— Отпустить?! На каком основании, ваше величество?
— Я этого хочу.
Магда помедлила, собираясь с духом.
— Ваше величество, не хочу показаться дерзкой, но этот… вонючий кусок экскрементов сильно расстроил моего отца. Я полна преданности к вам, но также — любви к папеньке. Он послал меня в Шиммери за Светлою Сферой и Хармоном-торговцем. Сфера теперь у вас, оставьте же мне Хармона!
— Вы изволите торговаться со мной?
— Я… — она долго, очень долго подбирала слово, — …прошу.
— Я отклоняю вашу просьбу, миледи.
Магда выронила:
— Из чистой прихоти, да?
Адриан только повел бровью:
— Разве тот факт, что у владыки имеются прихоти, сколько-нибудь удивляет вас?
— Меня — нет, ваше величество. Но мой лорд-отец может сильно оскорбиться из-за того, что малая прихоть вам дороже его чести.
Стоит ли говорить, что Хармон затаив дыхание слушал этот диалог? Правда была на стороне леди Магды, военная сила — тоже. Одна лишь воля императора, выраженная в этой самой «прихоти», отделяла торговца от смерти.
Стоит ли упоминать, что Хармон оледенел от макушки до пяток, когда Адриан произнес:
— Я признаю вашу правоту, леди Магда. Последнее, чего бы мне хотелось, — это оскорбить столь верного вассала, как ваш лорд-отец.
Магда расплылась в польщенной улыбке:
— Благодарю, ваше величество. Барон, приступайте.
— Однако, — продолжил Адриан, — я все же настаиваю на помиловании Хармона-торговца. И прошу вашего отца воздержаться от обиды, поскольку мой мотив — не одна лишь прихоть. Хармон нужен мне по самым рациональным причинам.
— Могу я узнать их, ваше величество?
— Торговец Хармон уже спас мне жизнь, и, вероятно, спасет еще не раз.
Все, включая торговца, удивленно уставились на императора.
— Хармон служит мне чашником и дегустатором, — спокойно пояснил Адриан.
— Подлый торгаш удостоился такой чести?..
— Это было бы честью во дворце, миледи. А в походе, среди наемников, шаванов и монахов тайного ордена, пробовать мою пищу — дело скорей опасное, чем почетное. Я буду очень расстроен, лишившись столь ценного слуги.
Он сделал упор на слово «слуга», и Хармон догадался: личные слуги владыки неприкосновенны для лордов. Император взял его под свою защиту.
Леди Магда долго искала, чем возразить. Когда пауза стала почти неприличной, толстуха наконец склонила голову:
— Прошу прощения, что покусились на слугу вашего величества. Барон, отпустите торгаша…
* * *
Есть люди, не созданные для побоев. У кого-то нет таланта к счету, у кого-то — к торговле, у Хармона — к тому, чтобы быть избитым. Другого поколотят — и ему только на пользу. Вихорь умнел, когда получал трепку, Доксет находил в этом повод для гордости, Джоакин прекращал петушиться. А Хармону от битья никакой пользы, один лишь вред. И отделали-то слабо — каких-то три удара, — а уже надо в постель и лежать мешком, с охами да ахами. Так и провалялся Хармон Паула до самого вечера, размышляя о том, что драки — забава для молодых, и хорошо бы издать всеимперский закон со строжайшим запретом бить тех, кому больше сорока. А под вечер к нему привели Низу.
Привел ее ганта Бирай и заодно рассказал всякое. Владыка Адриан назначил ганту командиром своей новой гвардии и велел набрать три дюжины верных и опытных бойцов. Особо обозначил, что желает найти и вернуть Чару Без Страха. Бирай воспринял идею с большим удовольствием. Запросил себе безумных размеров жалованье, а когда владыка согласился, тут же принялся исполнять приказ. Первыми тремя гвардейцами назначил Хаггота, Косматого и Гурлаха, а четвертым — Гирдана, когда тот оправится от ран. Затем послал двоих на поиски Чары, но ничего не достиг — лучница ухитрилась сбежать. Правда, надо заметить, люди Бирая не особо и старались: Чара, мягко говоря, не была любимицей отряда.
Затем ганта приступил к набору гвардии и увидел большие перспективы. Вокруг монастыря собрались целых три наемных бригады: полк Палящего Солнца, бригада Святого Страуса и нотряд Пасынков. Конечно, наемник любого полка охотно перейдет на службу в гвардию владыки! Так что кандидатов — около трех тысяч, а нужно — меньше трех дюжин. Главный вопрос: как выбрать? Но тут Бирай не сплохует: уж он умеет отличить льва от шакала! Сама предстоящая задача весьма радовала ганту, а вдобавок он заметил среди наемников детей Степи, и так воодушевился, что готов был день и ночь прославлять воскресшего владыку. Тот факт, что полгода назад этот самый владыка громил войска Степи, ничуть Бирая не смущал.
— Ладно, — окончил ганта получасовый рассказ, — недосуг мне с вами, дел по горло. Ты, Низа, смотри, чтоб толстяк завтра был на ногах! Владыка назначил его чашником, а гвардия-то пьет с вождем из одной бочки. Давай, Хармон, подсуетись, добудь нам лучшего вина!
А Низа — большой молодец. Пока Бирай чесал языком, она не хлопала глазами, а взялась за дело. Раздела Хармона до пояса, ощупала ребра, осмотрела синяки, приготовила ветошь для припарок, сбегала к монастырскому брату-лекарю, попросила каких-то трав.
— Откуда ты знаешь, как лечить синяки?
— Славный, если б тебе доставалось столько же, как мне…
Он стал хвалить ее, а Низа отмахнулась:
— Не трать слова на глупости, а лучше расскажи: что тут случилось? Я совсем запуталась: император воскрес или Охотник умер? Мы сдались путевцам или они нам?
Теперь была очередь Хармона произнести речь. Он повел обстоятельный рассказ, изредка прерываясь на стоны и охи. Когда монолог окончился, Низа нахмурила брови, погрызла палец, обдумала ситуацию и сказала:
— С Адрианом, вроде, понятно: когда он упал в реку, то не умер, а выплыл. Чтоб его не убили, ушел скитаться по Степям и новое войско набирать. С путевцами тоже ясно, да не совсем: Адриан — владыка, но у него только ган Бирая, а у Лабелинов — два полка. Кто главнее — не пойму. Но первый вопрос для меня: что мы с тобой теперь будем делать?
Хармон, лучась от самодовольства, пояснил:
— Владыка вернется в столицу, женится на Минерве и снова сядет на трон. Ему понадобятся всякие придворные, министры, вельможи. Я стану министром небесного мореходства, а ты — моей… — он запнулся, когда внезапно, само собою на язык прыгнуло слово «жена», — …моей помощницей.
— Славный, а министр — это кто?
Хармон пояснил.
— А чашник при дворе — это тот слуга, который наливает вино?
— Он самый.
— Как ты успеешь и то, и другое? Думаешь, владыка будет пить совсем мало?
Хармон рассмеялся:
— Наивная моя девочка! Чашником он меня назвал только затем, чтобы спасти от Лабелинов. Видишь ли, лорды не имеют права обижать слуг императора. Адриан хотел защитить меня, потому фиктивно назначил слугой.
