Теперь с него спала невозмутимость. Адриан выпучил глаза, побагровел от злости.
— Должно быть, я ослышался! Вы хотите заставить меня… жениться на вас?! Никто не смеет шантажировать янмэйского императора! Скорее небо упадет на землю, и вселенская спираль сплющится, как блин, чем я поддамся на шантаж!
— Нет, что вы! Нет, нет и нет! Я даю вам полную свободу выбора. Ваше величество вольны принять предложение или отказаться. Ради любимого жениха я готова на многое: помочь и своим войском, и наемным, собрать в Южном Пути большое подкрепление, расчистить дорогу до самой Фаунтерры. Но помогать равнодушному ко мне человеку, простите, я не стану. Коль вы отвергнете мои чувства, придется высадить вас вместе с шаванами в каком-нибудь безопасном порту. Допустим, в Уиндли…
Маска-2
Середина июня 1775 г. от Сошествия
Мейпл; Крайнее море
Драматургия не терпит сбывшихся планов. Избегайте их, как огня! Допустим, главный герой — полководец, взявший крепость в осаду. По его расчетам, за шесть месяцев гарнизон исчерпает запасы пищи и поднимет белый флаг. Худшая ошибка драматурга — показать зрителю, как миновало полгода, и ворота открылись. О, только не это! Во имя всех Праматерей, пускай осада пройдет не по плану. Пусть замок выстоит целый год, или падет в первый же день, или полководец влюбится, словно мальчишка, и начисто забудет о войне.
А вот еще пример. Скажем, герцог отправил посла в далекую страну на другом краю мира. Путешествие должно занять все лето. И что же, зрителям до самой осени ждать новостей? Это вызовет массу ненужной мороки: выдумать, как за счет декораций показать смену сезона; объявить неуместный антракт; переодеть актеров в осенние платья. А если, упаси Агата, в пьесе имеются другие сюжетные линии? Выйдет кошмар: зритель забудет о после, переключив внимание на прочих персонажей. Когда осенью наш странник сойдет с корабля — зал встретит его немым вопросом: «Эй, кто вы, сударь?..»
Следует — да больше того, необходимо! — как-нибудь нарушить ожидание. Например, пускай судно сядет на риф, и наш герой будет выброшен на необитаемый остров. Посол — умелый дипломат, мастер интриг и гений красноречия. Но поможет ли это выжить среди макак и тигров?.. С другой стороны, план героя может и не сорваться, а наоборот — исполниться прежде срока. Посол должен был только осенью встретить чужеземного лорда, но причуда судьбы столкнула их намного раньше, в каком-нибудь нейтральном порту. Темп событий возрастет, внезапность подогреет зал, а актриса, играющая главную роль, не уснет за кулисами в ожидании выхода. Да, определенно, это — наилучшее решение!
Так думала леди София Джессика, наблюдая за приближением фольтийской шлюпки. «Морская стрела» флажками сообщила: «Леди Ориджин приглашает адмирала Фольты в гости». Островитяне среагировали с быстротою, не дававшей усомниться: они польщены. Половина бухты отделяла «Морскую стрелу» от флагмана фольтийцев, и герцогиня имела достаточно времени для творческой работы мысли. Придуманный ею сюжетный ход казался настолько изящным и логичным, что леди София не могла представить иного развития событий. Едва шлюпка пришвартовалась к «Морской стреле» и веревочная лестница упала с борта, герцогиня сказала:
— Добро пожаловать, леди Мирей Нэн-Клер! Приветствую вас от имени Великого Дома Ориджин!
В шлюпке, действительно, имелась дама. Широкополая шляпа не давала увидеть ее лицо, но леди София ни на миг не усомнилась в своей догадке. Это должна быть леди Мирей — драматургия исключает иное.
И вот в капитанском салоне «Морской стрелы» расположились трое северян, двое фольтийцев и дочь королевы Дарквотера. Много лет назад при дворе леди София встречала Мирей Нэн-Клер — тихую прилежную утонченную принцессу. Слишком послушную для янмэйской крови: Мирей только и делала, что старалась угодить матери. Покорность принцессы и фарфоровая бледность, и хрупкое изящество создавали ауру трагизма. Казалось, Мирей ничего не хочет для себя, поскольку не рассчитывает задержаться в этом мире. Оставить по себе светлую память — вот и все, к чему она стремится. Нынче леди Ориджин не без удовольствия замечала в ней перемены.
Мирей загорела до оттенка бронзы, какой на юге Полариса сочли бы непристойным, — но сбросила болезненный лик. Теперь под тонкостью ее черт таилось пламя. Массивные браслеты подчеркивали ломкую подвижность запястий, колье притягивало взгляд к худой и нервной шее. Широкополая шляпа укрывала лицо тенью, однако в глазах сверкала жизнь.
— Позволите, ваша светлость? — спросила Мирей и, получив разрешение, закурила трубку. Салон наполнил густой и резкий запах фольтийского табака.
После всех положенных приветствий герцогиня сказала:
— Леди Мирей, я дважды счастлива нашей встрече. Первая радость — от того открытия, что жизнь на островах наполнила вас красотой и здоровьем. Вторая — от благодарности морским богам, которые свели нас гораздо раньше срока. Я направлялась на Фольту ради беседы с вами!
Мирей ответила, выпустив облачко дыма:
— Разносторонняя слава Великого Дома Ориджин гремит и в Поларисе, и за его пределами. Для меня честь — взойти на ваше судно и удостоиться места за вашим столом. Но истинное счастье наполнит меня, если вы примете мое предложение.
— Сгораю в нетерпении услышать его.
Тогда Мирей повторно представила своих спутников:
— Капитан Дорис Ликейн и капитан Широн Колистад — мои добрые друзья. На палубе я назвала их имена, но не упомянула ремесло. Изволите видеть, ваша светлость: капитаны Ликейн и Колистад — охотники на морских чудовищ.
— То бишь, рыболовы? — уточнил Джефф Бамбер.
Леди Мирей выдохнула в его сторону дымное колечко — столь же изящное, сколь и насмешливое.
— Всякий рыб нас не волнует, — сказал Ликейн на довольно чистом поларийском. — Мы охотим большой морской зверь! Черный поганец, килехват, мачтолом, донный древень — вот кто нам нужен. Фольтийский купец платить большие деньги!
— Ошень большой, — подтвердил Колистад, с трудом подбирая слова. — Наш корабль велик. Древень — больше корабля, а оплата — еще больше древня!
Капитан Бамбер не удержался от смеха:
— Вы ловите чудищ, которые больше вашего судна?! Да не бывает таких!
Зло сверкнув зубом, Колистад схватился на ноги. Ликейн сказал ему несколько слов по-фольтийски, и капитан не без труда успокоился.
— Полларийтсы! Никогда не верить!
Мирей сделала жест, привлекая общее внимание.
— Леди София, прошу простить вспыльчивость моих друзей. Они возмущены тем, что капитан Бамбер отрицает само существование их ремесла. Но поверьте: Ликейн и Колистад — добрые, радушные люди. Еще в шлюпке я задала им вопрос, и оба ответили без колебаний: они будут счастливы, если вы присоединитесь к нам. А я буду счастлива и подавно.
Брови герцогини взлетели на лоб:
