И, наконец, есть Адриан — истинный законный владыка, благородный человек. Он вел прекрасные реформы, заботился о людях, строил светлое будущее для всех. Но затем допустил массовый мятеж, озлобил феодалов и затеял войну, в которой был разбит. Он исчез на полгода, бросив Империю в хаосе и смуте. А теперь вернется, чтобы атаковать Фаунтерру и начать новый виток гражданской войны. Адриан был великим правителем — возможно, лучшим со времен Юлианы. Мне следовало бы вернуть ему престол — но во что это обойдется? Сколько тысяч погибнет в новых битвах? Сколько голов слетит с плеч, если Адриан снова станет владыкой?..
И вот ответ, теперь уже очевидный: я просто боюсь. Боюсь решать и отвечать за свой выбор. Мне страшно знать, где Адриан и что замышляет; страшно собирать войска и строить свои планы. Страшно думать об Итане и понимать: любое мое решение будет стоить жизни тысячам итанов! Тьма сожри всех претендентов на трон, а меня — первой из них! Я не хочу носить на голове корону, с которой капает кровь. И не хочу уйти с грузом из кучи трупов на моей совести.
Хочу не быть тем, кто решает. Великие лорды, прошу вас: решите вместо меня! Умоляю! Ну, пожалуйста!..
Тьфу. Тряпка ты, Минерва.
* * *
Ребекка Литленд не выглядела удивленной, когда лазурные гвардейцы нашли ее среди ночи. Она выглядела пьяной.
— Последовала примеру в-вашего величества… Вы так мудры, владычица: это действ-ввительно помогает! Н-никаких вот этих сомнений, хорошо на душе…
Язык южанки заплетался, но не слишком сильно. К счастью, она сохранила способность мыслить.
— Леди Ребекка, — сказала Минерва, — я отменяю свой приказ оставаться в Фаунтерре. Вы вольны покинуть дворец.
— Ч-чудесно! Пойду в кабак…
— Более того, — продолжила Минерва, — я приказываю как можно скорее отправиться в Рей-Рой и вступить в переговоры со Степным Огнем.
Брови Бекки полезли на лоб. Владычица повторила приказ, чеканя каждое слово. Южанка потрясла головой, силясь согнать пелену хмеля.
— Вы… ты передумала?
— Я поняла свою ошибку. Ты знала, как нужно поступить, а я помешала тебе. Так сделай же то, что следует.
После долгой паузы Бекка сказала:
— Благодарю тебя.
— Добавлю кое-что. После того, как переговоры состоятся, клянусь сделать все, чтобы защитить тебя. Если Моран возьмет тебя в плен, я пошлю людей, чтобы вызволить. Если Моран решит продать тебя как рабыню — выкуплю любой ценой.
— Он может меня убить, — ответила Бекка совершенно трезво.
Итан, — подумала Минерва, — еще один Итан. Тяжелое, мучительное, страшное решение. И единственно правильное. Другого нет.
— В этом случае я исполню любое твое завещание. Весь мир узнает, что ты погибла, пытаясь его спасти.
Южанка… улыбнулась в ответ. Так, будто тяжесть упала с ее плеч.
— Спасибо, Мира. Я очень ждала твоей поддержки.
* * *
За завтраком Менсон словно почуял что-то.
— Минерррва! Ночью творила, да? Вычудила этакое?
— Приняла решение. И на очереди второе.
— Расскажешь, да? Расскажешь, расскажешь?
— Как только пойму, что мне нужно ваше одобрение. Это будет не сегодня.
Она составила два документа, а затем вызвала двух человек. Ворон Короны выглядел заинтригованным. Инжи Прайс поник, едва заметил главу тайной стражи.
— Таки отдашь меня песьей морде… Что ж, кроха, твое право. Жаль, но ничего не попишешь. Такая моя судьба…
Мира подала Ворону документ:
— Это императорское помилование Инжи Прайсу по прозвищу Парочка. Копии направлены в секретариат и верховный суд. Инжи Прайс освобождается от судебного преследования и возвращает все права, присущие вольному человеку.
Глаза обоих мужчин полезли на лоб. Первым нашелся Ворон:
— Благодарю, ваше величество. Мое личное спасибо вам за это решение. Я обещал Прайсу свободу, но не смог сдержать слово. Теперь моя совесть будет чиста.
Парочка ухмыльнулся:
— Чистая совесть у пса из тайной стражи? Ну уж!..
Затем отбил земной поклон Минерве:
— Спасибо, деточка. Большая у тебя душа, золотое сердце. Век не забуду!
— Рада слышать. Имею к вам три пожелания, вот первое: ваше величество. Мне так привычнее.
— Хорошо, ваше величество. Отчего нет!
— Второе. Предлагаю вам удочерить Крошку Джи. Вряд ли какой-либо судья удовлетворил бы ваше ходатайство, потому я составила бумагу. Здесь мое поручительство за вас, как за будущего отца Крошки. С этим вы не встретите никаких препятствий.
— Боги… Ваше величество, что произошло? Сама Глория-Заступница вселилась в вас, не иначе!
— Крошка Джи находится в хорошем пансионе, здесь записан его адрес. Вы можете видеть ее в любое время, но советую оставить ее там до конца учебы. Это хорошее заведение, и полная оплата внесена за все четыре курса.
На Парочку смешно было смотреть: казалось, все волосы встали торчком, даже усы.
— Ваше величество, чем и благодарить-то? Я ж не имею ничего!
— Отблагодарите меня следующим образом. Подумайте до завтра и решите твердо, готовы ли расстаться с вашим ремеслом. Если готовы — поклянитесь и крепко держите слово. А если желаете продолжать — идите ко мне на службу.
— Уффф… Тут вы правы, это надо обмозговать! О службе-то я вовсе забыл. Последними-то неделями я больше продумывал путь на Звезду: со всеми поворотами да перекрестками. Хотя какие там перекрестки — летишь себе напрямик… А тут оказалось, задержусь еще под луной! Спасибо, ваше величество, буду думать!
Его проводили на выход, а Марк задержался по просьбе Миры.
— За мной остался долг. Хочу снова увидеть Итана, отведите меня. Только на сей раз — днем.
Ворон почесал шею:
— Ваше величество… Вероятно, вы хотите сделать добро, да только я не уверен, что Итан обрадуется. Скверно ему будет — показаться вам в таком плачевном виде.
— Это так. Однако я должна увидеть его и принести извинения. Долгое время я не ценила преданности Итана. Он должен узнать, что я была неправа.
— И снова — благодарю, ваше величество. Вот только вечерним поездом я отбываю в Арден. Поступили сведения, которые нужно проверить лично…
— Значит, мы поторопимся. Поедем к Итану прямо сейчас.
Стрела-7
1 июня 1775 г. от Сошествия
(после известия о смерти леди Ионы)
Фаунтерра, дворец Пера и Меча
Был полдень вторых бессонных суток. Усталость не просто взяла свое — она сожрала Эрвина без остатка, с потрохами. Несмотря на горе и гнев, и жажду мщения, он знал, что скоро неминуемо уснет. Прямо в кабинете, за столом, над картой колесных и рельсовых дорог Полариса.
