоровую капсулу с отравой. Плотно вошло, держится. Офицер рассказал секрет: сверху фарфор очень толстый, можно не бояться случайно раздавить коронку. Но если толкнуть ее языком и повернуть набок, то капсула раскусится легко.
Шаваны ворвались в Мелоранж спустя неделю. Но ополченцы сумели завалить брешь в стене, а искровый полк Уильяма Дейви перебил степняков, запертых в городе. Позже штурм повторился, и снова был отбит. А потом ее величество Минерва убедила Степного Огня уйти от Мелоранжа.
Отец, мать и сестры пришли за Ребеккой в казарму. Она не сумела отказать им всем. Бекка не была злобным человеком, ее ненависти не хватило на целую семью. Она вернулась домой и приложила все усилия, чтобы забыть. Отчасти, получилось.
Тот офицер совсем поправился к концу войны, и Бекка хотела вернуть ему зуб, а он ответил:
— Оставьте себе, храбрая леди. Храните где-нибудь в шкатулке, пусть он напоминает о том, сколько мужества есть в вашей душе.
Она послушалась и сохранила зуб как памятку: не о собственной храбрости, а о том, что представляет собою ее семья. Как ни странно, зловещее изделие еще пригодилось Ребекке.
Последним днем мая за ней пришли три мечника в черных плащах с иксами.
— Герцог Ориджин зовет вас, — сказал старший из них тоном, не допускающим протестов.
— Герцог много себе позволяет.
— Идите сами, или потащим силой.
Тогда она сказала:
— Одну минуту, господа.
Открыла шкатулку и всунула зуб на его место.
Герцог Эрвин Ориджин расстелил перед южанкой карту и сказал:
— Леди Ребекка, вам знакомы шаванские легенды? Был некий Гетт, который с помощью волшебной силы превратился в чудовище. Его сила и жестокость понравилась всадникам, он легко собрал орду и устроил кровавую войну. Лишь доблесть одного воина и волшебство теленка смогли остановить его.
— Я знаю легенду, герцог. Чего вы хотите?
— Моран Степной Огонь — это Гетт. Кукловод, владеющий волшебной силой, пошлет к нему своего человека, чтобы превратить Морана в чудовище. Если это случится, грядет самая страшная война за последние века. А вы можете помешать этому.
— Как? — спросила Ребекка, ничего хорошего не ожидая.
Герцог начертил на карте две линии: от Ардена вверх, в Уэймар, и от Уэймара вниз, в Рей-Рой.
— Пауль — командир бригады с Перстами Вильгельма — поедет к своему хозяину, чтобы доставить один ценный Предмет. А затем двинется в Степь, чтобы подчинить себе Морана. Вы можете его опередить, если поедете со мною напрямик, через Альмеру.
— И что дальше?
Северянин проявил больше прямоты, чем отец.
— Полагаю, ваша любовь к Морану миновала. Но вы все еще можете отдаться ему и стать его женою. Тогда он послушает вас и убьет послов Шейланда сразу при их появлении. Вы останетесь жить с ненавистным мужчиной. Но спасете от гибели многие тысячи людей. Если скажете, что вам на них плевать, — я вам не поверю.
Вот тогда и пригодился ей зуб. Бекка брала его, конечно, не для применения, а для храбрости, как магический тотем, придающий сил. Но сейчас увидела другую возможность.
— Герцог, мне уже делали подобное предложение. Я ответила так, — она раскрыла рот и показала капсулу с отравой. — Если вы отдадите меня Морану, он получит труп.
